Под шум толпы и нарастающий гул уходящего состава маленькие красные индикаторы под ногами – точно сияющие жемчужины, – продолжают завораживающе переливаться, каждый раз словно вздрагивая от его шагов.
– С возвращением… Да хватит уже пялиться на пол! Оглянись по сторонам.
И. поднимает взгляд и натыкается на огромное темное пространство между головами людей и невероятно высоким потолком. Раскинувшиеся наверху паутины из сотен изогнутых балок, опор и переборок сплетаются в колонны, которые поддерживают массивный каменный свод. Большая часть вокзала погружена во тьму, лишь на дне горят фонарные столбы, тусклые прожектора и эфемерные табло.
– Словно в прошлое попали, да?
И. качнул головой. Продолжая озираться, он проходит ещё примерно полсотни шагов и задерживается у края дорожки.
«…Путь в башню – по красному коридору направо, вдоль железнодорожных путей. Будьте внимательны к себе и окружающим при вхождении в поток…»
– Не торопись. Пропусти этих.
Мимо него проносятся спешащие фигуры…
– Сейчас!
Он делает шаг и толпа тут же уносит его прочь…
– Можешь идти хотя бы немного быстрее? Плетёшься еле-еле.
Нога сменяет другую, взгляд блуждает по толпе, тускло-алое сияние пола переливается указывая всем дорогу, фигуры впереди перемешиваются между собой, но иногда всеобщий ход замедляется, чтобы пропустить людей, направляющихся к зонам посадки по проступающим на время зелёным островкам-коридорам.
– Эй, И., взгляни-ка на часы.
Он останавливается прямо посреди потока, алый пол темнеет вокруг него. Глаза поднимаются на огромный голографический циферблат слева вдалеке, над залом ожидания и билетных касс.
– Они показывают неправильное время. Здесь все часы показывают неправильное время…
Взгляд вяло проскальзывает по многочисленным табло сумрачной платформы и снова возвращается к огромным часам над бесчисленной толпой…
Стрелка чуть двинулась. Но не в ту сторону…
– Это похоже на обратный отсчёт… Наверно сбой какой-то. Ладно, не стой – двигай давай.
Вскоре поток впереди идущих людей делиться на небольшие колонны. Это означает, что неподалеку начинаются линии траволатора – длинного пассажирского конвейера, утягивающего всех к вратам за стены башни. Но механизм сейчас, судя по всему, неподвижен, поскольку фигуры, вступающие на него, не приобретают ускорения.
«… на протяжении всего транспортного полотна рекомендуется держаться за поручни и быть готовым к резкой остановке и внезапному началу движения…»
– Да все давно знают твои дурацкие правила!
И. переступает гребёнку и продолжает идти по неподвижным пластинам траволатора. Люди куда-то спешат и обгоняют друг друга по центру просторного прохода. Такая же суета творится и на других линиях конвейера. Шум бесчисленных составов и голос Башни многократным эхом отдается между стен…
– Держись!
Внезапно траволатор вздрагивает. Но тут же замирает, заставляя И. пошатнуться на ногах, в то время как окружающая его толпа издает истошный визг и впивается в перила. Освещение потухает. На секунду воцаряется полная тишина…
– Да что тут вообще происходит?
Возвышаясь над остальными, И. продолжает осматриваться – людей вокруг озаряет слабое сияние откуда-то издалека.
Когда же закоротившие осветительные приборы перестают мелькать, перепуганные лица проступают из полумрака. Съёжившиеся фигуры постепенно распрямляются и, озираясь по сторонам, возобновляют движение…
– А этот на что вылупился?
Продолжив идти, И. замечает на себе взгляд неизвестного, тот шагает впереди метрах в десяти вдоль противоположного борта.
Человек с черным зонтом-тростью в руке обратил внимание на И. ещё во время толчка: высокой, строгий мужчина в капюшоне – единственный, кто не дрогнул в момент встряски. Незнакомец продолжил движение, но вдруг его словно осенило, он изменился в лице и снова обернулся.
