Подхватив сумку с земли, я перекинула ее через плечо, не обращая внимания на боль, пронзившую меня при этом движении. Большинство девочек уже ушли после окончания тренировки, но я осталась и договорилась с Дженни о том, чтобы поужинать и сходить в кино в субботу. Мы не проводили много времени вместе вне поля с начала тренировок, и я не могла вспомнить, когда в последний раз тусовалась с подругами не на тренировке. Может быть, когда ходила в торговый центр с Сеси почти два месяца назад?

Я была занята, пытаясь вспомнить, когда в последний раз проводила время с кем-то, кто не был Марком или Саймоном — еще одним другом детства моего брата — когда прошла мимо высокого мужчины, стоящего на краю парковки. Не понадобилось больше одной клетки головного мозга, чтобы понять, кто это был, но я никак не могла понять, какого черта он делает.

Он проигнорировал меня, когда я проходила мимо него. Ради справедливости замечу, я тоже не приложила усилий, чтобы заговорить с ним, пока шла к своей машине. Но я бросила свои вещи в багажник и села в машину, все еще наблюдая за Немцем, который стоял на обочине. Он смотрел в свой телефон, а затем подносил его к лицу, снова и снова. Между делом он оглядел стоянку и снова вернулся к телефону.

Я тронулась с места и подумала, будет ли мне совестно или нет, если я уеду, а ему, возможно, нужна помощь. Сколько раз кто-то помогал мне, когда мне это было нужно, черт возьми? Нервный спазм свел мышцы живота, когда я подъехала к обочине, опустила пассажирское окно и наклонилась.

— Вам нужна помощь? — нерешительно спросила я.

Култи оторвался от телефона, между его бровями уже пролегла морщина то ли от досады, то ли от смущения из-за того, что кто-то остановился, чтобы сделать что-то настолько нелепое, а именно спросить, не нужна ли ему помощь. Как только он увидел, что это я, то просто моргнул. Морщина не разгладилась, но, бросив последний взгляд на телефон, он снова посмотрел на меня. Я шире распахнула глаза, но не сводила с него взгляда.

— Да? Или нет?

Он посмотрел на меня взглядом, который я не смогла расшифровать.

— Не могли бы вы меня подвезти?

Могла ли я?..

Вежливый человек не стал бы спрашивать, куда именно, но мне нужно было на работу.

— Куда? — медленно спросила я.

— Я думаю, это называется «Дубовый лес», — ответил он. — Вы знаете, где это?

Конечно, я знала. Обычно мы с Марком работали там раз в две недели. «Дубовый лес» был хорошим районом, не слишком далеко и не слишком близко, это было по соседству. Тихий и дорогой район — по крайней мере, на мой вкус, и именно в этом районе я забрала его из бара. Там не жили сверхбогатые. Но, учитывая мой доход, я не смогла бы позволить себе жить там, если у меня не было бы еще пятерых соседей по комнате.

Я улыбнулась в ответ и кивнула, отгоняя свое любопытство и не спрашивая, что именно ему понадобилось в этом районе.

— Хорошо. Поехали.

Он с любопытством посмотрел на меня, но ничего не спросил. Вместо этого молча сел на пассажирское сиденье и замер. Как только он сел, я выехала с парковки. Я везла его домой?

Очевидно, единственным ответом на мой мысленный вопрос было молчание. Я никогда не пользовалась радио в машине и не подключала свой телефон к автомобильной стереосистеме, поэтому у меня не было возможности отвлечься от мысли о Рейнере Култи в моей машине. Мой отец, наверное, наложит в штаны, когда я ему расскажу.

Черт возьми. Какашки. Какашки. Какашки.

Я прочистила горло и постаралась не отводить взгляд от дороги.

— Вам нужно вызвать эвакуатор или позвонить еще куда-нибудь? У меня есть услуга в телефоне на случай проблем с машиной, которую вы могли бы использовать.

Его внимание было приковано к виду за окном.

— Нет.

Ладно.

— Вы уверены? Я не против.

— Я сказал «нет», — ответил он так резко, что у меня защемило в груди.

Иисус чертов Христос. Все, что я пыталась сделать, это помочь. Ну и придурок.

