Она быстро отыскала нужную палату, но дорогу ей внезапно преградила девушка в белом халате, очевидно, медсестра.

— Вы почему без халата? Разве вы не знаете, что посетителям нужно его надевать?

— О, простите, я в первый раз… — пролепетала Кэрол извиняющимся голосом.

— Пойдемте, я дам вам халат. И не нарушайте больше правил.

Кэрол согласно кивнула, и послушно последовала за медсестрой.

Через пару минут она снова подошла к нужной палате, уже одетая в белоснежный чистый халат. Открыв дверь, она быстро скользнула в палату никем не замеченная.

На высокой больничной койке кто-то неподвижно лежал, укрытый белой простыней. На лице была кислородная маска, поэтому Кэрол не смогла сразу разглядеть, тот ли это, кого она искала.

Осторожно, словно боясь потревожить больного, она подошла к нему.

Еще до того, как она смогла увидеть его лицо, Кэрол узнала его. По рукам. Хорошо сложенная кисть с длинными стройными пальцами, безжизненно лежащая на белой простыне, могла принадлежать только Джеку Рэндэлу. Она хорошо помнила эти руки, потому что они всегда привлекали к себе ее внимание. Холеные, не знающие тяжелой и грязной работы, возможно слишком нежные и красивые для мужчины, но, тем не менее, они вызывали желание прикоснуться к ним. Прикосновение таких рук не может быть неприятным, особенно для женщины.

Подойдя вплотную к кровати, Кэрол посмотрела ему в лицо и с трудом узнала. Бледное, неподвижное, прикрытое прозрачной кислородной маской. Глаза его были закрыты, дыхание ровное, спокойное. Спит или без сознания?

Голова его была перетянута бинтами. Как узнать, что с ним, какие травмы получил, в каком состоянии?\

Если попытаться узнать что-либо у доктора, ей не только не ответят на ее вопросы, но и вышвырнут из больницы.

Кэрол не знала, что делать дальше. Вот, она пришла, увидела его, и что теперь? Уйти, так ничего и не узнав? Она в замешательстве стояла и изучала взглядом его лицо. Она же хотела внимательно рассмотреть его так, чтобы он этого не заметил, вот и исполнилось ее желание. Смотри — не хочу.

«Будь осторожен в своих желаниях, а то они могут сбыться» — вспомнила она слова какого-то мудрого человека.

И внезапно слезы выступили у нее на глазах, и она осторожно взяла в свои руки его кисть. Как тяжело и непривычно было видеть этого сильного, уверенного в себе человека в таком состоянии. Это словно был не он. Кэрол все еще не могла поверить в то, что этот бледный и недвижимый незнакомец — Джек Рэндэл.

И вдруг веки его задрожали и медленно приоткрылись. Серые проницательные глаза сосредоточились на ее лице, и, узнав ее, он чуть заметно улыбнулся уголком рта. Кэрол наклонилась к нему.

— Привет, Джек!

Он слегка кивнул в ответ, отвечая на приветствие.

— Как ты? — участливо спросила она.

Он скривился под маской, выражая досаду и недовольство своим состоянием.

— Тебе… очень больно?

Джек отрицательно качнул головой.

— Врешь, — не поверила девушка, ласково улыбнувшись.

Вынув руку из ее ладоней, он с усилием потянулся к ее лицу и большим пальцем вытер слезу, застывшую на ее щеке. Внимательно посмотрев на свой мокрый палец, словно на нем было нечто очень интересное, он поднял на девушку глаза и неодобрительно покачал головой.

— Извини, — Кэрол поспешно вытерла щеки и, ощущая неловкость, опустила взгляд. — Жалко тебя, сил нет. Ты такой хороший, добрый. За что они тебя так?

Брови его изумленно поползли вверх, а глаза неожиданно засмеялись, заблестев, наконец-то, своим обычным энергичным, полным жизни огнем.

И вдруг резко распахнулась дверь, впуская высокого крепкого мужчину с кобурой под мышкой. Увидев девушку, он растерянно застыл на месте.

— Вы кто? Как вы… — он запнулся и, решив не тратиться на пустые слова, гаркнул со злостью. — Сюда нельзя! Немедленно выйдите!

Подняв руку, Джек привлек к себе его внимание и жестом велел убраться за дверь.

— Все в порядке? Вы уверены? — решил все же проявить осторожность охранник.

