Бельцер еще раз улыбнулся, обнажив кривые, но белые зубы. Опытный психолог с большим стажем работы и многочисленными уголовными делами за спиной сразу разглядел в приезжем одиночку с выраженным чувством собственной важности. Бельцер очень "любил" таких персонажей за их очевидные слабости. А именно за глупость, самоуверенность и за неразборчивость в людях. Вот и Крылов для него стал таким же.

Обе машины тронулись с места, покидая залитый апрельским солнцем лес. Впереди у них блестел Петрозаводск во всей своей грязной весенней красе. Старые домики и скученные группы многочисленных луж несколько тормозили движение машин, из-за чего дорога до отделения вместо стандартных двадцати минут заняла почти сорок.

Александр Германович очень гордился своим городом и желая показать его приехавшему следователю, с довольным выражением лица обнажил белые зубы и пытался завести разговор. Уставший же после бессонной ночи Крылов не замечал жестов стареющего, но активного психолога. Следователь закутался в свое теплое осеннее пальто и вырубился как только они все сели в машины. Хоть немного, но ему нужно отдохнуть.

***

– Может пора поработать?

Недовольный, но бодрый голос патологоанатома был адресован Степану Викторовичу. Он надрывно кашлял после очередной выкуренной сигареты.

Ермилов выкинул в угол комнаты окурок, подтянул пояс на штанах, прочистил голос и с авторитетным видом заговорил.

– У девчонки язык отсутствует. Она пыталась кричать, но прокусила его и следом проглотила. Это моя гипотеза, думаю, она верна. Дальше, убийца забрал с собой один из ее внутренних органов. Судя по надрезу на правой части живота, ему приглянулась печень. – Степан Викторович посмотрел на патологоанатома. – Вообще это ты должен говорить, а не я.

Крылов, стоявший прямо у изголовья жертвы, внимательно следил за ходом осмотра. Он сложил руки за спиной и расставил ноги на уровне плеч. Всем своим видом он старался внушить себе и окружающим уверенность и бодрость. Его среднего по меркам мужчины роста вполне хватало, чтобы смотреть на все немного свысока.

Патологоанатом, высокий худой мужчина лет пятидесяти, дотошно осматривал каждый сантиметр тела. К его сосредоточенности и внимательности прибавлялась еще какая-то поэтичность, будто он представлял себе свою собственную работу как возможность попробовать себя в высоком искусстве.

– Что еще сказать, язык она себе перекусила. И пара ногтей оторвались. Возможно она сумела поцарапать или еще как-то повредить кожу убийцы. Правда эпителия под ногтями найти не могу, много времени прошло, да и тело лежало в неблагоприятных погодных условиях.

– Сколько точно она там пролежала? – Спросил Крылов, сверля взглядом заплывшие глаза девочки. Его острый подбородок оставался неподвижным.

– Примерно три недели, плюс-минус 3 дня. Точно определить сложно. Судя по всему, ее пытались спрятать под снег, дабы никто не нашел. Но убийца явно не рассчитал, что сейчас из-за подтаявшего снега все говно лезть будет, в том числе и его неудачная работа.

– Почему именно неудачная?

– Потому что спонтанная и не отточенная. Он даже задушить ее не смог нормально. Девчонка умерла не от асфиксии, а от обморожения.

В разговор вмешался судмедэксперт. Степан Викторович в момент выводов коллеги рассматривал фотографии с места преступления, надеясь скоротать время, однако вывод патологоанатома показался ему неверным.

– Вздор! Посмотри на шею, тут полно полосовидных ссадин, она элементарно не могла дышать.

– Вижу, но он не дожал ее. В легких еще оставался кислород, она потеряла сознание, но сердце еще билось, когда убийца ушел. Вполне вероятно она протянула еще около часа, пока от полученных травм и холода не скончалась.

Крылов наблюдал за спором будто со стороны. Ноги он расставил еще шире. Все еще сонный следователь с проступающими мешками под глазами всеми силами старался сохранить бодрость и работоспособность. Но чтобы показать здешним, что и он что-то да смыслит, Крылов понизил тон своего голоса и заявил:

– Как именно она все же умерла? Разберитесь уже.

