Поежившись, Кати поспешно нырнула в ученическое платье и, босиком прошлепав к окну, прикрыла створку.

Сунула ноги в туфли, выправила поверх платья амулет и заглянула под кровать. Пояска своего она так и не нашла — наверное, он остался где-то в соседней комнате. Но искать сейчас в кабинете означало тратить драгоценное время и лишний раз рисковать быть обнаруженной.

Она вздохнула и решительно открыла шкаф. Копаться в чужих вещах, конечно, нехорошо, но Кати решила, что обстоятельства сейчас куда весомее морали.

Среди аккуратно развешенной одежды (маговых облачений и пары светских костюмов) она, наконец, обнаружила несколько кожаных мужских ремешков. А еще плетеный пояс, весьма похожий на ее потерю, вот только темно-коричневый.

И Кати его забрала, решив, что вернет как можно быстрее. Все лучше, чем привлекать к себе внимание свободно болтающимся ученическим балахоном. А при встрече с кем-нибудь из знакомых — да с тем же Кайлом — она выпросит себе алый, как раньше.

Подвязавшись, Кати юркнула за дверцу умывальни, наскоро привела себя в порядок и осторожно ступила в кабинет. С опаской высунулась в коридор — но тот, на ее счастье, оказался пуст.

Она вышла, заперла дверь и, сунув ключик в карман одеяния, поспешила в ученическое крыло.

Добралась без приключений. Окинула настороженным взглядом комнату, но вокруг все выглядело так же, как до ухода. Вот только тюльпаны, принесенные Марком, склонились из вазы увядшими головками и разбросали лепестки по столешнице.

Кати выбросила цветы, прибрала постель; на всякий случай проверила содержимое сундука. Но все вещи лежали в том же виде, как она оставила. Кати с досадой подумала, что позабыла отдать Марку его плащ, которым он поделился во время поездки в поместье. Решила вернуть сегодня же, а потом с некоторой опаской проверила кошель с монетами. Но, похоже, Кайл говорил чистую правду — воровство в школе было не в ходу.

Она принялась было решать, что же делать дальше, но от мук выбора ее избавил гул голосов в коридоре. Кати высунула из комнаты голову и чуть не столкнулась нос к носу с каким-то бегущим мальчишкой.

Обрадовавшись, что успела к себе вовремя, она тоже вышла в коридор и вместе с другими учениками отправилась к лестнице. Один раз ей показалось, что далеко впереди мелькнула знакомая белобрысая макушка, но догнать Кайла не получилось. Так что, когда она в кучке щебечущих между собой девочек вошла в трапезную, Кайл, вместе с Джоном и Мелиссой, уже сидел за столом. Кати заметила, что рыженький Джон отчего-то выглядел весьма бледным и подавленным.

Грузная кухарка расставляла перед детьми тарелки с завтраком. Кайл, заметив подружку, старательно замахал, потеснив на скамейке какого-то ученика, и Кати поспешила пробиться к новым товарищам. А садясь за стол, перехватила удивленный взгляд Мелиссы, которым та окинула ее фигуру. Потом девочка подалась ближе к Джону и принялась что-то возбужденно шептать тому на ухо.

— Привет, — бросила Кайлу Кати. — Я голодная, как волк.

— Тише ты, — он пихнул ее локтем, — неприлично же.

— Почему это? — Она придвинула к себе тарелку с дымящейся чечевицей и взяла ломоть ржаного хлеба.

— Волки же. А мы — крачки. Ну, будущие…

— А-а, точно.

Кати приступила к трапезе, которая, к слову, оказалась на этот раз весьма терпимой. Да и противной Джины поблизости не наблюдалось. Вместе с облегчением Кати почувствовала смутное беспокойство. Неужели ей удалось настолько повредить вчера ученице геронта, что та даже не явилась на завтрак?

Она хотела было порасспрашивать Кайла, но это, пожалуй, могло вызвать с его стороны ненужные вопросы. Кати пожала плечами и решила плыть по течению. В конце концов, она всегда сможет обратиться за советом к Марку.

Имя наставника отозвалось приливом тепла и нежности в груди. Как, оказывается, просто и естественно быть с ним на "ты". И даже сейчас, не видя его, чувствовать свое с ним единение.

