— Не могли бы вы рассказать мне немного о письмах, которые получаете?

Отдернув руку, которая только что коснулась Рейнера Култи, я перевела взгляд на женщину рядом со мной и кивнула. Я обобщила сообщения, которые получала. Оскорбления, направленные против моего брата, предупреждения, что я должна сделать все возможное, чтобы узнать как можно больше от Немца, и кучу другого дерьма, которое сильно меня напрягало. Щека Сиены резко дернулась, и по ее чистой смуглой коже было легко понять, что она думает. Затем она резко кивнула.

— Хорошо. Я все поняла.

— Твой брат был тем имбецилом?

«Тот имбецил» был четырнадцатилетним мальчиком, когда мне было семь, который держал меня за руку, когда я переходила улицу. Позволял мне тащиться за ним, когда шел играть в футбол со своими друзьями, даже если ворчал. Он пинал мяч туда-сюда со мной на заднем дворе, прежде чем уехать, и он был тем же самым человеком, который стоял на ногах на трибунах, крича во всю горло, если мне орали дерьмовые комментарии во время игры. Я любила своего брата. Был ли он высокомерным засранцем, который думал, что одарен талантом прямо с небес? Да.

Но именно он поддерживал и обнимал меня, когда в юности я ужасно сыграла, и это стоило моей команде чемпионства, и сказал мне, что это еще не конец света. Пока я смотрела на Култи как на крутого парня, которым однажды хотела бы стать, Эрик был тем, кто уверял меня, что я могу быть даже лучше.

Когда Култи сломал ногу моему брату, я сделала свой выбор.

Я каждый раз буду выбирать своего брата.

В момент, когда мои губы сформировали форму, необходимую, чтобы произнести букву «С» слова «скотина», я вспомнила.

Я вспомнила, о чем Гарднер предупреждал нас две недели назад во время нашей первой встречи «Пайперс». Если я услышу, что кто-то из вас называет его Фюрером, вы вылетите отсюда. Твою же мать.

Назвать его «скотиной» было не лучше, не так ли?

«Мешок с дерьмом» тоже не намного лучше.

Мои губы сомкнулись, а ноздри раздулись.

— Он не имбецил, Эрик — мой брат, — осторожно ответила я. Глаз начал дергаться.

Он прищурил зелено-карие глаза.

— А как еще можно назвать кого-то…

Мой глаз задергался очень быстро, и прежде чем успела подумать дважды, я оборвала его:

— Кто намеренно ударил противника ногой сильнее, чем это было необходимо? — Я пожала плечами. — Это вы мне скажите.

Горло мгновенно сжалось, а подергивание век усилилось, как только я произнесла эти слова. Я сделала это. Иисус Христос. Я намекала, что он слабоумный, но намекать на это было не то же самое, что прямо называть его таковым, верно?

Сиена издала низкий, звонкий смешок, который отчетливо звучал как «неловко».

— Ладно, я уверена, что мы сможем избежать оскорблений, да? — Она не стала дожидаться ответа ни от одного из нас, прежде чем продолжить: — У меня есть идея, и я не вижу, почему бы ей не сработать, чтобы все немного успокоилось. Неделю назад я разговаривала с пресс-секретарем мистера Култи, и он дал мне понять, что его сторона тоже получает подобные сообщения, но мы надеялись, что, в конце концов, все успокоится. Поскольку это не так, давайте сделаем вот что: Сал, мы опубликуем вашу часть пресс-конференции, которую мы провели несколько недель назад.

У меня отвисла челюсть, и я была почти уверена, что мое сердце пропустило удар. Я громко и отчетливо поперхнулась слюной. Пиарщица бросила на меня быстрый взгляд. Она была в курсе. Она видела, какой идиоткой я себя выставила.

— Я прослежу, чтобы ее отредактировали. У нас есть видео операторы, которые будут снимать тренировки для веб-сайта, и я уверена, что они смогут сделать несколько кадров того, как вы двое ладите. Также сделаем несколько промо-снимков и с легкостью их разместим. — Она ухмыльнулась и пошевелила пальцами, будто только что не высказала одну из худших идей, которые я когда-либо слышала. — И проблема решена для вас обоих.

