Следующие часы пролетели как один миг. Бьорн и Виола гуляли по живописным окрестностям, любовались озерами с прозрачной лазурной водой, дышали бодрящим воздухом в сосновом бору. А когда набрели на залитую светом полянку, то опустились на бархатную траву и довершили то, чему так бесцеремонно помешал в купальне ярл Сигизмунд.

— Я люблю тебя, Бьорн Торвальдсон, — прошептала Виола, прильнув всем телом к горячей груди избранника. — И никто другой мне не нужен.

Вместо ответа Бьорн еще крепче прижал ее к себе, и она ощутила, как сильно бьется его сердце. Они лежали в высокой траве, рядом плескалась вода, а сквозь трепетную листву проглядывало ясное голубое небо.

Но несмотря на погожий день, на душе было неспокойно. Тревожное предчувствие подтачивало ее изнутри, словно вгрызающийся в яблоко червяк.

— Давай уедем отсюда! — приподнявшись на локте, Виола взглянула Бьорну в глаза. — Прямо сейчас.

— Чего ты боишься? — Он погладил ее по плечу.

— Его.

— Почему?

— Мне кажется, случится что-то плохое… он захочет отомстить. Вдруг он прикажет тебя убить?

— Да ну, перестань. Согласен, нрав у него не подарок… но убивать меня ему нет никакого резона. Если я помру — Грондаль перейдет к моей дальней родне, а Сигизмунд всегда мечтал заграбастать его себе.

— А если он велит тебя казнить после того, как заберет твою землю?

— Даже ярл не может безнаказанно убить свободного человека. Людям это не понравится.

Виола недоверчиво хмыкнула.

— И что они сделают? Поднимут бунт?

— Вполне возможно. — Бьорн пожал плечами. — Восстания уже случались в прошлом, и не раз. Сигизмунд не дурак, он не станет ради мести рисковать своей властью.

— Хотелось бы верить.

— Все будет хорошо! — Бьорн поцеловал ее в лоб и встал, отряхивая травинки со штанин. — Пора возвращаться.

Протянув руку, он помог Виоле подняться, после чего они привели в порядок свою одежду и двинулись в обратный путь.

Когда они вернулись на подворье, ярл и его свита уже собирались в дорогу. Рабыня Диса стояла поодаль. Она опустила голову, но все равно было заметно, что у нее на лбу свежая ссадина, а глаза покраснели от слез.

«Чтоб ты сдох, похотливый кобель!» — Виола до боли стиснула кулаки.

— Где тебя нечистая носит? — увидев Бьорна, ощерился Сигизмунд. — Я уж думал, ты сбежал как помойная крыса.

Врезать бы этому упырю чем-нибудь тяжелым! Однако Бьорна руганью было не пронять.

— Разумеется, нет, мой ярл, — с холодным достоинством ответил он. — Я собираюсь честно выполнить наше соглашение. Моя земля в обмен на Виолу.

При этих словах стражники удивленно переглянулись. «Он сказал это при свидетелях, чтобы старый хрыч не смог отвертеться от своего обещания», — сообразила Виола.

Сигизмунд скривился.

— Поехали уже! — рявкнул он. — По коням!

Все забрались на лошадей и отправились в Рюккен.

***

Весть о грядущем подписании договора разнеслась по всему селу, и в Главный Дом набилось столько народу, что яблоку было негде упасть. Люди столпились вокруг длинного очага, и пламя поигрывало красными отблесками на их взбудораженных лицах.

Сигизмунд сидел на высоком троне, рядом — Фастрид, а перед ними стоял судья с седой окладистой бородой. Он держал развернутый свиток и нараспев зачитывал начертанные на нем слова.

— Сим соглашением Бьорн Торвальдсон передает все права на владение землями в долине Грондаль ярлу Сигизмунду в обмен на рабыню Виолу Альберди.

По залу прокатился глухой ропот.

— Где это видано, чтобы имение на девку менять? — разобрала Виола.

— Да она еще и не из наших!

— Его род с незапамятных времен владел той землей, а он все ради бабы готов просрать.

— Старый Торвальд на том свете медом поперхнется, когда узнает, что его сынок учудил!

Ни один мускул не шевельнулся на лице Бьорна. Когда судья дочитал договор, он без лишних слов подошел к столу, расписался на пергаменте и поставил на нем оттиск родового перстня.

