— Жди, я уже скоро.

Яна отключилась. Ни тебе «целую», ни «жду». Как подменили супругу. Стоило детективу отъехать, зазвонил телефон. Номер был смутно знакомым.

— Нагорный, — проговорил он.

— Привет, детектив! Это Гошкодеря, — прогудели в трубку голосом, похожим на гудок паровоза. — Ты где?

Наган насторожился, пытаясь сообразить, как нарушил договоренность. Или у депутата есть важные сведения?

— Еду в офис. Чем обязан?

— Уффф, слава богу, уж думал, что опоздал! Я на переговорах, и перерыв уже закончен. Слушай внимательно. Вали из города. Никуда не заезжай, никому не помогай. Не теряй ни секунды. Поблагодаришь позже.

Донеслись прерывистые гудки.

— Вы там сговорились, что ли? — сам себе сказал детектив. — Коллективный психоз?

Корабль его реальности с пробитым боком погрузился полностью, только пузыри пошли. Появилось ощущение, что он упустил нечто важное, не разглядел того, что перед носом, и теперь, что называется, поздняк метаться.

Бежать? Ну уж нет, сперва — к Яне, а что делать дальше, надо решить вместе.

— Яночка, жди, — проговорил он, перестраиваясь в левый ряд. — Я еду к тебе.

[i] А. и Б. Стругацкие «Пикник на обочине».

Темнота. Боли нет. Тела нет. Так уже было, когда Тарвит попал в Ундервельт.

Теперь он снова висит в пустоте, но помнит, что с ним случилось: он умер. Возможен вариант, что его спасли, но тогда где ощущения?

Так он проболтался пару минут, а потом резко ощутил тяжесть в теле и открыл глаза. Он лежал на поляне, окруженной соснами, голый по пояс, в холщовых штанах. Не в эльфийских, снятых с трупа, а в таких же, какие были на нем изначально. На поясе — мешок с кристаллом, который должен был сгореть при пожаре, и ничего больше. Ни оружия, ни одежды.

Рука потянулась к шее, где должна зиять рана, но не нащупала шрама. Тарвит отчетливо помнил, что его убили измененные гномы.

Бредовый мир! Он что, воскрес? Похоже да. Вот как бывалым удается достигать высоких уровней! Теперь все ясно. И Арон тогда в деревне ему не мерещился, проводник тоже воскрес. Так что, получается, здесь нельзя сдохнуть? Значит, и Шимон воскрес?

Если тут есть хоть какая-то логика, воскресший должен появиться недалеко от места смерти, там же должны остаться оружие и одежда, и их нужно забрать. Уже ясно, что локация им с Шимоном не по зубам, закралось подозрение, что и туман не преодолеть. Но попытаться стоит, зная, что смерти не существует.

Уже собравшись звать Шимона, Тарвит заметил в углу зрения точку, мерцающую золотым, мысленно к ней потянулся, и перед глазами выплыл текст:

Ты умер. Каждая смерть снимает 10 % опыта, необходимого для достижения имеющегося уровня. Ты потерял 100 единиц!

Если бы немного не размялся на монстрах, у него слетел бы уровень, ведь было всего 147 очков сверху, осталось 47. Если еще раз умрет, станет девятого уровня. Это пока опыт капает быстро, а на более высоких уровнях потеря десяти процентов будет равняться полугоду тяжелых боев.

Осмотревшись и не обнаружив опасности, Тарвит позвал Шимона. Ответ донесся с запада.

— Иду тебе навстречу, — заорал Тарвит и поспешил исполнять сказанное.

Оказалось, Шимон тоже лишился оружия и был гол по пояс. Он вперился в Тарвита взглядом, полным надежды, что ему прольют свет на происходящее. Но что тут скажешь?

— Мы оба бредим? — спросил Шимон.

— Любой хотел бы стать бессмертным. Вот тебе, пожалуйста. Сбылось. — У Тарвита задергалось веко, и он закрыл глаза.

— Не хочу об этом говорить. Боюсь рехнуться. Давай сосредоточимся на насущных проблемах. Например, как забрать свое оружие… — Он, видимо, вспомнил норушников и передернул плечами. — Или лучше новое добыть? Мантию невидимости-то я истратил, когда от тебя спасался.