Джек нетерпеливым и очень непристойным жестом послал его куда подальше. Учтиво кивнув, громила скрылся за дверью. Кэрол улыбнулась.

Ну, вот, теперь она ни чуточку не сомневалась в том, что перед ней действительно Джек Рэндэл, а не чья-то безжизненная мумия.

— Я не могла узнать, где ты, иначе пришла бы раньше. Я бы хотела навещать тебя иногда. Ты не против?

Он улыбнулся.

— А мне позволят?

Он уверено кивнул. Девушка достала из сумочки ключи и положила на столик.

— Твои ключи от квартиры. Ты их обронил… А машину забрал кто-то из твоих сотрудников.

Он снова кивнул, показывая, что знает об этом.

— Помнишь, ты должен мне одно желание? — улыбнулась Кэрол. — Так вот, пришло время его выполнить. Я хочу, чтобы ты поскорее поправился.

Он пожал плечами.

— Ничего не хочу знать! Проиграл спор — плати! Иначе я всем расскажу, что Джек Рэндэл не держит слово, — она коснулась его руки. — Пожалуйста, Джек, выздоравливай. Ты же такой сильный, тебе все по плечу.

Он с неожиданной нежностью сжал пальцами ее кисть. Кэрол поняла это, как выражение признательности за ее беспокойство, но почему-то это пожатие очень смутило ее. Было в нем что-то еще, что-то, заставившее ее сердце биться сильнее.

— Я пойду. Меня Рэй ждет. Кстати, это именно он помог мне попасть сюда, без него у меня ничего бы не получилось. Он передавал тебе привет и просил напомнить, что все еще ждет, когда ты проявишь желание сыграть с ним в теннис. До встречи! Поправляйся.

Рэй ждал в машине, слушая радио.

— Ну, как он?

— Не знаю. Выглядит плохо, но живой, улыбается, даже матерится, правда жестами. Ему не понравилось, что его телохранитель попытался меня выпроводить. В кислородной маске. Голова перевязана.

— Жить будет, — поставил собственный диагноз Рэй, выруливая на шоссе. Кэрол неуверенно пожала плечами и подавлено опустила голову. Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Да не страдай ты, глупая! Выкарабкается! Этого сучонка ничего не берет, — утешил он.

Когда они подъехали к дому, заехав в высокие ворота, Рэй заглушил мотор. Салон погрузился во тьму.

— Ну, что, ты помнишь о нашем уговоре?

Глаза Кэрол постепенно привыкли к темноте, и в свете луны она ясно видела его. Его глаза блестели в темноте, как у кошки. Она сжалась, почувствовав, как в сердце заползает неприятный страх.

— Ты, что боишься меня? — поразился он. — Дурочка! Я действительно хочу просто проверить свои чувства. Неужели тебе не интересно узнать, кто мы друг другу на самом деле?

— Интересно, но не таким образом, — прошептала она, не смотря на него.

— Послушай, если мы родные, у нас ничего не получится. А если нет, то ничего страшного в одном поцелуе нет. Мы просто забудем об этом и все.

Он подался к ней и повернул к себе ее лицо.

— Посмотри мне в глаза. Неужели ты думаешь, что я могу сделать тебе что-то плохое? Неужели ты боишься меня?

Кэрол внимательно смотрела в его глаза, и страх оставил ее. Нет, она не боялась его. Она знала его, как облупленного, и, как ни странно, он занимал в ее сердце свой уголок. Ни как отец, ни как друг, ни как брат. Просто она привязалась к нему, как к человеку, по-своему полюбила. Его нельзя было не любить, даже зная обо всех его недостатках. Он не был злым или коварным, не был из той категории людей, которых следует опасаться, если не брать во внимание опасность быть соблазненной и брошенной. Да, он был хитрым, изворотливым, бессовестным, лжецом и сладострастцем, обожающим мелкие любовные интрижки, как разнообразие и приключения.

Но вместе с тем, у него было открытое и отзывчивое сердце, он никогда не мог отказать, если его с умом о чем-то попросить. Беспутный избалованный мальчишка в теле взрослого мужчины, способный лишь на мелкие проделки, такие, как измены жене и кутеж в ее отсутствие. На большее зло он был попросту не способен. И Кэрол верила в то, что он не может ее обидеть, потому что знала, что он тоже по-своему ее любит, также успел привязаться к ней, как она — к нему и к Куртни.