В холодное белое помещение вошел Бельцер с одним из сотрудников и неприметно сел на одно из свободных мест, коих в морге было в достатке. Мужчина оглядывался по сторонам и терпеливо ждал своей минуты.

– Одежду при ней нашли? – Спросил патологоанатом у вошедших.

– Да, и даже шапка была не ней. – Заявил Глебов.

В разговор вмешался Ермилов, он все еще считал, что девочка умерла от удушья:

– Единственный признак обморожения я заметил только на внутренней поверхности бедер, что неудивительно, так как ее изнасиловали и выкинули всю нижнюю одежду. Сами понимаете, что спустя три недели трудно точно установить причину смерти, особенно зимой.

Степан Викторович покосился на патологоанатома и затем уставился на капитана, как бы отдавая ему право голоса. Михаил Иванович это почувствовал и подхватил.

– Я не специалист, но в любом случае поищите отпечатки пальцев и определитесь с причиной смерти. – Сыщик перевел взгляд на Бельцера . – Что у вас?

Психолог встал со скрипучего деревянного стула, уставился на тело некогда красивой девочки и произнес:

– Преступник, скажу я вам, импульсивен, нетерпелив и социопатичен. А еще, судя по найденному цветку, любит растения и ассоциирует себя или жертв с ними. Действует, думаю, наугад и спонтанно. Больше сказать не могу, надо портрет составлять. Да и сведений пока немного.

Все присутствовавшие в зале задумались. Эксперт отрицательно кивал головой, патологоанатом уперся руками на стол и направил взгляд на обрывок синей куртки, едва не оторвавшийся от убитой девочки.

– По родственникам что-то известно? – Спросил Крылов.

– Да, нашли заявление, датируемое еще двенадцатым марта. Мать, Елена Романова подавала заявление о пропаже дочки Анюты, 9 лет.

– Фотография есть?

– Да, забыл совсем. – Бельцер вынул из внутреннего кармана плотной кожаной куртки пожухший снимок маленькой девочки, стоящей на фоне большого фонтана с медвежонком. – Вот.

Крылов грубым и быстрым движением жилистой руки взял фотографию и сверил с ней лицо погибшей. Совпадение налицо.

– Видимо и с датой теперь определились. Александр…

– Германович.

– Александр Германович, со мной поедите, нам надо пообщаться с ней да на опознание привезти. Степан Викторович, вы с коллегой продолжайте работать над телом. Надо привести ее в надлежащее состояние, остальное будем решать, как проведем опознание.

– Хорошо. – Чуть ли не хором кивнули судмедэксперт и патологоанатом.

Солнечные лучи пробивались через единственное окно в просторном помещении и освещали ноги девочки, отчего ее желтоватая, сухая морщинистая кожа приобрела золотистый оттенок. Все присутствовавшие в комнате ощущали неприятный, усиливающийся запах разлагающегося тела. Работы теперь всем предстояло много, ведь помимо задачи максимально облегчить страдания матери ребенка, добавлялась цель поймать человека, совершающего такие зверские преступления.

Михаил Иванович Крылов поспешно вышел из комнаты и уверенным шагом направился вдоль темного коридора к выходу на улицу. Эхом его тяжелые шаги раздавались по всему зданию. Следом за капитаном потянулись и все остальные. Каждый шел с поникшим лицом и со своими переживаниями на душе. Объединяющей силой в настоящий момент служило для них желание покурить.

Погода стояла на редкость теплая для начала апреля. Снег после промозглой и длинной зимы наконец начал таять и каждый метр городского пространства покрылся непроходимыми лужами и грязевыми бассейнами. На обочинах лежали хмурые кучи, а вдоль неровных разбитых дорог бежали многочисленные ручейки черной водицы.

В лесу, где нашли тело убитой девочки, тоже постепенно сходил снег. С каждым новым часом обнажалось все больше травы, расцветали первые растения и цветы. Поистине редкий ясный и абсолютно солнечный день для такого хмурого и сырого провинциального города, как Петрозаводск.