Хейды при этом так дружно вздохнули, что на стенах едва не погасли факелы.

Виола почти физически ощущала на себе неприязненные взгляды. «Я ни в чем не виновата, — думала она, но ей все равно было стыдно. — Этот подлец нагло обманывает Бьорна, отбирает у него все, чем владела его семья. Мне следовало бы отговорить его отдавать Грондаль! Это же глупость!.. Но разве у нас есть другой выход? Если Бьорн похитит меня и сбежит, то он в любом случае все потеряет… А оставаться и дальше в лапах этой похотливой скотины у меня больше нет никаких сил!»

Ярл вальяжно поднялся с трона и подошел к столу. Недобрый взгляд скользнул по Виоле, и ее бросило в холодный пот.

«Он ни за что не оставит меня в покое!» — мелькнуло в ее голове.

Тем не менее, Сигизмунд черкнул на пергаменте размашистую подпись и, окунув в чернильницу один из массивных золотых перстней, скрепил договор печатью.

«Засим объявляю сделку заключенной!» — торжественно провозгласил судья, и мужчины пожали друг другу руки.

Виола стала свободной!

***

Стояла тихая ночь, звезды ярко мерцали на безоблачном небе. Бьорн и Виола в обнимку шли по безлюдной улице. Не верилось, что все уже позади, и теперь можно вернуться домой. Впереди предстоял долгий путь, трудный разговор с отцом, но главное — Виола свободна, а рядом мужчина, которого она полюбила всей душой.

— Не жалеешь? — спросила она, крепче прижимаясь к Бьорну.

Вместо ответа он остановился, повернулся к ней и страстно ее поцеловал. До дома оставались считанные шаги, и Бьорн, подхватив ее на руки, перенес через порог. Виола оказалась на кровати, а он, склонившись над ней, заправил ей за ухо выбившиеся пряди и спросил:

— Ты станешь моей женой, принцесса?

— Конечно! — улыбнулась она. — И буду лупить тебя сковородкой по башке, всякий раз, как ты заявишься на бровях.

— Клянусь, и капли в рот не возьму… Ну разве что на нашей свадьбе… И когда родится наш первенец… И когда наши дети…

— Заткнись уже! — Виола жадно притянула его к себе, и следующие полчаса они провели самым приятным образом.

Затем они поужинали, выпив на радостях забористой медовухи, и легли спать. Засыпая в объятиях любимого, ощущая его теплое дыхание на закрытых веках, Виола, наконец, позволила себе поверить, что теперь все будет хорошо.

***

Среди ночи раздался настойчивый стук в дверь. Виола распахнула глаза, сердце учащенно забилось.

— Кто это? — спросила она у Бьорна.

— Не знаю. — Он нехотя поднялся с кровати и вышел в сени.

— Кто там?

— Открывай скорее! С Рагнаром беда!

Послышался скрежет ключа, скрипнула дверь.

— Что случилось? — поинтересовался Бьорн, и в следующий момент раздался оглушительный грохот.

Виола вскочила с постели, но не успела сделать и шага, как в дверях появился незнакомец с лысой как яйцо головой. Он набросился на нее, обхватил и крепко прижал к себе. Виола рванулась изо всех сил, но тут в горло уперлось холодное лезвие ножа.

— Не дергайся, шлюха! — процедил бандит, оттаскивая ее к стене.

В следующий момент в комнату влетел Бьорн, схватил стоящий в углу топор и хотел было кинуться обратно, но тут над ухом раздался голос:

— Положи топор, или я перережу глотку этой сучке!

В тот же миг Виола увидела глаза Бьорна — бешеные, мятущиеся, ошеломленные. От страха она потеряла дар речи, и смогла выдавить из себя лишь невнятное сипение.

На пороге показалось еще трое чужаков. Один из них поддерживал под локоть свою явно сломанную руку.

— Ну! — рявкнул лысый, и острое лезвие вдавилось в шею. — Клади топор! Медленно!

— Бьорн, не надо! — прохрипела Виола. — Не бросай топор!

На его лице ходуном заходили желваки. Он быстро оглянулся на троих громил у себя за спиной.

— Ньоруном клянусь, я перережу ей горло! — прорычал лысый. Он схватил Виолу за волосы, заставляя запрокинуть голову. — Считаю до трех. Раз…

Нож почти проткнул нежную кожу под подбородком. Виола стиснула зубы.