Стараясь не греметь посудой, Боря заварил себе крепкий чай, закурил и уселся на свое любимое место в самой середине уютного углового диванчика.

Мама до сих пор ворчит из-за курения. Хорошо, что хоть сейчас не видит, а то уже переполошилась бы.

Боря втайне надеялся, что курение поможет ему похудеть, а потому дымил, как паровоз.

Сейчас ему казалось, что голова забита серой паутиной. Боря понимал, что самое разумное — это выбросить незнакомку из головы, забыть ее и жить, как раньше.

Но был и другой выход — попытаться ее найти. Еще раз увидеть. Еще раз заглянуть в манящую и жуткую бездну черных глаз. А там будь что будет.

Найти! Легко сказать! Он ведь не знает, кто она такая, где живет, не знает даже имени.

Только номер машины.

Вспомнив его, Боря подскочил на месте от радости. Диван жалобно скрипнул, но Боря этого даже не заметил. Найти владельца машины по номеру большого труда не составит — вон, на Горбушке продаются базы данных на всех автовладельцев… В крайнем случае у Вадима Александровича были друзья в милицейских кругах. В последнее время он, правда, стал какой-то странный, но, если подойти в хорошую минуту, наверное, не откажет.

Успокоенный этой мыслью, Боря залпом допил остывающий чай и отправился спать. На этот раз он заснул сразу же, спал крепко и спокойно.

На следующий день Вадим появился на работе около часа дня. В дела фирмы он давно уже не вникал, но по привычке все еще обозначал некую руководящую деятельность. Хорошо еще, что на Борю вполне можно было положиться. Пожалуй, он был слишком уж осторожен и стратегических решений принимать не мог, но с повседневными делами вполне справлялся. Боря был настолько скрупулезен и методичен, что фирма вполне могла удержаться на плаву.

Пока.

Вот и он, легок на помине. Боря вошел с целой кипой бумаг и принялся по обыкновению дотошно и занудливо излагать положение дел. Наконец Вадим не выдержал.

— Боря, давай короче. Разорение нам завтра не угрожает? Налоговая не цепляется? Рэкет, прости господи, не трясет? Значит, жизнь прекрасна и удивительна, давай, что там подписать, и если это все, ты свободен.

После Колиной смерти Вадим уже успел найти нового поставщика, недавно принял дозу и теперь находился в состоянии блаженной эйфории. Все проблемы казались разрешимыми, неприятности — несущественными, а он сам — почти всемогущим.

Правда, несколько дней назад Вадим зачем-то затеял ремонт в своем кабинете и перебрался в тесный и неудобный закуток. Так спокойнее. Здесь черноволосая ведьма пока не появлялась.

Вадим хотел поскорее закончить с делами, но, вместо того чтобы уйти, Боря почему-то замялся и густо покраснел.

— В чем дело, Боря? Ну-ка, давай, выкладывай, как сказал отец сыну, когда тот проглотил полтинник. Случилось что-нибудь?

— Да нет, Вадим Александрович, все в порядке. Понимаете, у меня к вам большая просьба…

Оставшись один, Вадим долго и озадаченно смотрел на листок из календаря с нацарапанным на нем номером. Ай да Боря! Ай тихоня! Вот уж никогда бы не подумал! Интересно, кого это ему искать понадобилось?

Вадим удивленно пожал плечами и потянулся к телефону.

Опер Сергей Арефьев сидел у себя в кабинете за обшарпанным канцелярским столом, тыкая двумя пальцами в компьютерную клавиатуру, поминутно ошибаясь и поминая черта, чью-то мать и женщин легкого поведения. Ему предстояла нелегкая задача написать обоснованный и юридически грамотный отказ в возбуждении уголовного дела. Шедевры канцелярско-милицейского языка цеплялись друг за друга, образовывая причудливые цепочки.

Смысл литературного произведения сводился к одному: граждане, оставьте милицию в покое и сами справляйтесь со своими проблемами.