Впрочем, хорошее настроение Кати быстро сменилось новым беспокойством: когда они покидали трапезную, намереваясь отправиться на очередную лекцию сестры Роберты, в коридоре первого этажа стоял брат Харди.

Кати сначала решила, что он высматривает кого-то из своих учеников, но взгляд темных глаз остановился на ней, и маг решительно ее поманил. А когда Кати приблизилась, с какой-то обидой в голосе торжественно возвестил:

— Мисс Харт, вас вызывает к себе отец Рилан.

— Зачем? — пискнула та, хотя уже и сама прекрасно понимала, зачем. Джина наверняка успела сто раз наябедничать своему наставнику, да еще и расписала, небось, все в самом невыгодном для Кати свете. Ну и этот толстяк наверняка что-то от себя добавил.

Харди не ответил и только кивнул, приглашая следовать за собой.

Кати вздохнула, покоряясь судьбе. В конце концов, она просто возьмет себя в руки и честно расскажет, как все произошло.

Когда они поднялись на второй этаж и уже собирались свернуть в коридор, ведущий в соседнее крыло здания, их окликнул какой-то человек в дорожном костюме. Жестом велев его дожидаться, брат Харди отошел и о чем-то негромко заговорил с незнакомцем. Кати, снедаемая волнением и собственными проблемами, не особо и прислушивалась к разговору. Кажется, речь шла об учебных делах, во всяком случае, там промелькнуло имя сестры Роберты.

А потом брат Харди снова подошел и сурово наморщил лоб:

— Скажи-ка. Ты знаешь, где находится кабинет отца Рилана?

— Ну да, — не слишком охотно созналась Кати, — я была там однажды.

— Вот и славно, — маг кивнул, — дорогу найдешь, значит. А то у меня тут появились срочные дела. Да смотри, поторопись, геронт ждать не любит.

Он махнул рукой и в компании второго мужчины поспешно удалился.

Кати осталась одна и в первое мгновение подумала — а не сбежать ли? Но тут же себя отругала: ну что она, как маленькая. За свои ошибки нужно отвечать. Не выпорют же ее? А вдруг выпорют…

Так, в неприятных сомнениях, она, наконец, дошла до нужного кабинета. А когда входила в рекреацию, услышала знакомый смех и почувствовала, что точно гора спала с плеч. Марк здесь, он пришел ее защитить.

Дверь в кабинет была приоткрыта, и Кати уже собиралась взяться за ручку, как геронт спросил:

— А что за история с водой? Харди клялся, что там не меньше ведра было.

— Я тебя умоляю, — фыркнул Марк. — Там было не больше стакана. Да и то, потому что я дал девчонке накопительный амулет. Рилан, ну какая из нее крачка? Она же только ноги раздвигать и умеет. Впрочем, вот это у нее как раз неплохо получается.

— Так ты ее что, только за этим и притащил?

— Ну… не совсем. Поначалу показалось, что девочка довольно перспективная, к тому же ты сам мне советовал взять ученика. А теперь — ну не выкидывать же ее за порог. Ты ведь свою как-то терпишь, — в голосе Марка послышался сарказм.

— Джина хотя бы талантлива. Но, знаешь, наверное, ты прав. Оставь при себе, может, в конце концов…

Дальнейшие слова Рилана Кати не услышала. Обретя, наконец, способность двигаться, она тихо попятилась от двери, а после опрометью бросилась назад по коридору. Прочь от источника боли, справиться с которой казалось сейчас просто немыслимым.

Марк… ну как же так…

Она сама не заметила, как стремглав пролетела и коридор, и холл, и лестницу, и второй коридор — где-то на краю сознания крутилась мысль, что если путь будет очень длинным, а Кати станет бежать очень быстро, то боль ее не догонит, и все станет, как раньше. Но воздушные замки с грохотом рушились за спиной, а путь внезапно закончился.

Она очнулась в закутке напротив кабинета Марка, миновала узкие ступеньки и оказалась у спущенной веревочной лестницы. Почти не соображая, что делает, Кати взобралась по ней и нырнула в чердачный люк.

Свернутый старый матрас, на котором они недавно сидели с Кайлом, она расстелила одним резким движением. А потом плюхнулась сверху, прижав к груди колени и стараясь унять мелкую дрожь.

— Возьми себя в руки, Катрина Харт, — зло прошипела она, отбрасывая со лба рассыпавшиеся волосы. — Соберись.