— И ты знаешь, кто заказчик? — поинтересовался Фрэнк.

Она перевернулась на живот и начала весело болтать стройными ножками с безупречной линией икр.

— Ну, знаешь или нет? — уже грубее спросил он.

— Конечно, знаю. И скажу тебе. Если мы это повторим.

— А почему я должен тебе верить? Может, ты все врёшь, пытаешься меня заманить, — проворчал он.

— У меня есть доказательства. И я тебе их продемонстрирую, если ты согласишься.

— Как будто у меня выбор есть. Я все равно здесь на положении раба. Со мной, что угодно можно делать. Мне крупно повезло, что меня захотела женщина.

— Видишь, как ты всем нравишься, Хэнк. И я понимаю почему.

— А я — нет. Я не секс-гигант, и не брутальный мачо. И совсем не красавец.

— Ты очень сильный, мужественный, уверенный в себе. У тебя потрясающие глаза. Тебе говорили, что у тебя такие глаза, в которых тонешь, как в морских глубинах?

— Говорили. Иногда. Хотя мне все равно не понятно. Я не сентиментален.

— Я хочу для тебя все-таки что-то сделать. Чтобы ты не вспоминал обо мне, как о последней стерве, которая воспользовалась твоей беспомощностью.

— Боже, какая щепетильность. Не заметил, чтобы ты сильно переживала из-за этого, когда мне щупала яйца на осмотре, — с сарказмом проговорил Фрэнк.

— Не сердись. Пожалуйста. Если ты мне дашь слово, что придёшь и мы повторим. То я тебе сейчас продемонстрирую, что я не обманываю тебя.

— Сирена, как я могу тебе что-то обещать? Если завтра меня может до смерти замучают? Ты же видела, во что меня тут превратили. А мне всего 36, черт возьми! — воскликнул сердито Фрэнк.

Он подошёл к окну, и стал бездумно вглядываться в мутную зеленоватую воду, причудливо искажавшую высокие башни. Сирена подошла сзади, прижалась к его спине, обняв за талию.

— Если хочешь, я тебе помогу выбраться из этого города, — сказала она тихо, и в конце её голос дрогнул. — Покажу, где выход. Вижу, ты ужасно тоскуешь. Эта женщина, она тебя ждёт, волнуется.

— Не надо, Сирена. Если ты говоришь, что меня скоро отпустят. Зачем тебе рисковать? Лучше скажи мне, кто меня заказал. И для чего.

Быстро шлёпая босыми ногами, она отошла к шкафчику и вытащила с полки кассету. Сунула в магнитофон и произнесла:

— Вот запись с камер наблюдения. Финнеган все записывает, чтобы иметь возможность надавить на заказчиков.

На экране возник шикарный кабинет с массивной мебелью из красного дерева, диванчиком, обитым полосатым шёлком. В глубоком кожаном кресле цвета кофе с молоком, сидел, развалившись, хорошо знакомый Фрэнку худосочный мужчина с сильно выпирающим на тощей шее кадыком. Но одет он был на этот раз не в кожаную куртку и кирзовые сапоги, а в элегантный, твидовый, темно-синий однобортный костюм, идеально сидевший на нем. Положив ногу на ногу, демонстрируя безупречно вычищенные светло-коричневые ботинки, он курил толстую сигару и делал это очень умело.

— Мы выполнили ваши условия. Полностью, — произнёс он, обращаясь к невидимому собеседнику, который не попадал в обзор камеры. — Чем вы не довольны?

— Вы требуете доплаты, Финнеган, — резко возразил его собеседник, и Фрэнк вздрогнул, узнав голос. — И я не понимаю, почему вы решили нарушить условия нашего договора.

— Нам пришлось сильно повозиться, чтобы не превратить его в идиота. Вы же не хотели, чтобы он потерял свои способности к созданию изобретений, которые вам так нужны? Не хотели, — повторил он с сарказмом. — Если бы мы действовали теми же методами, что и для вашей жены, он бы все забыл. Абсолютно все. И стал бы растением. Мы сильно старались не переступить эту грань.

— Финнеган, хватит торговаться! Я мог обойтись без вас, черт вас побери! Если вы будете продолжать в том же духе, вы никогда больше не получите ни одного заказа! Будете гнить в этой дыре, и делать вид, что перевоспитываете капиталистов, — издевательски проговорил собеседник.

— Неправда, мистер Уолт. Без доктора Людвига фон Штейна, лучшего ученика великого Эвена Кэмерона, вы ничего бы не смогли сделать, — с пафосом возразил Финнеган. — Кстати, имейте в виду, объект имеет очень сильный, волевой характер. И со временем может восстановиться сам. Так что вам все равно придётся повторить. И обратитесь вы именно ко мне. Так что нам не стоит ссориться.

