— Он прибыл.

— Пусть входит, — послышался властный, женский голос.

Охранник остался на площади, а Фрэнк вошёл в кабину цилиндрического лифта из стекла на металлическом, позолоченном каркасе, представляющий собой геометрический, симметричный рисунок. Когда он вышел из лифта, то оказался в широком коридоре, в конце которого виднелась высокая дверь из резного красного дерева.

Быстро прошагав к ней, Фрэнк вошёл внутрь и оказался в прихожей, откуда начиналась широкая мраморная лестница. На площадке, где пролёты расходились в стороны, стояла статуя Аполлона. За ним находилось огромное, во всю стену окно, за которым раскинулся город, с величественными башнями, сверкающими неоновыми вывесками.

По лестнице грациозно спускалась высокая женщина в длинном, малиновом халате, подпоясанном золотыми шнурами. Фрэнк с большим трудом узнал в этой диве ту самую женщину, которая так бесцеремонно осматривала его. Иссиня-чёрные, густые волосы обрамляли безупречный овал лица с резко очерченными высокими скулами. Маленький, аккуратный рот, тонкая линия бровей подчёркивала огромные миндалевидной формы глаза, окружённые длинными, пушистыми ресницами, коим позавидовала бы Элизабет Тейлор. Оказавшись рядом, она бросила загадочный взгляд и произнесла:

— Рада, что вы пришли, мистер Форден. Сирена Калиновски, — представилась она, подавая руку с тонким, аристократичным запястьем и длинными пальцами.

Подобные слова звучали совершенно нелепо того рабского положения, в котором находился Фрэнк.

— Мадам, где машина, которую надо починить? — деловито сказал Фрэнк, не обращая внимания на знаки внимания этой роскошной женщины.

Она улыбнулась и произнесла:

— Пойдёте, я вам покажу.

Она поманила его рукой и начала подниматься по лестнице. Фрэнк последовал за ней, прекрасно понимая, что никакой машины он не увидит. Женщина прошла в дверной проем и Фрэнк, шагнув за ней, оказался на пороге огромного зала, одна стена которого представляла собой стеклянную стену, разделённую тонкими, позолоченными планками каркаса.

Пол устилал белоснежный, тонкий палас. У одной стены в камине, отделанным природным камнем, горел огонь. Женщина села на круглую кровать, которая занимала большую часть комнаты и, распахнув халат, показала вечернее платье из золотистой парчи, которое подчёркивало её прелести — стройный силуэт с безупречной линией бёдер и рвущейся из короткого лифа аппетитной грудью.

— Вот что надо починить, — сказала она с манящей улыбкой. — Я надеюсь, инструменты у вас с собой? Садитесь, Генри. Не стойте, как истукан.

Фрэнк чуть заметно вздохнул, и присел рядом в кресле. Дама взяла с низкого столика бутылку шампанского и, подав ему, предложила:

— Откройте, пожалуйста.

Фрэнк разлил шампанского по высоким, узким бокалам, выпил свой. У него сразу закружилась голова, будто он влил в себя, как минимум пару бутылок. Женщина провела нежно рукой по его лицу, груди, животу и произнесла:

— Я хочу, Генри, чтобы ты взял меня. Так грубо, как ты можешь. Я буду сопротивляться, кусаться и царапаться, но ты возьмёшь своё.

— А потом за изнасилование мне яйца отрежут? — поинтересовался Фрэнк. — Цена высоковата для меня. Не потяну.

— Не волнуйся, все при тебе останется.

— Да? А если я вас задушу и сбегу?

— Скорее всего, этого у тебя не получится, — с улыбкой предупредила она, и щёлкнула пальцами.

Три двери в спальню отворились, и Фрэнк увидел амбалов в чёрных костюмах в широкую, белую полоску и с томми-ганом в руках.

— Ясно. Я все понял, — быстро сказал Фрэнк. — Думаю, все равно выхода у меня другого нет, как исполнить желание леди, — добавил он, расстёгивая пиджак.

Но она остановила его, объяснив:

— Не раздевайся пока. Представь, что ты настиг меня на улице, затащил в тёмный переулок, и принудил заняться с тобой любовью.

— У меня с фантазией плоховато. Это слабо напоминает тёмный переулок. Больше похоже на уютную спальню, — насмешливо пояснил он. — Очень расслабляет, знаете ли.