— Нет, бросать его не вариант, у меня был классный лук, — проговорил Тарвит. — Слушай, а ты случайно не заметил, были ли там норушники ниже 20-го уровня?

— Детеныши точно были, — потирая лоб, вспомнил Шимон. — А зачем тебе?

Тарвит улыбнулся.

— Увидишь. Идем.

***

До проклятого поселения добрались подозрительно легко. Тварей на пути не попадалось, ловушки мерцали и предупреждали о себе заранее. То ли от неправильности происходящего, то ли от иллюзии легкости преодоления пути рождалось тревожное предчувствие.

Казалось, что лес замер, чуя приближающуюся опасность: уснул ветер, смолкли птицы, даже комары попрятались, словно и не Ундервельт это, а его умирающая версия, которую скоро сожрут лангольеры…

Лангольеры — снова что-то из прошлой жизни.

К проклятому поселению вышли с запада, со стороны терриконов. Здесь лес резко обрывался заболоченным участком, за которым виднелись заросли сирени, разрушенная стена, вдалеке краснела черепичная крыша.

— И что же ты задумал? — шепотом спросил Шимон.

Тарвит втянул воздух, но запах норушников, похожий на трупный, не ощутил, его перебивал смрад пересыхающего болота.

— Давай пройдем болото, и покажу.

— Ты прямо как девственница ломаешься, — вздохнул Шимон, но настаивать не стал.

Вооружившись двумя палками-щупами, перебрались на ту сторону болота. Шимон на полпути раз погряз в трясину и пошел ко дну, но Тарвит протянул ему щуп и вытащил.

Не доходя до зарослей, Тарвит опять принюхался. Ветер был в его сторону, запах норушников ощущался, но старый, далекий.

— Тварей поблизости нет, — поделился соображениями Тарвит. — Мне нужно увидеть детеныша, тогда смогу его скопировать, я же оборотень.

— А чего именно детеныша? — поинтересовался Шимон.

— Могу копировать только существ до 20 уровня. Норушники подумают, что я часть их своры, и не тронут, я в это время добегу до наших вещей и заберу их.

— Гениально, — вздохнул Шимон. — Значит, осталось подкараулить детенышей так, чтоб взрослые не заметили тебя раньше и не напали.

Тарвит вспомнил, как не смог стать изначальным зверем, будучи смертельно раненым. Вдруг опять случится какая-то подлость типа: «способность недоступна в бою». Умирать ему не понравилось, к тому же терялся опыт, но если это случится… не смертельно же!

— Жди здесь, не отсвечивай, — сказал Тарвит и направился к сирени.

Засел между зарослями и стеной, принюхался, перелез через груду развалин. Замер, когда камешки покатились вниз. Запах норушников усилился — Тарвит вжался в камни.

Он уже собрался двигаться дальше, как заметил торчащие из травы головы норушников. Раз, два, три… Три детеныша, самый сильный 15 уровня. То, что надо! Тарвит сохранил образ твари и приготовился ждать, когда они уберутся.

Донесся визг. Детеныши, переглядываясь, застрекотали и исчезли. Казалось, они просто втянулись в траву, но там у них были норы, ведущие, очевидно, в каменоломни, где этих тварей сотни, если не тысячи.

Прикинув, что он успеет за пятнадцать минут, Тарвит принял облик детеныша норушника и потрусил к третьему зданию, за которым полег он и Шимон. За пару минут он рассчитывал найти вещи и отнести напарнику, а остальное время посвятить поиску ключа — зря, что ли, использовал суточную возможность перевоплощения?

Картинка стала черно-белой, нагретые солнцем предметы излучали оранжевое свечение — тварь видела в инфракрасном спектре. Передвигалась она прыжками, опираясь на костяшки длинных рук.

Тарвиту очень не хотелось видеть свой обглоданный труп в месте расправы, но его там не было. Полоска засохшей крови тянулась в здание, где твари, очевидно, и отобедали. Зато валялся лук и колчан.

Неумелыми пальцами Тарвит затолкал стрелы в колчан, думая о том, что будет, если сейчас появится мамаша этого детеныша и попытается загнать его под землю. Подобрал тесак, подаренный гномом Михалем, взял изогнутый меч Шимона и побежал по кровавому следу, чтобы раздеть его труп, снять необходимую воину броню, но Тарвита словно накрыло горячей ладонью. Сердце зачастило. Ноги затряслись.