И опять Кэрол была единственная, кто над этим задумался.

Она поняла тогда, что мать не выдумывала. Она видела, так же, как она, Кэрол. Что это? Может, просто дар предвидения, который работал таким образом? Они просто могли предвидеть чью-то смерть, но сами с этими смертями не были связаны никоим образом?

И опять она не нашла ответ, и заставила себя не думать об этом.

— Ну, что приступим? Или подождем Куртни?

Голос отца вывел ее из задумчивости. Кэрол пожала плечами.

— Я голоден, как собака, а она может вернуться поздно, — взяв в руки вилку и нож, он решительно приступил к еде.

Кэрол последовала его примеру.

— О чем ты все время думаешь? — спросил он, бросив на нее любопытный взгляд.

— Да так… ни о чем, — снова пожала плечами Кэрол.

— Тогда почему все время такая задумчивая? Живешь на всем готовом, Куртни решает все твои проблемы — расслабься и радуйся жизни!

— Как ты? — ухмыльнулась девушка.

— Да, как я, — невозмутимо ответил он. — Не вижу в этом ничего плохого, — помолчав, он снова спросил. — Как прошел твой первый рабочий день?

— Хорошо. Мне понравилось.

— И зачем тебе это нужно, не понимаю! Куртни зарабатывает денег больше, чем мы можем потратить. Зачем тебе работать, да еще за гроши?

— А почему нет? Все должны работать, нельзя все взваливать на одного человека. Работа — это не только деньги. Это — занятие, альтернатива безделью и ненужности. Это независимость.

Он кисло улыбнулся.

— Ты становишься такой же занудой, как Куртни. Тебе это не идет. Лучше бы роман завела, чем умные речи толкать. Такая симпатичная девчонка — и до сих пор без парня! Почему?

Кэрол промолчала, разрезая ножом отбивную. Рэй доставал ее этим вопросом с тех пор, как ей стукнуло шестнадцать, и уже порядком поднадоел. Но, что поделать, если ее отца в жизни интересовали только три вещи — секс, спорт и дорогие машины!

— О чем ты только думаешь, крошка? Девятнадцать лет, а у тебя еще ни одного парня не было! Это же просто ненормально! Или, может, ты предпочитаешь женщин?

— Не пори чушь! — огрызнулась Кэрол. — Это ты их предпочитаешь, всех и без разбору!

— Неправда. Я люблю только Куртни, и кроме нее у меня никогда никого не было, — серьезно сказал он.

— Правда? А кто та грудастая крашеная блондинка, с которой я видела тебя вчера в машине?

— Я просто решил ее подвезти, и все! А ты на что намекаешь?

— А брюнетка, с которой ты сидел в ресторане в прошлый четверг?

— Это был не я, ты обозналась.

Кэрол внимательно изучала его взглядом, поражаясь его наглости.

— И почему Куртни тебя только терпит? — в который раз недоумевала она.

Он откинулся на спинку стула и, отхлебнув вина из бокала, бросил на девушку насмешливый взгляд.

— Потому что она любит меня. Тебе, соплячке, этого не понять.

Кэрол тяжело вздохнула, вынужденная согласиться. Да, она действительно не могла понять, почему такая женщина, как Куртни, сильная и независимая, не вышвырнет этого бездельника и шалопая за дверь, позволяя ему наставлять ей рога. Не знать она об этом не могла, будучи слишком умной и проницательной, чтобы не замечать измен. Тогда почему? Кэрол давно мучил этот вопрос, но она не думала, что когда-нибудь осмелится задать его Куртни. Наверное, Рэй прав, и она просто действительно его любит, потому и прощает все. Куртни нельзя было назвать красивой женщиной, но она была очень ухоженной, всегда дорого и со вкусом одета. Никогда Кэрол не видела ее растрепанной и не подкрашенной, Куртни всегда находила время на посещения салонов красоты и спортзала, придавая уходу за собой не малое значение, и уча этому Кэрол. И, не смотря на то, что была наделена обычной внешностью, Куртни всегда выглядела шикарно и блистательно. Но суровое лицо и властный взгляд отпугивал сильный пол, ее боялись, перед ней трепетали. Мужчины не решались приблизиться к ней больше, чем на шаг, робея перед силой и умом этой женщины, боясь, что если приблизятся ближе, она их сомнет и растопчет. Не физически, конечно.

