Эта маленькая площадь ничем не отличалась от других. Тварь замерла на краю, сливаясь с темнотой разрушенной веранды, и уставилась на идеально чистый круг, подёрнутый пеплом и чёрной гарью в самом сердце города, где когда-то полыхали всепоглощающие костры, жадно облизывавшие чёрные контуры тел. Уродливых, убитых болезнью. Искажённые лица, усыпанная рытвинами кожа, брызги гноя, крови и слёз.

Ночь вступила в свои права. С запада надвигалась очередная туча. Древний опасливо посмотрел на небо и решил укрыться в одном из пустых каменных домов, где даже стены хранили отголоски событий прошлого. Бледные тени былого обретали формы, окружая его. Хаала брёл по заброшенным комнатам, не гнушаясь касаться чужих вещей. Всё здесь пропиталось горем.

– Какая мерзость, – существо поморщилось от запаха, которого уже давно не было.

– Вставай! Уже давно рассвело!

Ещё до конца не проснувшись, некромант пробубнил что-то невнятное, но вдруг, широко распахнув глаза, принял вертикальное положение. Старая, местами проеденная молью шерстяная тряпка слетела на пол. Арреан перевёл взгляд с пустого оконного проёма, откуда ярко светило солнце, на подозрительно бодрого Хозяина и зевнул.

Хаала молча наблюдал, как смертный потягивался, давая тому время стряхнуть с себя остатки сна. Однако маг, не обращая на создание никакого внимания, встал с полусгнившей кровати и, не прекращая тереть глаза, побрёл в сторону обветшалой лесенки, ведущей вниз.

– Пойдём уже, – не унимался Хаала. – Что ты там делаешь?

Непонимание мешало обычному течению мысли твари. Почему человек так шатался? Разве он не должен был отдохнуть? Зачем тогда нужно было лежать всю ночь на этой странной штуке, укрывшись пылью и заразой?

– Вы всегда так делаете? Как это – спать? Ты закрываешь глаза – и что? Это как смерть? – вопросы Хаала застали мага врасплох.

Хозяин никогда не спал. По крайней мере, в привычном для людей понимании. У него в голове не укладывалось, что такой ритуал должен повторяться каждый день. Это же так неудобно! Столько времени из и без того короткой жизни тратится впустую. Но больше всего существо интересовало, чем ему заниматься, пока смертный будет восполнять свой жалкий запас энергии?

– Как только ты вернёшь мне мою обувь, так сразу отправимся, – древний бросил взгляд на свои ноги, а затем рывком снял опостылевшие сапоги. Немного подумав, Хозяин стянул с себя дублет и тоже протянул смертному.

На улице уже вовсю кипела жизнь. Надвигались холода, и некромант жалел, что не отправился к морю летом, когда на улице стояла невыносимая жара. В такие дни особенно хорошо было заплыть подальше, где нет никого, и отдаться на волю волн, чувствуя, как они сами несут тебя куда-то. Родившись в одной из рыбацких деревень, Арреан нередко сбегал от своей бабки на побережье, целыми днями купаясь в солёной воде. С другими детьми он старался не общаться, а безлюдный пляж как нельзя кстати подходил для уединения.

– Ты говорил, что запасов твоей магии хватит надолго, но после того, как ты перенёс нас к Эрбрену, видок у тебя был неважный, – усилием воли маг заставил себя вернуться в реальность. Хаала вздёрнул бровь, вопросительно посмотрев на Арреана, и потёр ноющее плечо, вспоминая, какую боль доставило ему перевоплощение.

– Дело не в силах. Попробуй выдернуть из себя кость, а потом вставить обратно, – существо помотало головой. – Сколько добираться до следующего места?

– Не больше дней десяти.

– Долго, – пробормотала тварь себе под нос, в задумчивости теребя складки плаща. Хозяин, конечно, мог снова перенести их, но после предыдущего полёта подобная идея больше не казалась заманчивой. – А если бегом?

– Не получится. Могу только попробовать раздобыть лошадь, – Арреан пожал плечами. – А ты тогда сможешь принять свой привычный облик и лететь повыше, чтобы не попасть никому на глаза.

– Лошади, – тварь брезгливо фыркнула. – Как хочешь.

