Когда оба зашли внутрь, то увидели подвешенное на крюк тело девочки восьми лет. Именно ее и искали правоохранители. Сержант тут же достал пистолет и повалил мужчину на землю, доложив о случившимся начальству.

Петренко вспоминал свое первое впечатление при виде несчастной. Ему захотелось провалиться под землю, утонуть, повеситься. Лишь бы не видеть ужасной картины смерти, которая предстала перед его взором. И ныне он вновь возвращается в этот страшный день. Он видит все ее мучения, совершенные, как он сам полагал, не им.

– Гражданин Петренко, это ваша собственность? – Спросил Михаил.

– Да.

– Открывайте. – Приказал сыщик.

Двое сотрудников милиции оперли тяжелую дверь гаража. Зажгли лампу. Внутри все озарилось желтоватым едким светом. С тех пор, как здесь нашли тело Зины, помещение показалось прибранным и тщательно отмытым. Не висело здесь и веревки, не торчал портовый крюк. Все выглядело чинно, чисто и умоляюще мирно.

– Гражданин Петренко, когда вы привезли сюда девочку, она находилась без сознания?

– Да.

– Где вы оставили машину?

Игорь снова замялся. Он осмотрел собственный гараж и не узнал его. Все как-то по-другому, все очень чисто и пусто. Никаких следов былого беспорядка. Петренко даже толком не слышал, что говорят ему за спиной. Он все время вглядывался в полки, шкафы, в бетонный пол, на котором, правда, еще оставались высохшие следы крови. Нигде не наблюдалось даже следов обыска. Порядок напрягал и его самого, не то что оперативников.

Капитан тоже смотрел на все с небольшим изумлением, но выказывать своих истинных ощущений он не стал, да и не было в этом необходимости.

– Повторяю вопрос. Где вы оставили машину?

Наконец Петренко очнулся и едва понимая, о чем говорит, резво выпалил:

– На улице.

– Где именно? Нам важно это знать.

– За гаражами, там есть место, где небольшая кучка щебня, вы ее увидите, если обойдете.

– Что вы делали с жертвой, когда притащили ее сюда? Вы ждали, когда она придет в сознание?

Петренко глубоко вздохнул. Он переставал элементарно понимать, чего от него хотят. Крылов же вел себя спокойно, но настойчиво. Внутри него созревала и крепла мысль о том, что он что-то упустил. Ему казалось, будто убийцу нужно искать в другом месте, а он сейчас тратит время зря. Эта уверенность все время подпитывалась и росла по мере допущения все большего числа ошибок со стороны несчастного. Он путался в своих же показаниях. Выдавал по одному и тому же обстоятельству совершенно разные мнения. Когда признание подписано, а все карты складываются против Петренко, Игорю придется признаться во всем и он в подробностях расскажет о совершенных им злодеяниях. На деле же предполагаемый триумф Михаила Крылова как крутого детектива превращался в бумажную победу, за которую становится стыдно.

Но при этом всем в нем теплилась призрачная надежда на реальность маньяка, находящегося. Убийца настоящий и преступление совершил именно он.

– Что вы делали с жертвой, повторяю? – С чуть меньшей уверенностью в голосе потребовал ответа следователь.

– Я привел ее в чувство и заставил раздеться. Потом привязал ее вон к тому стулу и стал… – Игорь сглотнул, пытаясь подобрать нужное слово и произнести его. – Я стал ее насиловать, закрывать рот, чтобы она не смогла кричать.

– Как это происходило? Покажите нам.

Из багажника одной из машин достали манекен девочки и протянули его Петренко. Тот сначала не взял ее в руки, но спустя некоторое время все же подчинился.

Далее он принялся показывать, как именно он насиловал девочку. Опять же, его слова очень сильно расходились с результатами экспертиз. Они показывали, что маньяк совершал действия сексуального характера не только половым органом, но и тяжелыми металлическими предметами, овощами и даже засовывал в девочку леску. Такой изощренности в словах и описаниях мужчины не наблюдалось. Он в очередной раз либо врал, либо вообще не помнил такого.

– Подозреваемый, отчего она скончалась? – С уже видимой скукой в голосе спросил капитан.

