Эти не имеющие ни конца ни края районы-лабиринты, утопающие в пыли, песке и нелегальных постройках, раскинулись здесь на десятки тысяч километров вокруг центральной области и вместили более миллиарда человек, большая часть из которых живет далеко за чертой бедности.

Голод, разруха, наркотики, криминал – здесь есть все преимущества настоящих трущоб.

Это – «Нищий город».

А прямо над ним, возвышается Роковая Башня, с жадностью пожирающая горизонт…

– Стоит признать, вид на этот клоповник, просто обалденный.

Когда Величайшее Строение на Земле вырастает из-за края окна, И. поднимает на него взгляд.

– Охренеть можно. Ты, наверно, уже и забыл, насколько она огромная…

На другой стороне салона видно, как её темные массивные стены продолжают захватывать один иллюминатор за другим.

– Пугающее ощущение, правда? Ты ещё не передумал?

И. сжимает в руке позабытый органайзер, и опускает на него взгляд. Он подносит его к лицу и уже собирается нажать большую механическую кнопку, но голос Вёрджила останавливает его:

– Не спеши…

Рука замирает в воздухе.

– Лучше дотерпи до подъёма.

Немного пораздумав, И. про себя соглашается и убирает органайзер во внутренний карман – туда, где ему и место.

Вдруг город за окном резко меняется.

Словно взявшиеся из ниоткуда высокие здания из металла и стекла начинают проноситься с обеих сторон непрерывными рядами. Их зеркальные, переливающиеся друг в друге поверхности заставляют И. сощурить глаза, что поднимаются всё выше и выше, пока среди рябящих шпилей не проступают стены Величайшего Строения.

На невероятной высоте виднеется огромное бетонное сооружение, широкой линией опоясывающее первую – нижнюю ступень Башни чуть выше середины. Это – «Верхний кольцевой вокзал». К нему прямо по поверхности крутых стен ползут транспортные тоннели, сильно напоминающие тонких длинных изгибающихся червей…

– С огнем играешь…

Внезапно солнце, выглянувшее из-за верхушек небоскрёбов, скользнуло по векам пассажира и укололо бесчисленными бликами глаза.

– Предупреждал же.

Укрывшись поглубже в тени и прислонив голову к стене фюзеляжа, И. опускает взгляд на основание города, укутанное вечным туманом – белым и густым как молоко.

Вскоре на салон вновь обрушивается тьма.

– Так-то лучше.

За считанные секунды проскочив «Century City» по узким расщелинам технических каналов, гипертрейн погружается в очередной тоннель и стремительно  сбрасывает скорость.

Когда в салоне разгорается свет, становится видно, что большинство пассажиров уже направилось к тамбуру. Сидеть на местах остаются лишь редкие фигуры.

Транспортное средство останавливается и вместе с затихающим гулом электродвигателя опускается на монорельс. «Двери открываются». Люди начинают покидать вагон, освобождая проходы, а им взамен кабина наполняется эхом, обитающим на «Нижнем кольцевом вокзале». За окнами по-прежнему сгущается тьма.

И. вдруг опомнился. Он устремляет взгляд туда, где была та девушка, сидевшая неподалеку – буквально через несколько рядов. Но её там больше нет.

– Что, потерял кого-то?

Он пытается найти её среди убывающей толпы, но его попытки остаются тщетными. И. откидывается на кресло.

– Слышишь? Сейчас самое время.

Он кивает – достаёт медикаментозный органайзер и, отключив его сигнал за несколько минут до напоминания, подносит ко рту и производит двойное нажатие.

Щёлк-щёлк

Две маленькие синие капсулы закатываются ему в рот по выскочившему желобу…

– Ну же, реакция уже началась…

Подержав их немного под языком, он глотает горьковатые таблетки.

Через язычную артерию молекулы препарата быстро попадают в кровь, из неё – в мозг. Преодолев гематоэнцефалический барьер, активное вещество моментально нарушает баланс нейромедиаторов в межсинопсическом пространстве.

