Ральф… не был дураком. Он был типичным американцем с мечтой облагодетельствовать весь мир демократией и равноправием, был параноиком, таскающим с собой целый арсенал. Но дураком не был. А вид детей, приготовленных для жертвоприношения, думаю, отрезвит его.

Что я собирался делать?..

Действовать по ситуации. Я ещё не знал, что увижу, как и кто этих детей охраняет, где их держат и так далее.

Ральф направился к двери.

— Эй, там же детишки, — окликнул я его.

Военный пожал плечами, не оборачиваясь.

— А ещё там чёрный ход и большая дыра в ограждении. Не нужно считать меня идиотом, Готфрид.

— Ну, вы же меня считали, — усмехнулся я, глядя, как Ральф выходит из комнаты. Передо мной лежали готовые бутерброды, и я, не торопясь, принялся за еду.

Поем — спущусь вниз. Детишек ожидает ещё и обещанный «спарринг», штраф за проваленную попытку, и что-то мне подсказывает, что уже с завтрашнего дня они будут относиться к своим попыткам осмотрительнее.

Что до меня, то я точно не собирался жалеть их в этих тренировочных боях. Не после того, что услышал.

Глядя на то, как буквально расползаются по домам избитые ученики, я испытывал какое-то особое садистское удовольствие. Нет, никаких тяжёлых травм — но синяков я им наставил достаточно, любой добропорядочный и ответственный родитель сразу поймёт, как тщательно я учу их драться.

Как я и думал, в бою они были… нет, не полные нули — просто «так себе». Полных нулей этот мир пережёвывал и выплёвывал, так что какие-то задатки были у всех. И всё-таки с моим опытом в сравнение это не шло — я уделывал их как котят.

Единственная, кто смогла меня более-менее удивить — Юнджи Арин. Наша прекрасная принцесса по-прежнему не могла тягаться со мной на равных… но все мои удары она встречала молча и терпеливо, как будто привыкла к подобному стилю тренировки. Более того — когда драка закончилась, она нашла в себе силы идеально ровно выпрямиться, поклониться и произнести спокойным голосом:

— Спасибо за урок, учитель.

Ха. Хорошие манеры — прежде всего. Видимо, отец-наместник лучше прочих понимал, какое будущее может ожидать его дочь в этом жестоком мире, и убедился, чтобы её надлежащим образом вымуштровали.

Что до остальных… после моего «урока» все они, даже гордый и самодовольный Джиан, могли разве что стонать и плестись, потирая ушибы.

— Что ж, всем спасибо, все свободны, — я глядел, как они тянутся к воротам, как из товарищи, не попавшие под раздачу, глядят на них с испугом — день-другой, и им тоже придётся испытать это на себе, — Завтра жду всех в то же время, что и сегодня.

— Учитель!.. — с испугом простонал Хёнсо Мо. — Но сейчас же почти ночь…

— А кто будет перечить, начнёт вставать на полчаса раньше и подметать двор моего дома, — тепло отозвался я. — Это замечательно повышает концентрацию и точность.

Предпочитая не искушать судьбу лишний раз, детишки ускорились.

Что ж — у меня ещё оставалось время принять душ до того, как отправляться «на дело». К сожалению, только холодный — подогрева тут пока не придумали, для горячей ванны воду нагревали по-средневековому, на огне.

Что ж, мне было не привыкать к средневековому быту.

Хончи был небольшим городком, а потому ночью в нём было относительно тихо. Впрочем, средневековые города редко представляли из себя даже жалкое подобие современных мегаполисов: по ночам здесь могли бродить лишь стражники да пьяницы.

С другой стороны, даже стражникам да пьяницам нечего было видеть, как «почтеннейший мастер Мун из Школы Позвоночного Меча» выскользнул из дому, закутанный в глухой чёрный балахон, и тихо направился к храмовому комплексу. Даже стражник может заметить лишнее, и даже пьянице могут поверить.

Что ж; я крался быстро, но тихо, умело ныряя в тень, как только слышал какой-нибудь шорох, и замирая при приближении ночного караула.

Что я собирался сделать? Думаю, это и так уже было понятно. Испортить людям праздник, так сказать.

Перед выходом я пролистал одну из книг прелата Иана, пытаясь найти местные праздники и их даты; думал узнать, что именно тут собираются праздновать с таким кровавым размахом. Как же!.. Нет, праздники я нашёл, и вместе с датами, вот только сообразил, что мне ни о чём не говорят названия здешних месяцев!