– Она умерла от обширных внутренних кровопотерь, насколько я знаю. Спустя примерно двенадцать часов после изнасилования я добил ее ножом.

– Как вам удалось подвесить ее на крюк?

Мужчина сморщился и стал покачиваться на месте. Безусловно, он не знал, как технически правильно подвесить девочку на кран. Приходилось выкручиваться.

– Я натянул веревку от одной стены до другой, затем подвесил крюк. После смерти ребенка я проделал неглубокие раны на плечах и пользуясь ими, подсадил на крюк девочку.

Петренко импровизированно показал и это действие. Иногда казалось, что его изобретательности мог бы позавидовать самый рукастый инженер. К сожалению, вся энергия этого человека ушла в не совсем полезное русло, отчего становилось вдвойне обидно и страшно.

– Почему вы явились в гараж после звонка, хотя знали, что вам звонят из полиции?

Самый простой и резонный вопрос, на который у Игоря не было подходящего под ситуацию ответа. Что ж, если он скажет правду, ему тем более не поверят.

– Я просто забыл, что не убрал тело с крюка, напился. Такое иногда со мной бывает. А потом отлучился ненадолго и хотел по приходу прибраться, однако меня опередили.

С неожиданным, но одновременно логичным вопросом выступил Бельцер:

– А почему вы не напали на сержанта?

– Побоялся, подумал, могут еще и смерть милиционера накинут вдогонку.

Пока мужчина во всех подробностях рассказывал о своих злодеяниях, Крылов ненадолго отлучился и обошел гараж. По предположению мужчины, именно там должна была находится "Волга". Но на месте ничего не оказалось и капитан, обойдя еще несколько близлежащих мест, вернулся обратно. Вопросов к Петренко меньше отнюдь не становилось. Более того, они наслаивались друг на друга и создавали новые путаницы.

Капитан завершил следственный эксперимент с тяжелым камнем на душе. Какое-то странное внутреннее чувство говорило ему о систематических странностях. Этот блеклый и ничем не примечательный мужчина в наручниках на себя намеренно наговаривает. Сваливает вину за чужие грехи под давлением его самого – капитана полиции. Михалу стало противно на душе, он как можно реже старался смотреть на Игоря и еще меньше слушать его. Смутные семена сомнений, зародившиеся в нем еще с самого дня поимки Петренко, сейчас проросли в полноценную убежденность, что человек перед ним – не убийца, а жертва.

Подталкивал и подкреплял его уверенность и Бельцер. Он и вовсе с самого начала твердил коллеге, впихивал в него зерна сомнений. И вот наконец, они проросли. Игорь Петренко лишь жертва чье-то злостной подставы, цель которой – уйти от ответственности. Изо дня в день их общее с психологом убеждение росло, крепло и в итоге уже по завершению эксперимента оба точно знали – убийца кто-то другой.

Признательные показания, полученные под давлением, не стоили для них теперь ничего. Оба понимали – назад ничего не вернешь. К тому же началось производство дела и так как доказательства на лицо, Игорю не отвертеться.

Окончательно уверенность следователей в невиновности Петренко подтвердилась на следующее утро.

***

В маленькое квадратное оконце с большим трудом пробивались лучи вечернего света. Моросящий дождь перешел в сильный ветреный снегопад. Улицы, тротуары, набережную и бульвары занесло тяжелыми, мокрыми сугробами. Весь задний двор изолятора также засыпало снегом. Небо озарилось привычными для здешних вечеров оранжевыми цветами. Свет от прожекторов и тюремных фонарей смотрелся на фоне светлого серого неба лишь жалким подобием освещения.

Игоря привели в камеру примерно в половину восьмого вечера и оставили наедине с самим собой. Выглядел он ужасно. Водная от стаявшего снега голова, полностью промокшая куртка, обрамленные синяками глаза. Продрогшие дряблые ноги. Мужчина походил больше на мученика, нежели на вора-рецидивиста с некогда жестким уличным характером. Все в нем говорило об истощении. Он почти не ел пищу, которую приносили по расписанию, не пил мутную как сама жизнь воду. Игорь лишь с жадностью облизывал все пространство вокруг губ, стремясь собрать как можно больше влаги, скопившейся от дождя и снега.