– Какого чёрта ему надо?
Его шаги замедляются, неизвестный выходит в центр прохода и останавливается прямо посредине траволатора. «Кажется, я знаю вас…» – бормочет он, и после этих слов замирает. Зонт выскальзывает у него из рук, челюсть отвисает, а глаза становятся как стекло.
Толпа обтекает незнакомца со всех сторон.
– Держись от него подальше, слышишь?!
И. вжимается в перила, пытаясь избежать столкновения, но всё же задевает оцепеневшую фигуру плечом. Время словно замирает на мгновение, а взгляд И. задерживается на лице незнакомца…
Кажется, человек просто погрузился в себя, так же как и те люди в вагоне гипертрейна. Но это не так… Его поразил Приступ очень необычной болезни, которая охватила человечество много сотен лет назад…
– Фухх, пронесло!..
Об этом заболевании до сих пор мало что известно. Никто не знает, откуда оно взялось и когда впервые появилось. О нём ходят лишь слухи, а в сети разыскать можно лишь обрывки информации. Кто-то связывает её появление с изменениями в окружающей среде и пагубным влиянием солнца, кто-то – с метаморфозами, которым подверглась природа человека за тысячи лет, но многие обитатели Башни считают, что это кара богов, ниспосланная на людей за их деяния.
Иногда в публичных местах, подобных этому, можно наткнуться на несчастных, в чьих глазах безвозвратно угасла искра сознания, или же которые грезят прямо наяву. Люди просто замирают, переставая реагировать на происходящее и вступать в контакт с окружающими. Они теряют ориентацию во времени, пространстве, а иногда и в собственной личности, ненадолго забывая, кто они такие… Впадая в трансовые состояния, больные могут пребывать в них от нескольких секунд до целых месяцев. Некоторые утверждают, что во время приступа они переживали моменты ярчайшего просветления, но для остальных эти мгновения переполнены страхом и глубочайшим забвением…
Причины развития и механизмы этого наваждения практически не изучены по сей день, поскольку заболевание не имеет никаких физиологических проявлений и протекает без структурных изменений мозга. Говорят, оно может проявиться у любого абсолютно здорового человека, невзирая на пол, возраст и психическое состояние. Ходят слухи, что с каждым веком пострадавших от этого недуга становится всё больше, несмотря на пустые заявления Единого Общества о победе над заболеванием. Опасаясь пандемии, Министерство по контролю нетипичных заболеваний ежегодно регистрируют десятки тысяч новых больных, внося их в специальные реестры и назначая им дорогостоящие препараты, купирующие симптомы расстройства. А те, кто продолжает демонстрировать изменённые состояния сознания, могут оказаться отрезанными от всего оставшегося мира в специализированных учреждениях, где уже на протяжении многих веков безрезультатно изучают эту необычную болезнь.
Хотя попасть в изолятор сегодня – большая редкость, поскольку все слышали о том, что приступ, подобно зевоте, проявившись у одного, может перекинуться на другого, создавая локальные очаги заражения, переполненные замершими, пребывающими в полном забвении людьми. Поэтому большинство очевидцев, обнаружив больного, не пытается помочь или вызвать службу контроля, вместо этого люди стремятся поскорее убраться подальше. Никто не желает оказаться вблизи источника неизвестного заболевания, тем более попасть под контроль специализированных ведомств…
– И., ты о чем там задумался?
Именно по этой причине перепуганная толпа спешащих по траволатору пытается протиснуться между ограждениями и оцепеневшей фигурой в центре прохода, и как можно быстрее убраться от неё подальше.
– Лучше взгляни-ка на него ещё разок…
… И. продолжает идти по неподвижной линии транспортного конвейера уже некоторое время, оставив незнакомца далеко позади. Но голос Вёрджила вынуждает обернуться:
– Что это с ним?
Он смотрит назад и видит, что застывшая фигура вдалеке уже стоит к нему лицом. Мужчина протягивает руку – словно пытаясь дотянуться до свода, – и продолжает что-то шептать:
