Утром 14-го числа вдалеке появился остров – крошечное пятнышко на краю океана. Подойдя достаточно близко, чтобы за стеклом можно было разглядеть каждую деталь скалы и берега, крейсер в качестве меры предосторожности обошел его, но ни на суше, ни на воде не было видно никаких признаков жизни. Затем корабль выпустил ракету, чтобы привлечь к себе внимание, и стал ждать ответа, но тщетно. Лицо капитана Эвереда выражало крайнее изумление. Даже если предположить худшее в отношении Макрея и Уилсона, то что случилось с китайцем? Капитан повернулся к своему первому лейтенанту:

– Мистер Флетчер, берите катер и отправляйтесь на разведку. Андерсон пойдет с вами. И пусть остальные останутся у лодки, когда вы с Андерсоном высадитесь. Если вы никого не увидите, дайте мне знать об этом и отправляйтесь в здание станции. Возьмите свои револьверы. Будьте осторожны, чтобы не потревожить ничего, что имеет какое-либо отношение к тому, что произошло, и возвращайтесь как можно скорее.

КОМАНДА ШЛЮПКИ ОТПРАВИЛАСЬ в путь и вскоре уже добралась до пологого пляжа. Оба офицера вышли на берег и начали взбираться на утес. Они постояли немного, и вся внутренняя часть острова предстала перед ними, как на карте. С «Сагитты» за ними следили с большим любопытством. Для сохранения тайны станции X были приняты все меры предосторожности, чтобы скрыть от унтер-офицеров тот факт, что с ней были связаны какие-либо секреты или что она чем-либо отличалась от других периодически посещаемых станций. Поскольку в таких случаях речь всегда шла о чем-то необычном, капитан Эверед намеревался принять все меры, чтобы скрыть любую необычность, связанное с визитом его корабля. Правда, то, что теперь на секретной станции произошло что-то странное, скрыть было невозможно, но он надеялся, что заявление о том, что на острове случилась вспышка какой-нибудь болезни, будет достаточным объяснением, что бы ни произошло там на самом деле. Вот почему доктор был назначен одним из членов десантного отряда.

Условленный знак, что ничего не видно, был сделан, и двое мужчин исчезли за утесом.

– Во всяком случае, на станции все в порядке, – сказал врач. – Но нет никаких признаков жизни. Куда, черт возьми, мог деться этот парень?

Они направились к зданию станции и распахнули дверь, которая была закрыта, но не заперта на задвижку.

На полу лежало, растянувшись на спине, тело Макрея, а рядом с ним валялся перевернутый стул. Судя по всему, бедняга сидел, не вставая, за столом перед прибором, а потом по какой-то необъяснимой причине упал навзничь вместе со стулом и всем прочим, ударившись затылком об пол. И не было никаких признаков того, что после этого он предпринял какие-то усилия, чтобы пошевелиться.

– Мертв! – сказал доктор после короткого осмотра. – Но где же остальные?

ВСЕ КОМНАТЫ ЗДАНИЯ станции, построенного в форме бунгало, были тщательно обысканы, но там не нашлось ничего, что могло бы пролить свет на отсутствие двух сотрудников.

– Вы можете назвать причину смерти оператора, Андерсон? – поинтересовался лейтенант Флетчер.

– Нет, – ответил доктор. – Я не вижу никаких следов насилия. Это очень странно.

– Возможно, в бумагах будет что-то написано о том, что произошло, – предположил Флетчер, – но я думаю, что нам лучше не вмешиваться в это дело. Я вернусь и доложу обо всем. Без сомнения, тогда капитан сойдет на берег.

– Правильно… ох! – отозвался доктор, снова обративший свое внимание на тело в сигнальной комнате.

Лейтенант вернулся на «Сагитту» и доложил обо всем капитану, в результате чего тот немедленно решил сам сойти на берег и лично осмотреть остров.

Прибыв на станцию, Эверед сразу же направился в сигнальную комнату, где обнаружил доктора Андерсона, стоявшего на коленях у тела Макрея.

– Мы с Флетчером подумали, что вам лучше осмотреть это место, прежде чем что-нибудь трогать, сэр, – сказал медик, поднимая голову.

– Он мертв? – спросил капитан Эверед, указывая на Алана.

– Сначала я так и думал, – последовал ответ.

Капитан пристально посмотрел на врача, так как и в его словах, и в тоне было что-то многозначительное.

Отвечая на этот взгляд, Андерсон продолжил:

– Я провел еще один осмотр и теперь не уверен, что мое первое сообщение было абсолютно правильным.

Говоря это, он укладывал тело Макрея в более удобную для живого человека позу.

– Я действительно не могу найти никаких признаков жизни – ни пульса, ни температуры, но с другой стороны, я не могу найти и никаких определенных признаков смерти, – объяснил он. – Смотрите, у него нет ни окоченения, ни каких-либо признаков разложения. А если судить по времени прекращения сигналов, то он, возможно, пролежал в этом состоянии четыре дня. Причем в жарком климате.

– Но может ли живой человек впасть в такое состояние? – изумился капитан Эверед.

– Трудно сказать, что возможно в таких случаях, – ответил доктор, – но если он в трансе, то это самый необычный транс, о каком я когда-либо слышал.

– И что нам теперь делать?

– Он должен быть доставлен на борт как можно скорее и пройти курс лечения.

Некоторое время капитан Эверед молчал, обдумывая происходящее с точки зрения его службы.

– Ну что ж, – сказал он, наконец, – так тому и быть. Мы действительно не можем оставить его здесь, хотя это очень печально. Но как же остальные? Где они сейчас?

– Мы не видели никаких их следов, – сказал Андерсон, – и пока вас не было, Флетчер не стал смотреть записи сигналов, чтобы проверить, не могут ли они пролить свет на происходящее.

СЛЕДУЯ ПОДСКАЗКЕ ДОКТОРА, капитан Эверед подошел к сигнальной книге и начал читать ее. Первым, что он заметил, так как при данных обстоятельствах начал с конца, было то, что последний сигнал был подан 10 октября, то есть за день до того, как ему было приказано изменить курс. Развернув листки, он сразу же наткнулся на сообщение Макрея о трагедии. Это показывало ему, что на данный момент Адмиралтейство уже располагало информацией о случившемся. Как видно, первая договоренность с Аланом была изменена позже, когда он перестал отвечать – после этого решено было послать на остров «Сагитту». Капитан Эверед рассказал своему спутнику ужасные подробности, которые он узнал из книги, и попросил его найти место, где были похоронены тела погибших.

Пока Андерсон был занят этим делом, Эверед обратился к дневнику Макрея, изучение которого он в данных обстоятельствах счел оправданным. Капитан просмотрел его с самого начала, немного прочитав то тут, то там, и вскоре увидел, что это был совершенно неподходящий отчет, содержащий множество указаний, которые, попав в определенные руки, могли бы дать нежелательные подсказки о местонахождении станции Х и ее работе. Дойдя до рассказа Алана о смерти его товарищей и о том, как это отразилось на нем самом, капитан Эверед окончательно утвердился во мнении, которого всегда придерживался: Макрей никогда не был человеком, подходящим для такого рода обязанностей.

Читая этот поразительный документ, он пришел к неизбежному выводу, что случившееся перевернуло мозг бедняги и что последняя часть дневника – всего лишь бред сумасшедшего. По правде говоря, Алан, как это ни печально, и сам подозревал об этом.

Когда доктор вернулся в сигнальную комнату, Эверед отложил дневник.

– Ну что, нашли вы это место? – спросил он.

– Да, сэр, я нашел могилу, – отозвался врач.

– Тогда это пока подтверждает доклад Макрея, но необходимо, чтобы о нашем прибытии и о том, что мы обнаружили, было доложено Адмиралтейству. Вы же автомобилист, Андерсон – не так ли? Значит, без сомнения, сможете заправить двигатель бензином и завести его.

Пока доктор занимался этим делом, капитан Эверед написал рапорт для отправки. Покончив с этим, он повернулся к медику.