Внезапно разозлившись на себя за попытку быть милой с тем, кто явно этого не хотел, я сжала губы и посмотрела вперед. Вот какое отношение я получила за помощь. Почему я вообще беспокоюсь? Конечно, он был добр к моему отцу, компенсируя то, что был с ним до этого долбаным мешком дрянных фаллоимитаторов, и он вытащил меня из передряги с Кордеро и дал мне пару советов о том, как улучшить некоторые игровые навыки, но этого было недостаточно. Не все ведут себя так. Я была добра к тысячам людей в своей жизни, и большинство из них не вели себя как придурки.

Особенно те, кого я боготворила.

Смущение от того, что на меня накинулись, вызвало комок в горле, когда я выехала на автостраду. На секунду я подумала о том, чтобы включить радио в попытке избежать неловкости, которая поселилась в машине, но передумала. Я не сделала ничего плохого, и это не я заслуживала чувствовать себя неловко. Это он.

— Куда мне съезжать? — спросила я сдержанным тоном, когда мы подъехали достаточно близко.

Он ответил.

Я съехала и спросила, повернуть направо или налево.

Поворот за поворотом я просила его говорить мне, когда снова поворачивать, и он отвечал. Он сказал мне, в какой переулок свернуть. Еще два поворота, и я ехала на машине по улице, на которой у меня был клиент. Как тесен мир. Култи махнул рукой прямо перед безукоризненно благоустроенным двухэтажным современным чудовищем, которое, казалось, занимало два участка.

— Здесь.

Я заехала на обочину и остановилась, не поворачивая головы и глядя прямо перед собой. Нет, я не вела себя как взрослая. Мне не нужно было так поступать. Я не должна была показывать ему, что его слова задели меня, но ничего не могла с собой поделать. Позже, оглядываясь назад, я проклинала себя за то, что позволила ему увидеть, что он расстроил меня, но сейчас я не могла остановиться. Я просто продолжала смотреть в лобовое стекло.

Я терпеливо ждала, осторожно сжимая руками руль.

Он не пошевелился. Не вышел. Он даже ничего не сказал.

Я не смотрела на него и не просила выйти из машины. Я просто ждала. Могла бы ждать долго. Я не была нетерпелива. Подняв подбородок и расслабив лицо, я ждала его, казалось, пять минут, но, вероятно, прошло секунд тридцать, не больше.

Наконец, он взялся за ручку и вышел. С его губ не слетело ни вздоха, ни извинений, ни даже долбаной благодарности за поездку.

Как только дверь закрылась, я поехала. Я не трогалась со свистом шин и не вела себя как дура, пытаясь быстро уехать. Спокойно отъехала от обочины и поехала на работу, будто он только что не обидел меня.

Но он сделал это, немного.

Этого было достаточно, чтобы мне стало наплевать на то, принадлежит ли большой дом в семейном районе ему или нет. Я даже не потрудилась рассказать об этом отцу.

— ...вот так, — сказал он низким голосом с небольшим акцентом.

Я моргнула, глядя на лежащий на земле мяч, и кивнула.

— Хорошо.

— Да?

Почесав шею, я снова кивнула.

— Поняла.

Может быть, он ожидал, что я буду прыгать от радости или целовать его ноги за то, что он работал со мной в третий раз. Но я не могла заставить себя беспокоиться о том, что он снова выбрал меня. После того, как я потратила выходные, чтобы остыть, и вчера вернулась на тренировки с ясной головой. Надо ли говорить, что это включало в себя мое решение избегать Култи как можно дольше. У меня были дела и поважнее, чем тратить свое время и энергию на придурка со вспыльчивым характером и дурными манерами. Да, это точно не было в верхней части моего списка дел.

Мне удалось провести одну тренировку, не тратя на него никаких калорий.

А сегодня он решил вмешаться в середину игры пять на пять, в которую я играла.

Будучи взрослой, я действительно наблюдала за тем, что он делал, и слушала. Я чертовски уверена, что он не получит от меня больше, чем это. Я подняла голову и кивнула с нейтральным выражением лица. Обойдя его, я вернулась туда, где была, и жестом показала защитнице, против которой играла, что мы должны возобновить игру. Что мы и сделали.