В городе найти коня не составило особой сложности. И, пока Арреан договаривался с владельцем, Хозяин осматривал находившуюся рядом кузницу, пышущую жаром. Когда Хаала было собрался зайти внутрь, некромант как раз освободился и направлялся к твари, весело насвистывая какую-то незамысловатую мелодию. Поморщившись от досады, существо отошло в сторону, пропуская лошадь, на которую смертный уже успел закинуть свою сумку, и вдруг вспомнило о плаще.

– Держи, – рванув застёжки, Хаала с наслаждением избавился от колющей ткани. Конечно, случайные прохожие опешили от такого зрелища, но Хозяин так посмотрел на них, что те поспешили убраться подальше.

Оказавшись за пределами крепостных стен, древний глубоко вдохнул. Настала пора вернуть себе свой облик. Первая вспышка боли пронзила тело насквозь, с громким треском кроша человеческие кости в пыль. Разломанный силуэт плеч прорезался сквозь измученную плоть, обретая былой размах. Хозяина согнуло вперёд: он едва ли мог контролировать, что происходит с его телом, потерявшись в ощущении непроходящей агонии. Сквозь пелену боли он чувствовал, как возрастает его сила и как свободно она бежит по венам. Утробный рык вырвался из горла твари, заставляя испуганного коня трусливо взвизгнуть. Наконец, создание расправило крылья и, оттолкнувшись от земли мощными лапами, устремилось в высь.

Хозяин наслаждался полётом и ощущением собственного тела, не скованного человеческой оболочкой. Ветер ласково трепал перья, и существо почти растворилось в этой приятной неге, прикрыв глаза от удовольствия. Но вдруг, несмотря на расстояние в десятки вёрст, перед ним предстала ужасающая картина горящего леса. Он дёрнулся, на мгновение потеряв контроль над потоками воздуха, отчего могучее тело камнем полетело вниз, наверняка напугав Арреана, нёсшегося галопом. Видение отступило, но существо едва ли могло остановить падение. В отчаянной попытке выровнять полёт крылья его выгнулись, и тварь напряглась, подгибая лапы к животу. Но всё было тщетно.

Снова треск горящих деревьев. Снова смерть. И сводящая спину судорога.

Люди жгли лес, продвигаясь всё дальше и дальше. Волчий вой, крики перепуганных птиц, панический визг лис вгрызались древнему в сознание, притупляя ощущение реальности. Хаала зажмурился, уже не обращая внимание на внешний мир, а стараясь просто отгородиться от того, что он сам некогда создал и что теперь молило его о спасении.

Кроны деревьев становились всё ближе и ближе, однако существо не осознавало это до тех пор, пока крылья со всей силы не ударились о ветки. Игольчатые лапы сосен выдирали перья вместе с кожей, и тварь была уже не в состоянии сдерживать крики боли. Создание опасалось, что его позвоночник не выдержит этой череды ударов, но всё обошлось. То, что оно зацепилось крылом о сплетение ветвей, спасло ему жизнь, значительно замедлив падение. Наконец, спустя долгие несколько мгновений он рухнул на землю, удачно приземлившись на бедро и чудом ничего себе не сломав. Первое, что он заметил, – это то, насколько причудливые тени рисовали лучи полуденного солнца. Хаала смотрел в небо, постепенно осознавая случившееся, но по мере того, как он приходил в себя, отчаянный зов леса всё отчётливее раздавался в ушах. Слепая ярость застучала в висках, готовая затопить всё вокруг. Древний медленно поднимался, опираясь рукой на ближайшее дерево. Крылья безжизненно свисали до земли. Заслышав приближавшийся топот копыт, создание вскинуло голову и уставилось на мага диким, ничего не соображавшим взглядом. Арреан мигом спешился и хотел было подойти ближе, но, почувствовав, что тварь была в бешенстве, остановился.

– Razgar6, – прохрипел Хаала.

Прерывисто дыша, создание перевело взгляд туда, где, как ему казалось, полыхал пожар. Если бы на горизонте показались пусть только отблески бушующего пламени, то оно бы точно не выдержало и, несмотря на истерзанные крылья, взмыло в воздух. Древний не услышал, скорее почувствовал, как рухнул барьер. Это значило только одно: люди проникли в самое сердце леса, своими ногами оскверняя землю. Однако им было невдомёк, что сокровища чащи могут и забрать их жизни.