И только Рэй не боялся ее, уверенный в своей необходимости, зная о слабости этой «железной леди» перед ним. Бывало, конечно, когда Куртни выходила из себя и брала его за горло, и тогда он становился тише воды, ниже травы, делая все, что она от него потребует, покорный и безропотный. Но мальчишеский взгляд красивых синих глаз растоплял любое сердце, и Куртни не была исключением. Казалось, время не властно над ним, он был стройным и гибким, как юноша, улыбка дышала молодостью и избыточной энергией. С тех пор, как Кэрол впервые его увидела, он ничуть не изменился. Она так и не научилась воспринимать его, как отца. Порой она даже об этом забывала. Ни разу у нее не повернулся язык назвать его папой, она обращалась к нему по имени, для нее он был просто Рэй. И когда она думала о том, что он ее отец, не переставляла удивляться и сомневаться. Она не могла разобраться в своих чувствах к нему. Она не любила его, как отца, временами ненавидела за то, что он предает Куртни и так бессовестно и нагло пользуется ее любовью, может, слегка презирала за то, что сидит на шее у жены, за легкомыслие и беспечность, которые допустимы в юности, но не делают чести взрослому мужчине. Но порой она ловила себя на том, что любуется им, восхищается этим красивым шикарным мужчиной, сожалея о том, что он — ее отец. Наверное, если бы он им не был, она бы точно в него влюбилась. Может, где-то в глубине души она и была немного влюблена, потому что абсолютно не ощущала себя его дочерью. Судя по всему, он тоже не пылал отеческими чувствами. Кэрол привыкла к нему, но родства не чувствовала. Может, это было из-за того, что он не старался стать ей отцом, не желая даже выглядеть им. Они довольно быстро подружились, он очаровал ее сразу же, раз и навсегда завоевав ее одинокое сердечко, и она любила его вместе со всеми его недостатками, как любила его Куртни. Он заезжал за ней в школу на своих шикарных машинах, шокируя преподавателей и учеников, даже пару раз сводил ее в кино и театр. И так как Кэрол проявила интерес только к теннису, отказавшись учиться серфингу и парусному спорту, он стал брать ее с собой только на корт, обучая. Иногда Кэрол ездила с ним на пляж. Ей нравилось смотреть, как он катается. Ничего более великолепного она в своей жизни до этого не видела. Он много раз пытался уговорить ее поучиться, но она так и не поддалась на его уговоры. Ей нравилось смотреть, это было красиво, особенно, когда это делал Рэй, но самой попробовать ей никогда не хотелось. В ней не было того задора, той энергии и неуемности, как у Рэя, его склонности к авантюризму и приключениям, острым ощущениям. Острых ощущений она хлебнула достаточно в своей жизни. Больше ей не хотелось. Ей нужен был покой и ощущение безопасности. И никакой риск в любом своем проявлении ее не привлекал. А огромные волны казались ей опасными и устрашающими. Нет, уж, спасибо, лучше она посмотрит на эти волны с берега, и никогда на них не полезет, как Рэй.

Наверное, она показалась Рэю скучной, потому что его интерес к ней быстро иссяк, и он снова отдал предпочтение своим обычным занятиям. Он играл в теннис, пропадал в спортзалах, занимался серфингом, ездил на футбольные матчи и покорял женские сердца.

Когда Кэрол подросла, он снова обратил на нее внимание. Девушка не возражала, если он заезжал за ней в университет, не отказывалась прокатиться с ветерком на красивой машине с открытым верхом, или посидеть в ресторане. Он знал толк в еде и выпивке, хотя никогда не увлекался ни тем, ни другим. Он угощал ее восхитительными коктейлями, не задумываясь об их крепости, именно с ним Кэрол впервые попробовала спиртные напитки. Он предпочитал только дорогую выпивку, учил девушку разбираться в коньяках и винах. Он любил сорить деньгами, и это раздражало Кэрол, потому что из этих денег он сам не заработал ни цента. Но это его не волновало, он принимал это как должное. Он менял машины еще чаще, чем любовниц, одевался только у именитых кутюрье. Куртни не требовала у него отчета о потраченных деньгах, позволяя брать со счетов в банках столько, сколько ему было нужно.