Еще два офицера ворвались внутрь и помогли Харрису поднять Клайда на ноги. Клайд не сводил глаз с Эллы, и она, по неведомой причине, также не могла оторвать взгляд. Пока Харрис зачитывал ему права, Клайд хранил полное молчание. Они всегда молчат. Гейн молчал, не возражая, как и Дамер. Кемпер даже сам добровольно сдался полиции. Они знали, что как только их игра раскрыта, нет смысла сопротивляться. Кроме того, они жаждали дурной славы. Элла подозревала, что мужчина перед ней будет таким же.

Рипли покинула комнату, а затем вернулась, вручив Элле ее пистолет. Она взяла его и поблагодарила агента. В другой руке Рипли держала тот самый человеческий череп, из-за которого Клайд пустился в бегство.

– Отличная работа, Дарк. Молодец. Опять будзинкан?

Элла собралась и повернулась к Рипли.

– Нет, я отвлекла его с помощью медведя. Это муай-тай. Вы видели это место? Это просто комната страха.

– Нет, я плохо вижу в темноте.

– Посмотрите хотя бы на эту штуку у вас в руках, – она кивнула, указывая на череп. – Может, не стоит это трогать?

Но по выражению лица Рипли Элла поняла, что что-то не так. Она никогда не видела, чтобы ее настроение так быстро сменилось от радости до разочарования.

– Плохие новости, новенькая, – сказала Рипли. Она постучала по черепу костяшками пальцев. – Кости полые внутри. Это не настоящий череп.

Офицеры вывели Клайда Хармена из дома и усадили в полицейскую машину. Прежде чем выйти, Клайд обернулся к Элле и рассмеялся.

Судя по тому, что она видела, дом Клайда Хармена напоминал музей гротеска.

Клайда отвезли в участок, где его ждал допрос. Тем временем, Элла, Рипли и Харрис воспользовались возможностью обыскать его дом сверху донизу.

– Ненастоящий? – спросила Элла. – Откуда вы знаете?

– Текстура полностью отличается, и на том месте, где должна быть плотная кость, здесь пустота. Да и весит он недостаточно. Если бы ты видела столько аутопсий, сколько я повидала на своем веку, ты бы знала, как выглядит человеческий череп.

Она не пыталась скрыть разочарования, но даже несмотря на это открытие, Элла знала, что это не доказывало невиновность Клайда Хармена. Если у преступника такое воображение, он может пойти и на более жуткие поступки.

– То есть это не останки новой жертвы, – сдалась Элла, – но он все еще может быть нашим преступником, верно? Он напал на меня с пилой, черт побери.

Рипли сжала губы, ощупывая стену в поисках выключателя.

– Раз уж на то пошло, этот парень явно что-то скрывает. Что именно, я пока не могу сказать, но есть вероятность, что ответ мы найдем в этом доме.

Она нашла выключатель. Тусклый оранжевый свет заполнил комнату, и их взгляду предстало то, чего они никогда ранее не видели. До этого они видели жуткие творения Клайда только под покровом темноты, но при свете они заиграли новыми красками.

– Обалдеть, – сказал Харрис. – Что это за чертовщина?

Они были в гостиной. Первым, что привлекло внимание Эллы, была белка на столе возле нее, но это была не обычная белка. К ее спине были пришиты крылья летучей мыши, а гвозди обрамляли ее голову, словно корона из шипов. На полке над ней она заметила длинное создание, похожее на червя, с десятью сшитыми вместе крысиными ногами. Рядом был гигантский тарантул, но вместо глаз-бусинок было вставлено нечто, похожее на человеческий глаз.

– Таксидермия. Такое вряд ли где-то увидишь, – сказала Рипли.

Харрис обернулся и, заметив чучело тарантула, испуганно отскочил.

– О, господи! У меня от таких вещей чесотка.

Он отошел подальше.

– Не могу поверить, что такой псих живет в моем городе, но, должен сказать, все говорит о том, что это с большой вероятностью и есть тот, кого мы ищем.

Элла подняла крошечные кости, на которые случайно наступила, прежде чем обнаружила Клайда. Она взяла изогнутую кость, напоминавшую человеческое ребро, и принесла ее Рипли и Харрису.

