Лицо Херта пошло бардовыми пятнами, когда он понял, что угодил в ловушку этого хитрого мерзавца, который с такой легкостью его проколол!

Рэндэл повернулся к девушке.

— Я навел справки. Ваш адвокат палец о палец не ударил за все это время. Он даже не звонил в тюрьму, не говоря уже о том, чтобы съездить туда и взглянуть на дело Мэттью Ланджа.

Кэрол нечего было сказать на это, она лишь опустила голову, чувствуя себя облапошенной дурочкой. И это было довольно мучительное ощущение.

— Скотти-Скотти! — вздохнул Джек Рэндэл. — Теперь я понимаю, почему ты сидишь в этой конуре, в таком гадюшнике!

Он брезгливо передернул плечами, поморщившись.

— Обманывая клиентов, карьеру не сделаешь! Из-за таких, как ты, подрывается доверие к нашему брату. Нехорошо.

— Хватит морали мне читать, щенок! Нечего меня учить, я был адвокатом, когда ты еще в пеленки ссался!

— Тем более, мог бы и поучиться кое-чему. Чего добился ты за всю свою долгую жизнь, а чего — я. По-моему, объяснения излишни. Ты — ничтожество. Я — профессионал. Даже сравнивать смешно, — он презрительно ухмыльнулся. — Вернемся к делу. Во-первых, ты уволен, и Мэттью Ланджем больше не занимаешься. Во-вторых, ты возвращаешь этой девушке все до последнего цента, плюс неустойка и компенсация за потерянное время.

— А она мне еще ничего не платила, ни цента! — гнусно засмеялся Херт. — Попробуй, докажи обратное. И, вообще, она просто приходила со мной поболтать, а о деле Мэттью Ланджа я вообще впервые слышу.

— Договор в письменной форме вы, естественно, не заключали? — осведомился Рэндэл у Кэрол. — И расписки не составляли, когда платили?

Та сжалась и отрицательно качнула головой.

— Вот так-то, Рэндэл, не подкопаешься!

Молодой адвокат смерил Херта уничтожающим взглядом.

— Что ж, в таком случае, у нас только один вариант — ты вернешь деньги добровольно, сам.

— И не подумаю!

— А ты, все-таки, подумай. Потому что иначе у тебя не останется даже этого гадюшника. Меня все знают, к моему мнению прислушиваются. Если я ненароком скажу, что Скотт Херт — не компетентен, у тебя не будет отныне ни одного клиента. Сомневаешься? Давай поспорим.

Джек Рэндэл подался вперед, испепеляя Херта беспощадным взглядом.

— Я тебя уничтожу, — тихим проникновенным голосом пообещал он.

Лицо Херта исказилось, но он взял себя в руки.

— Хорошо. Но дай мне время, у меня нет сразу такой суммы, — сдался он.

— Конечно, — благосклонно улыбнулся Джек Рэндэл, поднимаясь. — Два дня. Всего хорошего, Скотт!

Взяв девушку за руку, он поднял ее со стула и вывел за собой в коридор, не обращая внимания, как снова перекосило Скотта Херта от «щедрого» срока, который он ему предоставил на то, чтобы собрать такую огромную сумму.

Кэрол была слишком ошеломлена и подавлена, чтобы вмешиваться.

Она даже не сопротивлялась, когда Джек Рэндэл бесцеремонно вытащил ее из кабинета, словно маленькую капризную девчонку. Она ожидала насмешек и нравоучений, но, оказавшись в коридоре, он лишь тяжело вздохнул и выпустил из сильных пальцев ее руку.

— У меня с утра крошки во рту не было, — сказал он устало. — Здесь поблизости есть ресторанчик. Составите компанию?

Девушка кивнула, не поднимая глаз. Он снял с вешалки в углу свой длинный черный плащ.

— Ваше? — он вопросительно глянул на Кэрол, снимая с крючка светлую коротенькую ветровку. Девушка снова кивнула.

— Вы так расстроились, что разучились говорить? — улыбнулся он, помогая ей надеть куртку. — Забудьте вы об этой свинье. Не стоит он того.

— Я подозревала, что он меня обманывает, — тихо призналась Кэрол.

— Тогда почему не послали его к черту?

— Потому что он был единственный, кто согласился мне помочь. Я пыталась найти другого адвоката, но безуспешно.

— Не жалейте о нем. Теперь у вас будет лучший адвокат на всем белом свете, — он открыл двери на улицу, пропуская девушку вперед.

Кэрол решила, что он подшучивает над ней.

— Кто? — она горько усмехнулась, проходя мимо него.

