И вот наступило утро. Что ж, поглядим, поглядим.

Выйдя на кухню, я принялся, насвистывая, готовить себе завтрак. Лучше сделать это сейчас, потому что потом покоя мне не дадут. Городу требуется один лишь толчок. Скорее всего, трупы обнаружит кто-нибудь из слуг, когда пойдёт с утра за водой или там готовить пищу для Темнейшего. Вероятно, уже обнаружил…

Топот ног по улице. Я глянув в окно; мимо моего дома неслись на первой космической трое стражников во всём облачении. Лица перекошенные, глаза выпученные…

Как чувствовал.

…дальше события развивались, как в блокбастере. Я был прав: этой пороховой бочке хватило одной искры, чтобы взорваться; состояние покоя и тишины сменилось всеобщей паникой. Те, кто знал, в чём дело, бегали, оповещая тех, кто не знал, в чём дело, а те, кого оповестить ещё не успели, замечая эту беготню, волновался ещё больше. Простым горожанам вообще ничего не сообщали, но те быстро поняли: случилось что-то неладное, и слухи, один безумнее другого, поползли по городу.

Первые ученики и бледный, взъерошенный стражник явились на моё подворье практически одновременно. Пролетев мимо удивлённых братьев Мо, стражник затарабанил в дверь:

— Мастер Мун! Мастер Мун, откройте!

Я, не торопясь, спустился по лестнице.

— Мастер Мун!

Ого, вот это экспрессия. Ещё немного, и этот парень выбьет мне дверь!

— Я прекрасно слышал и с первого раза, — сообщил я, открывая стражнику.

— Вас!.. — выдохнул тот. — В городе тревога!.. Вас просят… Все подняты…

— О чём меня просят? — терпеливо уточнил я.

— Прибыть, — кивнул паренёк, — в ратушу. Там срочный совет… вас просят быть…

Я пожал плечами.

— А в чём дело? Что случилось?

Стражник помотал головой:

— Мне не говорили, мастер… В городе ночью произошло что-то жуткое, но я не знаю, что именно…

Чудесно тут всё устроено, что и говорить. Я лишь кивнул:

— Ладно, я буду в ближайшее время. Раз ты не можешь дать мне вразумительного ответа, узнаю всё на месте.

Запирая дверь дома, я поглядел на братьев Мо:

— Останетесь здесь. Скажете остальным, чтобы ждали меня. Пока я не вернусь — тренируйте выносливость, как вчера.

Братья умоляюще распахнули глаза, но я был непреклонен.

Уже когда я заворачивал за угол, с другой стороны к дому пронеслась Чон. Её громкий возглас «Слышали, что случилось ночью?!» огласил всю улицу.

Я тихо усмехнулся.

Городская ратуша гудела, как встревоженный улей. Я морщился, совершенно не понимая, как могут полтора десятка человек создать такой шум, будто их тут минимум в десять раз больше.

— Но Канг — жалкий проходимец! — ревел лысый граф Кан. — Он не способен даже работу городской стражи организовать как нужно, и терпеть его на этом посту больше нет ни единой причины!

— За стражу всё-таки отвечает виконт Бэтами, — морщась, возражала баронесса Нигай, мать Дайе. Глядя на эту грудастую, светловолосую женщину, мне становилось ясно, в кого пошла девочка… впрочем, второго взгляда на баронессу, её осанку, позу — хватало, чтобы понять, что за внешностью блондинки кроется неплохой боец и фехтовальщик. Жаль только, мозгов к этому набору талантов не прилагается.

— Вы хотите обвинить в случившемся виконта? — насколько я помнил, этот говоривший был кем-то из мелких землевладельцев, по совместительству — заместителем означенного виконта на военной службе.

— Да, хочу! — визгливо и гневно заявила Нигай. — Он даже не явился сюда! Он чует, что это его вина, и не желает показываться нам на глаза…

— Виконт занят! — рявкнул в ответ военный. — И занят он тем, что разгребает последствия ночных событий, пока вы тут точите лясы!

— А я говорю, оставьте виконта! — поддержал его граф Кан. — На Канг — вот кто настоящий виновник, допустивший такое вопиющее…

Я тихо наклонился к уху барона Убина, стоящего в углу. Не то, чтобы этот любитель яблок был мне приятен как личность, но с ним, по крайней мере, можно было говорить.

