Это было самое чувственное, что я когда-либо испытывала. Все, что я могла чувствовать, это тепло его груди на моей, его руки вокруг меня, его губы, прижатые к моим, его палец внутри. Я вращала бедрами, а потом стала раскачивать ими все быстрее, мое дыхание прерывалось, разрывалось на куски, поднимая меня все выше и выше.

Оторвавшись от моих губ, он оставил влажные поцелуи вдоль моего подбородка. Култи прижался губами к моему уху, продолжая кружить большим пальцем вокруг клитора.

— Ты принадлежишь мне.

Дрожь, пробежавшая по моей спине, была единственным предупреждением, которое я получила от приближающегося оргазма.

Я кончила. Я кончала, и кончала, и кончала.

Мои ноги дрожали, мышцы живота подрагивали. Все это время Немец целовал мои плечи и шею. Он обнял меня, поцеловал и провел рукой по моей пояснице.

Мне показалось, что прошло полчаса, но, скорее всего, только пара минут, и я медленно опустилась на колени Култи, сделав пару глубоких, успокаивающих вдохов. Он убрал руку из моих трусиков и обхватил задницу. Я наклонилась вперед и прижалась головой к его груди и шее, чувствуя, как бешено колотится его пульс. Я обхватила Немца руками и провела большими пальцами вверх и вниз по его бокам, его гордая эрекция покоилась прямо между нами, фиолетовая головка была направлена прямо на меня, на кончике красовалась капля предсемени.

Я скользнула одной рукой вниз по мышцам его живота, а тыльной стороной пальцев другой руки провела по нижней стороне его члена, по хлопковой ткани его боксеров. Он резко вдохнул, а бедра дернулись под моими. Я снова посмотрела на его лицо, на этот раз проводя пальцами вверх и вниз, его мышцы подрагивали под моими прикосновениями. Рот Култи был приоткрыт, на щеках и шее появился густой румянец.

Я дернула пояс его боксеров к себе и просунула руку внутрь, обхватив пальцами горячую плоть. В ответ я получила стон, и Култи откинул голову назад, его лицо приобрело самое сексуальное выражение, которое когда-либо регистрировалось на сексуальной шкале. Я наклонилась вперед и прикусила его за шею между кадыком и подбородком. Немец издал хриплый эротический звук.

Он оказался толще, чем я ожидала, и длиннее, чем я могла себе представить. Гладкий, твердый и горячий. Култи в моей руке был идеален. За гранью совершенства. И я провела рукой вверх и вниз по всей длине, глядя прямо на него, он был всего в полуметре от моего лица. Я сжимала его, двигая рукой.

Это была скорее визуальная память, которая напоминала мне, что делать, благодаря сотням эротических фильмов, которые я иногда смотрела ночью по кабельному.

— А это приятно? — спросила я, скользя попкой по его ногам и отодвигаясь чуть дальше.

— Ты даже не представляешь, — проворчал он, напрягая шею, когда я крепче сжала основание члена.

Я вроде как понимала, но пофиг. Сейчас было не время спорить.

С сердцем, колотящимся в горле, я продолжала двигать рукой, пока скользила назад по его ногам. Он смотрел на меня своими янтарными глазами с тяжелыми опущенными веками, его дыхание становилось все тяжелее и тяжелее, пока он не ахнул, когда я обхватила губами розовато-фиолетовую головку.

— Сал! — крикнул он.

Одно скольжение языком по его уздечке и еще одно посасывание, и Култи, изливаясь мне в горло, издал глубокий, опустошающий стон, который я запомню навсегда.

Черт возьми.

Я села, затаив дыхание и обхватив себя руками за грудь, пока глядела на его красивое лицо почти двадцать лет спустя после того, как впервые влюбилась в него. Солнце, время и жизнь сделали его еще более крутым.

Эта мысль угнетала мою совесть.

Култи погладил меня по руке.

— Это было очень давно, — извинился он, прослеживая своими пальцами на моей коже узор, который видел только он. — А ты слишком прекрасна, и пользуешься этим.

