Мне стало неловко, и я, не зная, как прервать Арину, громко сказала:

– Вкусное мороженое. Никогда такого не пробовала.

– О, вам понравилось? Давайте закажем ещё, – почему-то обрадовался Орлов и крикнул:

– Официант!

Вообще-то я была уже сыта по горло. Но пришлось давиться ещё одной порцией. Зато Арина, наконец, заткнулась и занялась добавкой лакомства. Мимо нас пружинисто прошагал Роман. Вскоре ушёл и «Сева-Анатолий».

Мы посидели ещё минут пятнадцать. По просьбе Алексея Ивановича принесли фрукты, но я уже не могла смотреть ни на что съедобное. Разговор постепенно увял, я с трудом выползла из-за стола.

Сопровождаемые Орловым, мы поплелись назад. Остановившись возле своего купе, Алексей Иванович многословно благодарил нас за чудесные минуты общения. Он открыл дверь, и я увидела на верхней полке бледного Вадима. Тот слабо помахал нам рукой, попытался улыбнуться, но сморщился от боли и схватился за щёку.

Мы с Ариной побрели на свои места.

– Жаль, Вадима не было, – вздохнула подруга. – Бедняжка!

Она вошла в купе первой. И громко ахнула. Отодвинув её в сторону, я увидела жуткую картину. В нашем купе кто-то побывал. И не просто зашёл и вышел: неизвестный что-то искал среди наших вещей. Постели были перевернуты, из моего чемодана, лежавшего на багажной полке, торчал поясок халата.

Арина подняла нижнюю полку, вытащила свой чемодан и открыла его.

– Вот гады, и тут пошарили.

– У тебя там было что-то ценное? – обеспокоено спросила я.

– Ничего, только мои тряпки. Деньги и документы у меня всегда в ридикюльчике. Кажется, всё барахло на месте. Может, у тебя что-то стырили?

– А что у меня тырить? Если только старый купальник или парадно-выходное платье моды прошлого сезона! Свои финансы я тоже ношу в сумочке.

Мы навели порядок и уселись, страшно огорченные и растерянные. Конечно, ничего не пропало, но было очень неприятно.

– В полицию заявлять будем? – спросила Арина.

– А зачем? Ведь ничего же не пропало. Может, купе перепутали. Или думали, что мы деньги и драгоценности в чемоданах возим.

– Ну какие у нас ценности!

Арина покрутила свое платиновое колечко с изумрудом, я посмотрела на свой палец, на котором поблёскивало кольцо с маленьким бриллиантом – единственная моя ценная вещь, купленная два года назад после удачной риэлторской сделки.

Мы решили забыть неприятный эпизод и напрасно не портить себе отдых. Вернее, это Арина наивно думала, что мы едем отдыхать. Тогда как я ни на минуту не забывала о трагическом происшествии с Егоровой и клочке бумаги со странной записью.

– Слушай, – вдруг вспомнила я. – Зачем ты врала в ресторане, что не умеешь плавать?

– Сама не пойму, – вздохнула Арина. – Вдруг вырвалось неожиданно. Само собой вышло.

– Небось, любовных романов начиталась и мечтаешь, чтоб тебя кто-нибудь спас! Представь: ты тонешь, и вдруг появляется высокий красавец с синими глазами, вытаскивает тебя из воды и выносит на берег, нежно сжимая огромными мускулистыми ручищами. Вокруг лишь море, скалы и чайки. И никого больше, только вы вдвоём. Лёгкий аромат твоих духов смешивается с пьянящим запахом волн…

– Ты так живо нарисовала картинку, словно сама с утра до вечера любовные романы почитываешь. Нет, глотать солёную воду что-то неохота. А морские волны слегка приванивают йодом и гнилыми водорослями, между прочим. Что ж тут пьянящего? Мне просто захотелось, чтоб кто-нибудь предложил услуги тренера по плаванию.

– А ещё про пожар ты говорила. В самом деле, спасла старушку и ребёнка?

– Вообще-то такой случай был. В деревне, где я на каникулах отдыхала. Только не я их спасла, а соседский мальчик. Не знаю, почему я это вспомнила. Наверное, шампанское виновато.

Я посмотрела на часы. Пятнадцать минут третьего. Скоро мне идти на разведку в ресторан. Буду искать там свою косметичку, скажу, случайно обронила под стол.

Поезд замедлил ход и вскоре совсем остановился.

– Какая-то станция, – сказала Арина и выглянула в окно. – Видно, маленькая совсем, ни вокзала, ни буфета не видно. Даже газетных киосков нет.

