— Еще мяч, пожалуйста.

Она слишком резко кивнула и бросила мяч над головой. Я остановила его полет грудью и позволила ему упасть на землю. Я отступила еще дальше и собиралась послать мяч высоко, чтобы попасть в ворота.

Дженни действительно прыгнула за ним, но мяч отлетел от ее пальцев, ему удалось пролететь мимо нее и попасть в цель. Я почти закричала от радости, почти, но потом вспомнила, что Култи рядом, и сдержалась.

— Давайте сегодня поработаем над верхней частью тела, — крикнула фитнес-тренер с края поля. Мы собирали вещи, которые лежали вокруг, и складывали их. Я не могла не думать о том, что только что произошло. Закончив, мы с Дженни вместе пошли к месту, где установили какое-то подвесное оборудование для упражнений с собственным весом. В тот момент, когда мы столкнулись плечами, я протянула ей руку ладонью вверх. Дженни шлепнула своей большой, как у Халка, рукой мою, и каждая из нас одарила другую осторожной хитрой улыбкой. Конечно, казалось, что мою ладонь ударили кувалдой, но мне удалось не вздрогнуть. Я сжала ее пальцы. — Ты чертова ниндзя.

Она усмехнулась и, к счастью, воздержалась от пожимания моих пальцев.

— Я знаю.

Мы обе засмеялись.

Не знаю, почему я обернулась. То ли проверить и убедиться, что никто не подслушивает нас, или это было потому, что подсознательно почувствовала что-то, но я это сделала.

Я оглянулась через плечо и встретила этот хорошо знакомый взгляд.

Может быть, десять секунд я чувствовала себя виноватой, празднуя, не только то, что Дженни блокировала удары Рейнера Култи, но и то, что мне удалось забить там, где он не смог. Возможно, я пережила десять секунд, полных вины.

Я серьезно задумалась и решила, что у меня нет причин чувствовать себя виноватой или стыдиться. Что бы с ним ни происходило, это его дело. Не так ли? Я практиковалась и еще немного практиковалась, чтобы совершенствовать свои навыки. Но все же... как, черт возьми, он не забил ни одного гола? Что за отстой. Этот делающий ошибки мужчина — отстой.

На следующий день, ближе к концу тренировки, я снова работала над своими УП — ударами пенальти — на этот раз с одним из других вратарей в команде. Девушка была примерно моего возраста, и это был ее первый год в «Пайперс» после игры в Нью-Йорке в течение последних двух сезонов. Она была хороша, но пока не на уровне Дженни.

Но ведь в этом и есть смысл тренировки, не так ли?

Тренер вратарей стояла в стороне и наблюдала за нами, пока мы тренировались вдвоем во второй раз с начала этого сезона. Я отступила на пару шагов и зашла на удар с правой ноги, только в самую последнюю минуту, переключив ее на удар левой. Мяч попал точно в ворота, тогда тренер вышла вперед, чтобы поговорить с Пи Джей — вратарем — о том, что она могла бы сделать иначе.

— Ты заранее ждала определенный удар, — сказала она, — потому что знаешь Сал, и думаешь, что она продолжит наступать на правую ногу, но если бы ты ее не знала, то заметила бы...

Когда они продолжали говорить еще пару минут, я отошла на несколько метров и начала коленом чеканить мяч. Раньше я делала это часами, чтобы посмотреть, как долго смогу не уронить мяч при помощи любой части тела — моими коленями, грудью, головой или ногой — любой из комбинаций. И для практики, и для развлечения — это было так переплетено, что стало одним и тем же. Дождь или солнце, я могла бы делать это в гараже или на улице.

— Сал, ты можешь повторить? — спросила Пи Джей.

Я уронила мяч и кивнула ей.

— Тот же самый удар? — спросила я тренера, которая кивнула мне в ответ. Отлично. Шесть шагов назад, чтобы оживить ситуацию. Я решила снова попробовать тот же обманный маневр, думая, что она решит, что я попытаюсь ударить другой ногой, чтобы застать ее врасплох. В этот раз она смотрела как ястреб и едва не поймала мяч. Тренер послала мне еще один мяч, и я сделала еще один удар.

Он снова вошел в ворота.

Когда тренер снова подошла к Пи Джей, я обернулась посмотреть на других девушек в команде, чтобы узнать, чем они заняты. Тогда я увидела, что Култи стоит всего в четырех метрах и смотрит на меня.