Сирена встала с кровати, подошла к стене, нажала рычажок, свет начал тускнеть, бросая неверный отблеск на предметы, будто уличный фонарь. Кровать медленно ушла вниз, сравнявшись с полом, а сверху опустились ширмы, отгородив залу сектором. Сирена исчезла в двери в одной ширме, и Фрэнк в недоумении остался один. «У дамочки явно не все дома», — подумал он.

Он медленно подошёл к двери, открыл, прошёл в помещение, и наткнулся на висевшее посредине шёлковое, полупрозрачное полотнище. Отдёрнув, увидел женщину, которая мгновенно исчезла в следующей двери. Он бросился за ней, в один прыжок нагнал её, и грубо развернув к себе, прижал к стене, разрывая на куски роскошное, вечернее платье. Сирена совершенно натурально начала сопротивляться, царапаться, оставляя длинные, кровавые борозды на его лице, бить сумочкой по голове. И вдруг с силой ударила его под дых острой коленкой.

У него брызнули слезы из глаз, перехватило дыхание, он выпустил её. Быстро стуча каблучками, она скрылась в двери. Через мгновение он ощутил дикую, звериную ярость, закипевшую в груди, бросился за ней, нагнал и повалил на пол, в бешенстве стал срывать одежду, не обращая внимания на её крики и попытки вырваться.

Громкие, отчаянные вопли только раззадорили его, и, прижав к полу, начал хлестать ее по лицу. Когда сопротивление упало до минимума, грубо овладел ею, навалившись всем телом сверху, направляя резкие движения вдоль тела, будто ударяя дротиком. Ощущая, как она содрогается, не понимая, что это унижение или удовольствие. Остановился, тяжело дыша, вглядываясь в её лицо, искажённое гримасой.

Она попыталась освободиться, отталкивая его, царапаясь, вцепляясь зубами в его руку, но он несколько раз наотмашь ударил по лицу, резко развернув к себе спиной, сильнее возбудившись от вида налитых ягодиц, овладел сзади, обхватив хрупкое тело, грубо тиская, сжимая с силой тугие яблоки грудей. «Не надо, хватит. Пожалуйста, не надо! Мне больно! Отпусти меня!» — умоляла она, но это только распаляло его жгучее желание.

Он совершенно потерял контроль над собой, превратившись в дикое животное, в тигра, терзающее свою жертву, готовый разорвать на куски и сожрать. Финальный аккорд оглушил его, накрыв с головой волной невыносимого, страстного наслаждения. Он отпустил Сирену, и присел на полу, пытаясь отдышаться. Он боялся повернуть голову, увидеть её гнев. Осторожно перевёл глаза и обнаружил, что она лежит на спине, раскинув руки и блаженно улыбаясь. Она, наконец, встала, ширма исчезла, из пола появилась кровать и она, упав на неё, громко рассмеялась. Фрэнк присел рядом и, заметив, как на её лице, груди, животе расплывается несколько громадных сине-чёрных кровоподтёков, смущённо спросил:

— Ну и как?

— Потрясающе, — прошептала она томно, обвив его шею руками. — Я в тебе не ошиблась. Именно то, что нужно.

— Ты предпочитаешь стариков? — поинтересовался он с иронией.

— Я не смотрела на лицо, я видела твоё мускулистое тело, упругие ягодицы, крепкие бедра и очень впечатляющий инструмент. Ты дикий зверь. Я завидую твоей жене.

— Знаешь, мы как-то иначе с ней занимались любовью, — проронил Фрэнк.

— И напрасно. Вы многое теряете.

— Ты мне что-то дала? В шампанском?

— Тебе понравилось? Не волнуйся, на твою потенцию это не повлияет. Ты удивительный мужчина. Твоя потрясающая сексуальная энергетика сбивает с ног, — произнесла она с придыханием, и провела нежно рукой по его груди, животу. — Ты себя не ценишь.

— Мне здесь отбили охоту себя ценить, — зло бросил он.

— Не волнуйся, тебя скоро отпустят, — произнесла она. — Принеси мне, пожалуйста, ещё шампанского, вон из того шкафчика.

Фрэнк принёс бутылку, ловким движением снял пробку, наполнил её бокал.

— Тебя бы давно уже отпустили, если бы… — продолжила она.

— Если бы ты не захотела со мной заняться любовью? — перебив её, спросил насмешливо Фрэнк.

— Ну что ты. Я не смогла бы повлиять, — возразила она совершенно искренне. — Это случайность, что ты остался и попался мне на глаза. На самом деле, ты оказался очень нужным человеком для Финнегана, поэтому он потребовал у заказчика двойную оплату. Но тот оказался очень, очень жадным. Он пока торгуется.