А ведь когда-то был Сергей восторженным юношей и пламенным комсомольцем. Он пошел служить в органы с искренней верой в правоту своего дела. Как получилось, что храбрый и честный парень Серега Арефьев сломался в первый раз, когда начал брать деньги у своих «подопечных» и оказывать им разного рода услуги, он сейчас уже не помнит, да это и не важно.

Брать взятки, как и терять невинность, тяжело и страшно только впервые. Потом привыкаешь.

Сергей тоже привык. За годы службы он хорошо поправил свое материальное положение, продвинулся по карьерной лестнице и угрызениями совести никогда не страдал. Это все выдумано для слабонервных интеллигентов, а преступность… Да что преступность? С ней, проклятой, бороться нельзя, ее можно только организовать и возглавить.

От плодотворного труда Сергея оторвал телефонный звонок. После короткого, но содержательного разговора опер заметно повеселел. Просьба пустячная, дел на копейку, а небольшое денежное воспомоществование сейчас будет очень кстати.

Но, набрав знакомый телефон («Добрый день, девушка! Капитан Арефьев беспокоит. До Вологды доедем сегодня?») и записывая данные какого-то Геннадия Андреевича Разлогова, тысяча девятьсот сорок четвертого года рождения, Сергей почувствовал себя очень плохо. Голову словно сдавило железным обручем, пальцы начали противно дрожать, лоб покрылся липкой испариной, а к горлу подступила тошнота.

К счастью, Сергей еще находился в том возрасте, когда люди не склонны обращать особого внимания на свои хвори.

«Давление, наверно, шалит. Переработался», — подумал Сергей. Он действительно считал себя очень много работающим, а потому ценным для общества человеком.

Вечером у него было прекрасное настроение. Сергей выполнил поручение и получил свой честно заработанный гонорар. После окончания рабочего дня позвонил жене и горестно поведал, что ему сегодня опять придется дежурить вне очереди.

Однако его дальнейшие планы на вечер не имели никакого отношения к борьбе с преступностью.

Как и у всякого уважающего себя оперативника, у Сергея имелась конспиративная квартира. Туда-то он сейчас и направился. Разумеется, квартира эта предназначалась для общения с агентурой, а вовсе не для интимных развлечений личного состава, но Сергей точно знал, что служебное положение существует для того, чтобы им пользоваться. В самом деле, не тащиться же домой. Там — вечно орущий ребенок и давно опостылевшая супружница.

В десять придет Светка. Девка она, конечно, тупая, но зато грудь — пятый номер. И ноги длинные. И вообще, ему с ней не в шахматы играть. Порнушку надо бы прихватить какую-нибудь.

Когда Сергей добрался до неприметной многоэтажки на окраине Москвы, до прихода Светки оставалось еще полчаса.

Она никогда не опаздывала.

Небольшая однокомнатная квартира на пятом этаже была стандартно обставленной, чисто убранной и… подчеркнуто никакой. Глазу не за что зацепиться. Как раз то, что и требуется.

Сергей привычно раскупорил бутылки (Светка пила только ликеры, а он сам терпеть не мог это липкое, приторно-сладкое пойло), поставил видеокассету и удобно развалился кресле. На экране молодые красивые мужчины и женщины с энтузиазмом совершали половые акты в самых различных формах. Кто бы мог подумать, что в человеческом теле для этого столько возможностей!

Сидя в уютном кресле с бокалом вина в руке, Сергей незаметно отключился.

Ему снилось, что он крадучись входит в какое-то полутемное помещение. Со всех сторон на него пялятся наглые бандитские рожи. Вот проклятая работа, и ночью от нее нет покоя!

В этот момент заиграла музыка, замелькали разноцветные прожекторы, и Сергей с ужасом понял, что находится на эстраде ночного клуба. Но хуже было другое — он был голым. Только на голове была милицейская фуражка, да еще капитанские погоны чудом держались на плечах. И уж совсем было невыносимо, что помимо воли Сергей вдруг начал грациозно двигаться под музыку, покачивая бедрами, и даже кокетливо улыбаться.

Музыка звучала все быстрее и быстрее, плавный блюз перешел в бешеный канкан, а капитан Арефьев все никак не мог остановиться.