– Что скажете на это?

Харрис взял кость и принялся изучать ее.

– Кость аллигатора. Кажется, она принадлежала малышу. Они постоянно плещутся у берега.

Элла испытала облегчение и разочарование одновременно, но если этот дом и доказывал что-то, так это то, что у Клайда Хармена явно были не все дома. Вполне возможно, что эксперименты с трупами животных были лишь ступенью к убийствам людей. Не говоря уже о том, что он полностью соответствовал психологическому портрету.

Элла продолжила поиски, находя все больше жутких творений в каждой комнате. Затем она вошла в кухню и услышала скулящий звук под ногами.

– Ребята, идите сюда, – позвала она.

Рипли и Харрис присоединились к ней.

– Вы это слышите?

Прошло несколько секунд, прежде чем они услышали какую-то возню под собой.

– Я что-то слышала, – сказала Рипли. – Подвал?

– Давайте проверим. Вход должен быть под лестницей, – сказал Харрис.

Они последовали за ним в небольшую нишу в коридоре, но вход был закрыт большой металлической дверью. Харрис толкнул ее.

– Надежно закрыто.

– Странно, – сказала Рипли. – Металлическая дверь в таком старом доме.

– И без дверной ручки? – добавила Элла.

Рипли тоже толкнула дверь, но безуспешно.

– Эта дверь новая. И это пожарный выход. Она открывается только изнутри. Что бы ни скрывалось за ней, он не хочет, чтобы это кто-либо увидел.

– Мы можем попасть в подвал снаружи, шериф? – спросила Элла.

Харрис на секунду задумался, посмотрев в сторону окон, затем покачал головой.

– Никак, это дом с комнатами на разных уровнях. Старая постройка из тысяча восьмисотых. Если не брать во внимание подкоп, единственный способ попасть вниз – через эту дверь.

– Тогда должен быть другой способ попасть туда, – сказала Элла.

– Что ж, вы знаете этого мерзавца лучше, чем я, – сказал Харрис. – Где бы парень вроде него разместил потайную дверь?

Элла осмотрела комнату. Она подумала о тех днях, когда ей было двенадцать, и она каждый вечер писала в своем дневнике при свете лампы в своей спальне. Она излагала на бумаге все свои мысли, какими бы темными и личными они ни были. Она не знала, что будет делать, если кто-нибудь найдет его, поэтому всегда прятала дневник в потайном отделении в своем ящике.

Но над этим потайным отделением лежал еще один дневник. Фальшивый дневник с поддельными мыслями и чувствами; размышления застенчивой школьницы о парнях, домашней работе, и ничего важного. Она знала, что если ее тетя найдет этот фальшивый дневник, это удовлетворит ее любопытство, и она уйдет и не станет искать настоящий дневник Эллы.

Этот подозреваемый немного инфантильный, но вполне дееспособный, принял бы аналогичную стратегию.

– Он спрятал ее в неприметном месте, а к этой даери привлек внимание, чтобы сбить людей со следа.

 Она поспешила обратно в так называемую столовую.

– Ищите место, заставленное чучелами. Небольшими, такими, которые не бросаются в глаза, – но тут она остановилась. – Подождите.

– Что? – спросила Рипли.

Элла перевела взгляд на заднюю дверь, которая была в таком же ветхом состоянии, как и остальная часть дома. Однако этот выход был наглухо заблокирован несколькими мешками цемента.

– Из этого дома нет другого выхода, кроме как через входную дверь. И наверх лестницы нет. Поэтому он метнулся к входной двери, когда мы наткнулись на него.

Элла посмотрела на Рипли. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что имеет в виду Элла.

– А затем он в панике направился к единственному месту, где мог скрыться от нас, – сказала Рипли.

– Я бы так и сделала, да и вы, думаю, тоже.

– Наверняка. Где оно?

 Элла восстановила в памяти свой путь, стоя напротив шкафа с банками летучих мышей.

– Затем он появился отсюда, – указала она.

Она подошла к большому деревянному шкафу, врезанному в стену, и открыла его. Он был около шести футов в высоту и четырех футов в ширину.