Не зная, что еще мне делать, я улыбнулась ему, вероятно, это выглядело гораздо мрачнее, чем нужно. Ладно, неловко, это было совершенно неловко. Дженни закричала на заднем плане, когда одна из защитников попала в нее. Он не отвел взгляд в сторону, и я тоже. Так что...

Пи Джей стояла сбоку от ворот со своим тренером. Когда я оглянулась, Култи все еще был там. Не знаю, о чем, черт возьми, я думала и зачем сделала, когда вспомнила его недавние неудачные удары, но следующее, что помню, я пнула ему мяч. Если он и был удивлен, что я ему пасовала, на его лице это не отразилось. Когда взгляд этих мутного цвета глаз снова встретился с моим, я слегка склонила голову в направлении ворот. Немое «дерзай».

Я была не очень хорошим вратарем. Во мне не было того бесстрашия, которое требовалось, когда сверхбыстрые мячи летели мне в лицо. Я собиралась сделать попытку блокировать мяч? Черт, нет. Я не хотела, чтобы мое лицо находилось между мужчиной, который был лучшим нападающим, и воротами.

Когда я повернулась и пошла обратно к воротам, мимо меня пролетел белый объект. Он попал без особых усилий. Я не пропустила взгляд Пи Джей или тренера вратарей, когда они поняли, кто только что ударил по мячу, но не удивилась, когда ни одна из них не сказала ни слова и не попыталась подобрать мяч. Я схватила мяч, кинула его в сторону Култи, и сразу отошла, чтобы посмотреть, как он делает это снова.

Впервые за долгое время, по крайней мере, достаточно долгое в новейшей истории, он не подвел меня. Еще один мяч пронесся в жарком весенне-летнем воздухе и попал в сетку. Я не улыбнулась и не делала из этого событие — мы повторили это еще дважды. Я брала мяч и кидала ему, а Култи бил по нему.

Всего четыре раза, вот и все.

Это было… Я не знала, как это описать. «Красиво» было бы банальным. «Вызывающе теплые воспоминания» было бы странным. Нечто, что стоило увидеть лично. Этот человек, которого я сотни раз видела по телевизору, играл в нескольких шагах от меня — это определенно было нечто. Но я проделывала это тысячи раз с другими людьми и напомнила себе, что в этом нет ничего особенного, даже если это Рейнер Култи. Это напомнило мне, как я работала с детьми во время молодежных лагерей, и как они радовались, когда становились лучше. Конечно, он не улыбнулся и не поблагодарил меня за то, что я передавала ему мяч. Но я осознавала этот момент. Всего на секунду я позволила себе признаться, что это был Рейнер «Король» Култи, которому я передавала чертов мяч. А потом я посмотрела на Пи Джей и спросила, не хочет ли она продолжить тренироваться.

— Знаешь, я думала, что теперь у нас будет больше публики, — заметила Дженни со своего места рядом со мной.

Грустно оглядывая трибуны, окружающие поле, как обычно я была склонна согласиться с ней. Хотя трибуны команды колледжа были прилично заполнены, учитывая, что это был будний день, на нашей стороне было ровно тридцать человек. Всего тридцать человек.

Излишне говорить, что это не было чем-то необычным для предсезонной игры. Но учитывая, что присутствие Немца в команде должно было помочь, мы все ожидали большего.

— Да, я понимаю, о чем ты, — сказала я ей. На каждой игре до сих пор было мало публики, и это было еще более печально, учитывая, что, по крайней мере, треть людей на трибунах была в джерси Култи. Я могу поставить на то, что они не обращали внимания на игру, а вместо этого сосредоточились на шатене. Он сидел на солнышке всю игру и на самом деле внимательно наблюдал, но умудрялся не дать ни одного из своих обнадеживающих комментариев, типа «это то, что вы все называете пасом?». Он делал нам замечания во время тренировок, но еще не вносил никаких предложений во время предсезонной игры. Плевать.

— На самом деле, я слышала, что они публикуют на веб-сайте только матчи регулярного сезона и не указывают игровое время ни для одной из наших предсезонных игр. Единственные люди, которые знают время — обладатели абонементов или друзья и семьи, — объяснила Женевьева, игрок, сидящая с другой стороны от меня, хотя мы с ней и не заговаривали.