Ладно, это и неважно. Судя по тому, что я вычитал, подобные «праздники» здесь случаются по два-три раза в год, и это в провинциях вроде Хончи — в крупных городах и того чаще. Ну, а школы боевых искусств, вроде той, от которой якобы приехал я, позволяли себе такое на регулярной основе.

Возможно, не они одни. Какие-нибудь аристократы, имеющие влияние и деньги, тоже могли опустошать рынки рабов и долговые ямы, стремясь к силе для себя и своих детей. Впрочем… думаю, эти люди, при всей циничности и ограниченности, были вовсе не тупы: некоторые отнюдь не спешили пополнить собой ряды демонической армии. Сила? Да, была бы кстати. Но не чрезмерно, чтобы Великие Мастера не заинтересовались.

Ральф стоял через дорогу от храмового комплекса; он находился чуть в тени, и всё-таки я увидел его сразу. Интересно, а он меня?

— Ну что ж, — заметил я, подходя ближе. — Готов к новым впечатлениям?

— Меньше слов, Готфрид, — проворчал он. — Что ты там хотел мне показать?

Я спокойно огляделся по сторонам. Стражи — равно как и пьяных — видно не было.

— Пошли, — махнул я рукой. — Тихо, незаметно. Будь готов в любой момент нырнуть в тень и затаиться.

Ральф лишь кивнул, и мы быстро зашагали к храмовому комплексу.

Почему я был уверен, что жертв держат где-нибудь при храме? Ну, это очевидно. Во-первых, они привезены сюда для церковного праздника. А во-вторых, карета, сопровождавшая их, была отлично видна мне через приоткрытые ворота.

Двор был погружён в темноту. Где-то чуть в стороне храпели лошади, перебирая копытами; я замер и прислушался.

Цель первая: тот рыцарь с копьём. Этот явно похож на охрану, а значит, может встать у меня на пути, и его нужно убрать прежде, чем двигаться дальше.

— Ральф, — уточнил я, — пистолет при тебе?

— Идиотский вопрос, — отозвался военный.

— Согласен. Хорошо, а он случайно не с глушитетем?

— А я похож на того, кто стреляет с глушителем?

Я пожал плечами.

— Может, и нет, вот только нам сейчас нужно будет убрать хорошо обученного, вооружённого человека в тяжёлой броне — и не наделать при этом шума.

— Понял, — чётко кивнул он, буквально на автомате приняв команду… и только после этого поглядел на меня с подозрением, — Погоди-погоди, Готфрид. Мы пришли кого-то убивать?

— В том числе, — уклончиво ответил я. — Хотелось показать тебе, кто на самом деле стоит за всей этой хренью с Туманом и путешествиям по мирам, и какими методами они действуют.

Ага, звук есть. Я уловил тихий шёпот, голоса — еле слышные. Детские. Их держат где-то тут, как я и думал. Мы прошли мимо мортуария (запах дохлятины заставил затаить дыхание) и, обойдя его сзади, вышли на широкий, низкий амбар с окнами, забранными решёткой.

Похоже н тюрьму, да и звук шёл оттуда.

— Загляни туда, защитник демократии, — чуть слышно хмыкнул я. — Видишь что-нибудь?

— Нет, — честно признался Ральф. — Но слышу. Там кто-то есть? Какие-то… дети?

— Эй, кто там?

Окрик застал нас врасплох; заболтались, называется!

— А вот и он, — выдохнул я, сжимая рукоять кинжала, взятого с собой. Если ситуация с мастером Муном и нападением на карету чему меня и научила, так это тому, что даже местные прокачанные суперсолдаты — смертны.

Рыцарь, закованный в доспехи, уже спешил к нам.

— Эй, свои! — я обернулся и радушно улыбнулся ему. — Я пришёл к прелату Иану, хотел…

Рыцарь выбросил руку вперёд, внутри моей груди как будто что-то взорвалось; захрипев, я пошатнулся, отступая на пару шагов.

Не купился.

Боль в груди разгоралась всё сильнее; казалось, тяжёлая рука в стальной перчатке сжимает моё сердце. Возможно, так оно и было? Кажется, ладонь рыцаря находилась именно в такой позе.