— Как это — кто? — обиженно протянул он. — Я!

Кэрол остановилась, не веря ушам своим.

— Правда? Но вы же не хотели…

— Я передумал.

Расстроенное лицо девушки озарилось такой счастливой улыбкой, что даже такой избалованный славой и признанием человек, каким являлся Джек Рэндэл, почувствовал себя польщенным.

Выйдя на улицу, Кэрол увидела черный «Феррари», дерзко припаркованный у самого входа в это неказистое здание.

Адвокат вежливо распахнул перед девушкой дверь машины.

— Ненавижу холод! — проворчал он, поежившись.

— Я тоже, — улыбнулась Кэрол, усаживаясь на мягкое сиденье.

— Никогда бы не подумал, — хмыкнул он, окинув взглядом ее короткую юбку, ноги в тонких капроновых колготках и в изящных коротких сапожках, и захлопнул дверь.

Кэрол смущенно натянула юбку на колени, пожав плечами.

Проехав несколько кварталов, Джек Рэндэл припарковался и заглушил мотор.

Они зашли в небольшой уютный ресторанчик и выбрали самый дальний и уединенный столик. Вернее, его выбрал Джек Рэндэл, а Кэрол было абсолютно все равно.

Сделав заказ, он достал сигареты.

— Не возражаете?

Кэрол качнула головой. Прикурив, он устремил на нее свои хитрые проницательные глаза.

— Значит, вы все-таки не отказались от своей безумной затеи? Удивляюсь вашей непреклонности. Чем же этот Мэттью Ландж заслужил такого отношения?

— Всем.

— М-да, понятно… что ничего непонятно. Надо заметить, ему очень повезло. Хотел бы я иметь такую преданную защитницу.

— А вам-то зачем? Вы не создаете впечатления беззащитного человека.

Принесли заказ, и, пока официант накрывал на стол, они молчали.

— Что ж, давайте выпьем за успех нашего очень непростого дела, — Джек поднял бокал с вином. Улыбнувшись, Кэрол прикоснулась к его бокалу и с удовольствием глотнула прекрасного вина.

— Вы не смеетесь надо мной, Джек? Вы действительно мне поможете? — не могла поверить она.

— Я не знаю, чего мы сможем добиться, но попытаться можно. И уж если я ничего не смогу сделать, то не сделает никто другой, и вам придется смириться. Или и тогда вы не успокоитесь?

— Как можно смириться с такой несправедливостью? Нет, я никогда не смогу этого сделать, — она погрустнела, разглядывая рубиновое вино в бокале. — Скажите, Джек, почему вы передумали?

— Из-за глаз.

— Каких глаз? — не поняла Кэрол, взглянув на него.

— Ваших. Они очень красивые и очень печальные. Поэтому вам невозможно отказать. Совесть потом загрызет, — с самым, что ни есть, серьезным видом ответил он.

Девушка продолжала растерянно смотреть на него.

— А еще потому, что допускаю возможность, что ваш Мэтт действительно не совершал этих преступлений.

— Как?! Но вы же сами меня уверяли…

— Я был не совсем искренен с вами, каюсь! Я, конечно, не успел изучить его дело более подробно, но могу сказать, что все доказательства и само обвинение притянуто за уши. Если бы более-менее грамотный адвокат взялся тогда за его защиту, все это обвинение рассыпалось бы, как карточный домик. Я склонен считать, что кому-то было очень нужно посадить кого-нибудь за эти преступления. Может быть, именно Мэтта, а может — кого угодно, лишь бы закрыть дело. Видимо, ваш Мэтт подошел для этого больше остальных.

— Почему же вы мне этого не сказали?

— Потому что у меня не было никакого желания, чтобы этот голодранец вышел на свободу, — откровенно признался он. — Я не люблю, когда мне грубят. Я и сейчас не горю желанием надрываться, чтобы ему помочь. По мне, так пусть гниет в этой тюрьме и дальше. А что до справедливости — я на этот счет не очень щепетилен, вам, должно быть, известно.

— Да, известно, — тихо ответила Кэрол. — Значит, есть надежда?

— Надежда есть всегда. Только я должен вас предупредить. Наше намерение снять с него обвинение вызовет нешуточную бурю. Учитывая мою репутацию, в невиновность Мэтта могут и не поверить, посчитав, что я снова хочу выпустить на свободу маньяка. Но это не самое страшное. Я вам уже говорил, что то, что Мэтт остался жив в тюрьме — это самое настоящее чудо. Но когда туда просочится информация, что его пытаются освободить, его тут же убьют. Заключенные не допустят, чтобы он вышел на волю.