— Скажите, барон, — шепнул я, — возможно, я слишком любопытен, но…

— Спрашивайте, мастер, — так же спокойно отозвался Убин.

— Довольно, эээ, очевидно, что На Канг не имеет ни крупицы реальной власти в городе, — я пожал плечами. — Он мелкий аристократ с крошечным земельным наделом, он не силён, у него нет влиятельных друзей… Так почему же он — мэр.

— Именно поэтому, — хмыкнул Убин. — Он — мелкая сошка, но этим он и устраивает всех. Никакого перекоса в сторону одних за счёт других. Фиктивная должность и фиктивная власть.

Да уж, цинично. С другой стороны, и в моём родном мире такое тоже случается сплошь и рядом.

— А вы, мастер, — заговорил снова Убин, — кажется, даже не особо удивлены случившемуся?

Я пожал плечами.

— В этом оре и беспорядке… я пока толком так и не понял, что произошло, собственно. Ночью кого-то убили, это я сообразил, но кого и как…

— Кого-то?! — Убин глянул на меня сквозь очки. — Ночью в город пробрались Светлые.

Я поглядел на него, задумчиво подняв бровь.

— Барон, ещё немного, и я подумаю, что именно Светлые представляют в Хончи наивысшую власть. Хозяйничают на дорогах, пробираются в город и… что там именно они сделали?

— Убили Темнейшего с послушниками, — кивнул Убин, — а также распорядителя и экзекутора. Демонстративное послание, прямо здесь, в центре города!.. И забрали жертв для завтрашнего праздника.

Я пожал плечами.

— У вас же есть варианты, кем их заменить? Я надеялся, что мои ученики…

— Чувствую, на роль жертв пойдут На Канг и его домашние, — криво усмехнулся Убин. — Виконт в неприкосновенности — он друг графа, а граф в Хончи практически олицетворяет власть. А вот мэр, похоже, засиделся на своей должности.

Я искоса глянул на него. Похоже, что это была не шутка. Вот такая вот суровая ответственность — упустил жертв, сам пойдёшь на их место.

Что ж, спасать мэра мне отчего-то совершенно не хотелось.

— Чего ещё ждать на фоне этих событий?

— Испорченного праздника, — отозвался Убин, — и претензий в ваш адрес, мастер.

— В мой? — я насмешливо поглядел на него. — Это почему же ещё?

— На прошлой нашей встрече именно вы утверждали, что знаете относительно лёгкий и быстрый способ вычислить повстанцев, — резонно заметил барон. — Не удивлюсь, если теперь вам припомнят эти слова. Требовать, думаю, не посмеют, но…

— Ну, меня устроит и то, что не посмеют, — заключил я.

Пока что спор вёлся силами местных, меня никто не упоминал, но взгляды на мою персону всё-таки уже кидались. Наконец, первым не выдержал всё тот же граф.

— Они ведь ещё где-то тут! — продолжал надрываться он. — И с ними эти рабы. Дети слабее взрослых, они не смогут уйти далеко, не смогут хорошо спрятаться. Неужели мы не найдём их с такой обузой за плечами?

Он взмахнул рукой, указывая на меня.

— Мастер Мун в нашем городе всего ничего, но он уже предлагал выследить их!

Я прокашлялся.

— Граф, со всем уважением. Я предлагал сделать это тогда, а не сейчас.

— А что изменилось? — вскинулся лысик.

— Изменилось то, что они не дураки, — ответил я жёстким и спокойным голосом. — Повстанческая гниль? Да. Головорезы с претензией на мораль? Ещё как. Но не дураки.

Странно, но мой голос оказал на собравшихся гипнотическое воздействие — видимо, уж слишком по-командирски он звучал. Я обвёл всех взглядом и продолжил.

— Они прекрасно знают, чем грозит им ночная выходка. Они прекрасно знают, в чём их слабость и в чём их сила. Дети-рабы ослабят их? Прекрасно, вот только они осведомлены об этом, и не будут подставляться так глупо и небре…

— Мастер Мун, — поморщился граф, мотая головой. — Мне кажется, вы приписываете этому сброду уж слишком высокий интеллект.

— А вы, значит, отказываете им в нём? — я пристально поглядел на него. — Граф, не мне учить вас жить — просто потому, что это не моё дело. Но всё-таки вот бесплатный совет: никогда не недооценивайте противника, и дольше проживёте.