Уолт вышел в обзор видеокамеры, на его лице отразилась такая злоба и раздражение, что казалось он сейчас наброситься на Финнегана и задушит голыми руками.

— Вы хотите сказать, Финнеган, — отчеканил Уолт ледяным тоном. — Что недостаточно хорошо его обработали? И он может сам выйти из-под контроля? Вы понимаете, что это значит? Это значит, что вы вообще не выполнили мой заказ! И ничего не получите! Если вы его убьёте, я просто воскрешу его через мои камеры.

— Человеческая психика, дорогой мистер Уолт, тонкая, деликатная вещь. Нельзя «промыть» мозги полностью и оставить личность нетронутой. Мы балансировали на грани возможного. Тем более, вы не представляете, как он сопротивлялся. Он цеплялся за каждый факт своего бытия, за малейшую связь с теми, кто ему дорог. Кстати, Уолт, — добавил самодовольно Финнеган. — Пока мы «считывали» его личность, узнали кое-что. И за эту информацию тоже стоит доплатить.

— И что вы узнали? — скривившись, спросил Уолт без тени любопытства.

— Мы узнали его настоящее имя. Этот человек вовсе не Генри Форден.

— Это я знаю и без вас, — бросил холодно Уолт. — Это Фрэнк Фолкленд.

— Да, вы знаете, — разочарованно протянул Финнеган. — А зачем он приехал в город во второй раз вам известно? Хотите узнать?

— Финнеган, мне надоели ваши дурацкие фокусы! Я прекрасно знаю, зачем этот мнимый Форден явился в город. За своей женой! Черт возьми. И давайте ближе к делу!

— Не только, Уолт. Не только, — расплывшись в довольной улыбке, проронил Финнеган. — И если мы договоримся об оплате, вы об этом узнаете. И уверяю вас, это информация будет чрезвычайна полезна для вас.

— И она стоит таких денег? — недоверчиво проронил Уолт. — Неужели?

— Стоит, уверяю вас.

— Хорошо. Я подумаю над вашим предложением, — произнёс Уолт. — И держите меня в курсе дела.

Запись оборвалась и на экране пошли помехи. Фрэнк устало опустился на кровать рядом с Сиреной, закрыл лицо руками, потёр с силой, будто пытался стереть из памяти только что увиденную картину.

— И когда состоялся этот разговор? — спросил он, наконец.

— Позавчера.

— Значит, они до сих пор не договорились, — задумчиво проговорил Фрэнк.

Он лёг на спину и уставился в потолок с живописным плафоном, расписанный амурами и полуобнажёнными нимфами. «Может быть, я не случайно встретил Берту?» — подумал он с тревогой. «И эта встреча часть хорошо продуманного плана Уолта? Он не хочет платить, решил организовать мне побег. А Берте тоже промыли мозги, и Уолт управляет ею. А если и Сирена, тоже часть плана? И Дайана Кеплер. Они все хотят свести меня с ума. Сделать параноиком с манией преследования».

Сирена прилегла рядом, наклонилась над ним и стала нежно проводить пальчиков по его груди.

— Извини, не думала, что это произведёт на тебя такое впечатление, — сказала она смущённо.

Фрэнк, холодно отстранив её, сказал:

— Сирена, завтра, я обязательно к тебе приду, если ты меня позовёшь. Ты знаешь, сам я не могу это сделать.

— Хочешь, я помогу тебе сбежать? — предложила она, и осеклась, заметив, каким злым, раздражённым взглядом одарил её Фрэнк.

— Я пойду, Сирена. Увидимся, — бросил он и направился к выходу.

Осторожно прокравшись к незаметному закутку, Фрэнк открыл лаз, и на четвереньках пробрался внутрь. В углу, заваленный мусором, стоял сейф и у стены из необработанного серого камня дощатый шкафчик, где на вешалке висел костюм. Через пять минут он уже поднимался по лестнице, которая вела к комплексу павильонов азартных игр. Теперь в бумажнике у него лежало три сотни баксов, и он собирался, как минимум удвоить эту сумму. Он прошёл по широкому коридору, выложенному плиткой с золотистым геометрическим орнаментом, и уверенным движением открыл дверь в заведение под вывеской «Золотая лихорадка». На первом этаже находились игровые автоматы, на втором — столы для игры на бильярде и карточных игр. Когда Фрэнка вновь отпустили «погулять», и выдали пять баксов, он сумел сделать из них двадцать, купил себе поддержанный костюм, в который и переодевался, чтобы не привлекать к себе внимания своей одеждой заключённого. В казино его уже знали, как великолепного игрока в преферанс.