С минуту я размышляла, глядя на Немца, сидящего в метре от меня. Произнося и отвергая проклятия, которые по кругу крутились в моей голове.

Видео с пресс-конференции? Нет. Черт, нет.

Съемки на тренировках? Я снова посмотрела на Култи и чуть не фыркнула, вспомнив, что он еще ни разу не говорил ни с кем, кроме Грейс. Так какова же вероятность того, что это произойдет с мной? Ха.

Фотографии? Это было выполнимо.

Но…

Пресс-конференция. Дрожь началась с моих ног и ползла вверх по позвоночнику. Ком застрял в горле.

— Сиена, — твердо сказала я, надеясь, что не буду выглядеть сукой. Она старалась; я знала и ценила усилия, которые она прилагала. — Это видео... — Я попыталась вспомнить слова, которые были бы уместны, но все, что могла сделать — покачать головой. Затем, просто чтобы убедиться, что она действительно поняла мою точку зрения, я покачала головой очень быстро, возможно, слишком решительно. — Может быть, не самая лучшая идея, как вы думаете?

Гарднер даже не пытался приглушить свой смех.

— Все будет в порядке. Я не позволю им использовать ни одну из частей, о которых ты беспокоишься. Я обещаю.

Приняв мое молчание за чистой воды настороженность и недоверие, Сиена сказала:

— Все будет хорошо. Доверьтесь мне.

Доверять ей? У меня было правило доверять людям, пока они не дадут мне повода им не доверять. Когда вы постоянно играете в футбол с незнакомыми людьми, доверяя свое здоровье и безопасность в руки других по необходимости, быть чересчур циничным не получается. Было ли это немного пугающим? Да. Но, по словам моей сестры — мы живем только один раз.

— Хорошо, — выдавила я, хотя какая-то часть моего сознания называла меня идиоткой за то, что я не сопротивлялась сильнее.

Она подарила мне широкую и яркую улыбку.

Я улыбнулась ей в ответ. Идиотка, идиотка, идиотка.

— Мистер Култи, вы поддержите нас в этом? — спросила эта милая женщина.

Наконец он кивнул. Его слегка загорелое лицо не выглядело так, будто он прыгал от радости, но он не сказал ей, чтобы она пошла на хрен, как, в этом я была уверена, сделал бы много лет назад. Я не знала, стоит ли мне разочаровываться или нет.

— Мы быстро во всем разберемся, Сал. Не нужно волноваться, — добавила Сиена.

Чего она не знала, так это того, что сказать мне не волноваться было все равно, что сказать не дышать.

Я спала уже как минимум час, когда зазвонил телефон. Пару гудков я раздумывала, не отклонить ли звонок. Потому что, правда? Кто, черт возьми, будет звонить почти за полночь в будни? Всем было известно, что я рано ложусь спать.

На экране мелькнуло имя Марка, и я прищурила сонные глаза. Обычно он не звонил в пьяном виде, возможно, это была чрезвычайная ситуация?

— Саламандра? — спросил парень, который был больше моим другом, чем моим боссом. Мы выросли вместе. Он дружил с Эриком столько, сколько я себя помню, и каким-то образом превратился из его друга в брата и большого друга для меня. Он переехал в Хьюстон, чтобы получить докторскую степень, и когда я тоже сюда переехала, он сказал: «Почему бы нам не начать собственное дело?». Для двух людей с сумасшедшими графиками, и моим дипломом и опытом, которые помогли нам, это был простой способ заработать наши собственные деньги. И не иметь босса, который не понимал, что у нас есть и другие дела, которые стоят для нас на первом месте.

— Эй, все в порядке? — неуверенно ответила я, зевая.

— Салями, — прошипел он немного пьяным голосом, в то время как звуки громких голосов на заднем фоне действительно мешали расслышать, что он говорит.

— Привет, это я. Что случилось?

На заднем плане послышались еще какие-то звуки, смех людей, что-то похожее на звон бокалов.

— Я не знаю, что делать.

Я тут же села в постели и свесила ноги с кровати. Марк не знал, что делать? Чутье подсказывало мне, что он звонит мне не для розыгрыша или из-за ерунды.

— Ладно. Ты в порядке? Как тебе помочь?