В коридоре послышался какой-то шум. Я открыла дверь и вышла из купе. Из первого купе выползла дама, за ней появился её долговязый сын. Он пошёл к расписанию. Поезд по-прежнему стоял. Вернувшись к матери, юноша сказал:

– По расписанию никакой остановки нет. Наверное, из графика выбились, теперь кого-то пропускаем.

Они скрылись в купе. Я повернулась к окну. Станция и в самом деле была совсем крошечной. Только перрон и какое-то жалкое строеньице. Вдали, в совершенно голой степи, стояли маленькие одноэтажные домишки. Лишь кое-где торчали редкие деревья. Да, унылое местечко!

Дверь из переднего тамбура открылась, вошёл проводник. Он прошагал мимо меня с озабоченным видом. Я окликнула его:

– Скажите, что случилось? Незапланированная остановка? Долго ли стоять будем?

Молоденький проводник обернулся ко мне.

– Действительно, незапланированная. А сколько стоять придётся, даже не знаю.

– Что случилось?

Понизив голос, проводник таинственно сообщил:

– Большая неприятность. Погиб официант из нашего ресторана.

– Как погиб? Выпал из вагона?

– Кажется, его задушили. И затолкали в холодильник. А повариха обнаружила. Крику было! – он схватился за голову. – Теперь вот полиция транспортная приехала. Сколько стоять будем, только ей известно.

Из нашего купе высунулась Арина и вопросительно посмотрела на меня. Проводник бодро зашагал в конец вагона и скрылся за дверью, ведущий в тамбур. Я вернулась в купе.

– Ну, что узнала? Почему стоим? – спросила подруга.

Я рассказала, что услышала от проводника. Арина заохала.

– Весёленькое путешествие! То воры были, а теперь вот убийство! Проклятый какой-то поезд, и зачем мы на него сели!

– Потому что именно он и был нужен, – отрезала я.

– Ну, хорошо, но ведь могли бы поехать не четвёртого, а шестого. Уверена, что если бы мы выехали шестого, то ничего бы не случилось.

– Но нам нужно было именно четвертого, а не шестого.

– Почему?

Радио за стенкой объявило три часа дня. Я вскочила.

– Мне срочно нужно в ресторан!

– Объясни, наконец, что всё это значит?! – взвилась Арина. – Почему нам был нужен именно этот поезд, именно этот вагон, и именно четвёртого числа!

– Не кричи. Я всё тебе объясню. Вот только сбегаю в ресторан и вернусь. А ты сиди тут и не высовывайся. Карауль наши вещи.

Не дав Арине возразить, я выскочила из купе и быстро пошла через вагоны к ресторану. Но попасть туда мне не удалось. Ресторан кишел полицейскими и ещё каким-то штатским народом. Один из них загородил мне проход.

– Сюда нельзя! – прорычал он не слишком любезно.

– Как это нельзя! – возмутилась я. – Ресторан открыт для всех. А я голодна и собираюсь пообедать.

– Закрыто на сегодня, возвращайтесь в свой вагон.

– А что случилось? Почему это закрыто? И вообще, с каких это пор вагоны-рестораны стала охранять полиция?

– Возвращайтесь на своё место, – повторил мужик сурово и повернулся ко мне спиной.

Я потащилась назад. Когда проходила мимо купе Орлова, дверь приоткрылась. Увидев меня, Алесей Иванович встревожено спросил:

– Ксения, вы не знаете, что стряслось? Почему так долго стоим на этом забытом Богом полустанке?

– Кажись, кого-то укокошили, – ляпнула я и тут же пожалела, увидев, как вытянулось лицо Орлова.

– Кого?

– Вроде бы официанта. Но точно не скажу. У проводника спросите, он наверняка в курсе.

Орлов отправился искать проводника. Вадима в купе не было. Вернувшись на своё место, я рассказала Арине всё по порядку. И про Катю Егорову, и про человека в чёрной куртке. Выслушав меня, Арина молча взяла книгу и сделала вид, что внимательно читает. Я догадалась, что она изображает обиду, и заискивающе пропела:

– Ты чего, Арин! Обиделась?

Арина отбросила книгу и гневно сверкнула глазами:

– А ты бы на моем месте не обиделась? Только знай, я бы так ни за что не поступила. Всё бы тебе рассказала. Вот, значит, какая ты подруга, раз скрываешь такие важные вещи! Значит, сама хочешь дело раскрыть и лавры присвоить себе!