Я поморщилась и слегка фыркнула, не позволяя себе думать обо всех великолепных женщинах, с которыми он был за эти годы. Он провел указательным пальцем прямо между моих ключиц, задумчивое выражение на его лице не заставило меня чувствовать себя лучше. Вспоминал ли он все удивительные сиськи, которые видел за свою жизнь? Жуть.

— О чем ты думаешь? — спросил он, проводя кончиком пальца по моей коже и шрамам.

— О всех сиськах, которые ты видел раньше, — честно сказала я, горло сжалось от гнева, который я не имела права чувствовать.

Немец поднял взгляд быстрее, чем я думала, это возможно, уголки его рта были плотно сжаты в хмурой гримасе.

— Я знаю, что не имею права ничего говорить о том, что происходило до нашей встречи, но мне немного тяжело думать об этом. Если что-то не так, подумай о моем ударе ножницами. Я слышала, как некоторые парни говорили, что у них от этого стояк, — предложила я с улыбкой.

Хмурое выражение на его лице тут же растаяло.

— Сал.

— Я просто шучу. В основном. — Я вздохнула и пожала плечами. Что я делала? Мне нужно было сказать ему правду.

Вздохнув, я встала и натянула лифчик.

Пальцы Немца коснулись моей поясницы.

— Что случилось?

Что случилось? Ба. Почему я до сих пор не сказала ему? Он должен знать. После всего, что произошло, это заставляло меня чувствовать себя обманщицей.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Что?

Я потянулась за футболкой, когда он спустил ноги с дивана и остановил меня, положив руку мне на плечо.

Сев прямо, я засунула руки между бедер, плотно прижав локти к бокам, и сосредоточила взгляд на коленях. Я попыталась вспомнить слова, которые придумывала с тех пор, как отец обвинил меня в том, что я трусливая курица. Не выглядеть как сталкер было намного сложнее, чем казалось, особенно когда я все еще чувствовала его вкус во рту.

Что, если…

Никаких «что, если». Мне просто нужно было это сделать. Я действительно должна.

— В детстве я запала на тебя, — начала я, подготавливая его. — До тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать, вся моя комната была увешана твоими постерами. — Раз уж начала, надо договорить... Ладно. Я могу это сделать. Честность важна. — Я была влюблена в тебя. Я всем говорила, что когда-нибудь выйду за тебя замуж. Ты был моим кумиром, Рей. Я продолжала играть в футбол из-за тебя.

Я провела рукой по брови, все еще не отрывая взгляда от кофейного столика. Не то чтобы я говорила ему что-то безумное. Каждая девушка, которую я когда-либо знала, в какой-то момент влюблялась в знаменитость, но… Я только что держала его член во рту. Надо было сказать ему раньше. Я должна был сказать ему об этом давным-давно.

Надавив на бровь, я продолжила:

— Я должна была сказать тебе раньше, но не хотела. Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы просто спокойно говорить с тобой, и к тому времени, когда я могла делать это как нормальный человек, а не как фанатка, то уже не хотела. Я не хотела, чтобы ты смотрел на меня иначе. Я этого не хочу. Мне жаль. Это было очень давно, и тогда я была еще совсем ребенком.

Воцарилась тишина. Полная тишина.

И я подумала про себя: «Все кончено» Наша дружба закончилась. Если у меня была хоть какая-то надежда… что ж, с ней тоже было покончено. Но что я могла поделать? Ничего. Я не могла взять свои слова обратно. Когда я была ребенком, то понятия не имела, что когда-нибудь встречусь с Рейнером Култи, не говоря уже о том, чтобы подружиться с ним. Я определенно понятия не имела, что когда-нибудь влюблюсь в его человеческую версию, в настоящего мужчину. К сожалению, нельзя повернуть время вспять и изменить прошлое.

С другой стороны, хотела бы я этого? Я добралась туда, где была, потому что боготворила его, потому что хотела быть им. Что бы я еще делала, если бы не он и не этот чертов Кубок Мира, когда мне было семь?

Мурашки пробежали по рукам, когда я выпрямилась и снова потянулась за футболкой, натягивая ее. Немец заерзал рядом со мной.

Я как раз натянула футболку на живот, когда он сунул мне в руку свой мобильный телефон с единственным приказом.

— Смотри.