– Ухх, в твоей башке сейчас начинается настоящий хаос…

И. растекается по сидению. Седативный эффект стремительно растет, в то время как сознание угасает. Становится тепло и уютно, а звуки кажутся приглушенными, но одновременно с этим чище…

– Слышишь это? Восприятие изменилось…

«Двери закрываются» – раздается из динамиков. Гулкий удар обрубает вокзальное эхо, и вагон снова наполняется вибрацией и шумом, которые теперь ощущаются совершенно по-иному.

– Взгляни-ка, что там?

За окнами среди мрака вспыхивают сотни ярких ядовитых проекций. Заторможенно реагируя на свет, И. поворачивается к голографическим рекламам.

– Тяжеловато разобрать, да?

Поезд тронулся. Под оглушительный скрежет транспортное средство начинает подниматься вверх, но уже без использования магнитных подушек, а лишь за счет силы тяги и металлических колёс.

– Ну что, полегчало? Эй, ты вообще здесь?..

Не в состоянии обработать сенсорную информацию, И. продолжает тупо пялиться на преследующие иллюминатор зацикленные ролики, мелькающие картинки и бегущие строки на сотне разных диалектов.

– Ладно. Отдохни немного. У тебя впереди очень тяжелый путь… Сейчас связь ненадолго пропадет. Услышимся навер…

Связь восстановлена

– ИииИИиии… ОчниИись…

Под скрип и лязганье состава ядовитые проекции за окнами начинают потухать – один ряд за другим.

– …Эй, И… ВставаАаай… Ты что, заснул?.. ДА ПРИДИ ЖЕ В СЕБЯ НАКОНЕЦ!

И. вздрагивает и впервые за долгое время моргает, отрывая взгляд от только что потемневшего иллюминатора.

– Давай, почти подъехали. Пора на выход…

Осмотревшись по сторонам, он с трудом поднимается и, немного покачиваясь, направляется к тамбуру, не обращая никакого внимания на пожилого мужчину в очках – по диагонали напротив, – который продолжает абсолютно неподвижно пялиться в электронную книгу.

– Что это с ними?

По левую сторону салона мягкое сияние начинает перекидываться от одного окна к другому, открывая вид на сумрачный перрон.

– Да взгляни же! У них что, Приступ?

Уже на подходе к тамбуру И. поднимает взгляд на человека, что стоит сбоку от прохода с голографическим планшетом в руках. И. заглядывает ему в лицо, на котором застыло слегка растерянное, обеспокоенное выражение, а в глубине не моргающих, словно сделанных из стекла, глаз переливается отражение мерцающих проекций.

И. взмахивает рукой перед лицом незнакомца, но оно остается совершенно неподвижным. Тогда он смотрит назад и видит такие же оцепеневшие фигуры по всему вагону.

– Здесь нельзя оставаться. Живей!

Двери хлопают за ним…

Вокзал по ту сторону стекла с надписью «не прислоняться» замедляет ход. Но перед самой остановкой И. вновь хватается за грудь, чтобы принять «ещё немного»…

– Ты серьезно?

Свист тормозов, и вагон качнулся…

«Двери открываются».

И. убирает органайзер и натягивает на голову капюшон. Перед глазами предстаёт бесчисленная толпа собравшихся на перроне. Тускло-зелёное сияние под ногами впереди стоящих людей становится алым, и народ расступается, образовывая длинный, но узкий коридор. В воздухе звучит заботливое эхо Башни, подсказывающее вновь прибывшим дорогу:

«Дорогие гости и посетители «Century Tower»! Добро пожаловать на платформу Амсанкт. Следуйте сигналам системы координации толпы: путь в мегаполис – по красному коридору. Зеленые зоны – для пассажиров, покидающих вокзал».

И. сходит на низкий перрон. Алое сияние становится ярче при соприкосновении с подошвой и потухает полностью вслед за движением его ног.

– Хороший мальчик, слушайся бабушку.

Два оживающих бурных потока начинают погружаться в вагон, но через считанные секунды толпа, по-видимому заполнившая электропоезд, останавливается, хотя оставшиеся на перроне люди продолжают смыкаться у И. за спиной.

«Двери закрываются» – отдается эхом.