Десять часов на ногах с ножом в руках у разделочных досок, на которых беспрестанно что–то рубилось или измельчалось, и бесконечная гонка в желании выполнять работу в ногу с заданиями шефа изматывали Викторию. Но летний сезон всегда и везде был одинаковым во все времена. На отдыхе люди много едят и еще больше пьют, а в их курортном городе рядом с океаном лето было бесконечным. Силы были на исходе. И в тот момент, когда мама сообщила Виктории, что отец снова попал в больницу, девушка в тот же день ушла из кафе, оставшись в хороших отношениях с хозяином заведения, который, как и все, не любил сюрпризов и с тщательностью подходил к замене персонала. А спустя считанные часы Виктория уехала домой.

В отчем доме обстановка оказалась напряженной. Дикие мысли, подпитанные материнскими причитаниями на счет состояния здоровья отца, изводили девушку, и моральная нагрузка оказалась еще более губительна для внешнего вида Виктории. Девушка умудрилась еще сильнее похудеть. Но сарафан был божественным. Он скрывал что нужно, а про подчеркивание невыдающихся достоинств уже речь не шла.

Виктория отчаянно хотела учиться в лучшем университете, и поэтому настраивала себя на волну студентки, потому как верила, что мысли материальны и Бог сжалиться над ней, подкинув недостающую сумму. Виктория боялась подумать, каким образом ей может повезти, но, тем не менее, сегодня вечером она пообещала себе забыть о своих проблемах и о том, что может лишить ее всех шансов на мечту.

– Клево! – ахнула Кристина, глядя на соседку по комнате. – А теперь садись, я буду колдовать над твоим макияжем. Не зря же я ходила на курсы визажистов. Играть с тенями я могла уже, наверное, в утробе матери. Я всегда удивляла своего препода, и он прощал мне многие огрехи. Пусть я так и не освоила ровные стрелки, зато твое лицо останется в памяти всех присутствующих в клубе парней!

– И что это за игра цветов?

Кристина задумалась, и, закатив глаза к потолку, ответила:

– Видела когда–нибудь перья павлина?

– Ну да, что за вопрос? И?

– А то, что природа постаралась от души, чтобы сделать каждый элемент в окрасе перьев птицы магнетическим для самок! А мы сделаем тоже самое с нашими глазам, чтобы быть неотразимыми для человеческих самцов!

– Ты меня пугаешь… – прошептала Виктория, видя азартный блеск в глазах подруги.

– Пусть они бояться тебя и твоего колдовского взгляда, – деловито отметила Кристина. – Пусть подохнут от нестерпимого влечения! По словам моей знакомой, там почти нет достойных, поэтому чего их жалеть? А если и попадется такой, то тебе же и лучше! Блесни умом, как ты это умеешь, – посоветовала она, нанося основу для макияжа спонжем. – Пожалуйся на нехватку средств, чтобы оплатить учебу и тогда, может…

– Перестань! – шикнула Виктория, зажимающая уши руками. – Не могу слышать этот бред! Ты серьезно?

– А почему нет? – легкомысленно округлила глаза Кристина. – Добрая часть из учащихся на последнем курсе парней легко прогуливают по несколько тысяч долларов в месяц, шарахаясь по клубам и балуясь то алкоголем, то наркотиками. Если кто–то и захочет помочь тебе, то определенно в конце жизни Бог обязательно ему простит алкоголизм и падших женщин.

Виктория не стала возражать, погруженная в далекую от своей философию соседки по комнате. Пока Кристина азартно махала кисточкой по всему ее лицу, сама же Виктория пыталась припомнить, что на счет расчета в отношениях думает ее любимая поэтесса Юлианна… Виктория была уверенна, что читала стихи с подобным содержанием, но так и не смогла припомнить, потому как Кристина то и дело вырывала ее из задумчивости своими оханьями и комментариями о предстоящем вечере в ночном клубе.

– Если клуб такое злачное место, наполненное развращенной и недостойной молодежью, то зачем мы туда идем?

Кристина вновь закатила глаза:

– Это просто необходимо, если ты хочешь влиться в коллектив! Совместный отдых сближает во сто крат быстрее, чем присутствие на лекции по догматическому богословию, где по определению все должно быть пропитано любовью к ближнему!

Виктория снова промолчала. Не сильно хотелось вникать в суть своего же вопроса, потому что ей действительно стоит отрешиться от насущных проблем и хотя бы в остатки сегодняшнего вечера не угнетать себя поиском недостающей суммы. Пусть наступит новый день, а вместе с ним, возможно, придут так необходимые варианты решения финансового тупика.

– Ты не шутила на счет поручительства со стороны твоего дяди?

Кристина критично смотрела на итог своего художества на лице подопытной, и поэтому ответила не сразу:

– Да, конечно, – серьезно кивнула та. – Дядя тебя видел пару раз в кафе, где ты однажды замещала знакомую две недели. И ты ему понравилась. После этого он еще долго приводил тебя в пример, какой самостоятельной нужна быть и я. Вот и хочу доказать им всем, что я тоже вполне способна позаботиться о себе сама.

– В кафе? – удивилась Виктория. – Извини, но мне казалось, что все члены вашей семьи имеют высокий статус и вряд ли посещают такие третьесортные заведения.

– Верно, – согласилась подруга, которая еще недавно не представляла себя живущей на съемной квартире, где в коридоре потрескавшийся линолеум, а в ванной комнате стены не обложены кафелем. – Просто эта кафешка находится между его офисом и квартирой, которую он снимает для троюродной тетки. Та долго перебирала мужиками, и в итоге за перебором оказался недобор. Замужем ни разу не была и детей не нажила. Он хороший, но все–таки замыслы его не совсем филантропичны. Парадокс, но у тетки есть в собственности яхта, которую она мечтала иметь больше, чем мужчину в доме или пару детей, но нет собственного угла. Иметь–то имеет, но к яхте прилагается и морская болезнь… Да ну ее! Наверное, ради этой посудины дядька и встрепенулся на помощь. Но не мне его судить, потому что однажды я каталась на этой яхте и она действительно прекрасна! У меня тоже когда–нибудь будет такая же!

Образовалась мечтательная пауза, пропитывающая комнату розовым облаком мечты, и в этой звенящей тишине отчетливо слышалось, как тикают стрелки часов, приближая вечер в клубе еще ближе.

Огни вывески ночного клуба «Фьюжен» были заметны издалека своим ярким сиренево–голубым свечением. Многочисленные неоновые лампочки приветливо подмигивали, гипнотизируя и зазывая в свое порочное логово. По словам Кристины, в клубе баловались всеми запрещенными веществами, которые вообще можно было представить. Единственное, что строго отслеживалось – это опасность заражения ВИЧ–инфекцией посредством незаметного умышленного травмирования гостей клуба инфицированной иглой. Это явление всколыхнуло полстраны после того, как однажды раскаявшийся больной СПИДом наркоман совершил это признание в своем аккаунте Инстаграм. Он признался, что несколько раз собственноручно незаметно колол тех, кто ему не нравился высокомерным и заносчивым выражением лица, или попросту прожигал жизнь, накачиваясь всякой дрянью. Такие субъекты, по его мнению, рано или поздно закончат жизнь в тюрьме или от рук себе подобных. Поэтому почему бы им не дать уникальный шанс подумать об оставшемся времени, лежа на больничной койке? С тех пор, как это заявление получило большой резонанс среди жителей многих стран, и держатели заведений не пожалели средств на повышение безопасности своих клубов, иначе их бизнес грозил банкротством, так как посещаемость катастрофически стала снижаться.

– Вот это да!

Виктория впервые переступила порог ночного клуба, сразу же поразившего концентрацией веселья и мнимого счастья присутствующих. Она, конечно, не была скучной библиотечной молью, которая веселью предпочитала зарываться в научные статьи, но и без энтузиазма стремилась познакомиться с гнездом порока, каким являлись ночные заведения, двери которых для таких, как она, были закрыты. В этот клуб можно было попасть бесплатно, но исключительно по приглашению, либо оплатив вход покупкой специального дорогого браслета на вечер, в который должно быть все включено.