Все это продвигалось под лозунгами помощи мужьям. Дескать, в такое сложное время грех сидеть сложа руки. Никто, конечно, не призывал боярышень бросить пяльца и взять в руки мечи, но наладить лекарскую службу и оказать помощь сиротам — почему нет? Ксения многое почерпнула в Риге. Я давно начал заниматься подобным.
Зачем плодить преступность, особенно детскую? Тем более, что беспризорники — это ресурс, если их правильно воспитать и обучить. Да, некоторые слишком далеко ушли по криминальной дорожке, и вернуть их к нормальной жизни было уже невозможно. Но с чего-то надо было начинать!
Ксения решила поступить так же, хоть и начала с чего попроще — с детей, относительно недавно потерявших родителей и еще не успевших освоиться на улицах. Зато проблему бродяг она решила намного жестче, чем я. В Ливонском королевстве вообще были довольно щадящие законы, и желающий заработать мог это сделать — строительство дорог требовало множество рабочих рук.
Ксения, похоже, пошла решительностью в своего деда[24] — абсолютно все бродяги ловились и приставлялись к делу — мостить камнем главные улицы. А тех, кто не желал работать — заставляли принудительно, снабжая кандалами. Похоже, Рига произвела на царицу незабываемое впечатление, и теперь она стремилась дома наладить те же блага жизни, что были у нее в Ливонии. А Гермоген всё это безобразие горячо одобрял.
Ну а что? Все по христианским заповедям. Помощь нуждающимся оказывалась. Хлеб свой они зарабатывали в поте лица. И что тут можно против сказать? Что женщины этим занимаются? Так мужчины все тоже делом заняты. Поляки покинули Москву не сами по себе, и окончательно отказываться от своих планов на шапку Мономаха не собирались.
Как оказалось, вовсе не требовалось, по примеру Петра, чуть не за волосы девиц на пьяные ассамблеи тащить. Нужно, чтобы случай удобный подвернулся. А уж женщины за него сами ухватились. Жены и дочери видных бояр/торговцев действовали с размахом. Видимо, сидение в тереме опротивело не только Ксении. И не одному Скопину-Шуйскому придется упираться, чтобы вернуть всё «по старине». Вот только что-то мне подсказывает, что в этой борьбе женщины одержат безоговорочную победу.
Для меня в свое время оказалось большим открытием, что Россия 16–17 веков — очень восточная страна. Да, для человека 21 века, не специализирующегося в данной области, культура и обычаи прошлого — темный лес. Но 18-19-й века были бы более понятными. Не возникло бы ощущения, что я попал вообще не в Россию, а в какую-нибудь Персию или Китай. Так что небольшой разворот в сторону бОльшей открытости мне импонировал.
Нет, я не видел ничего плохого в самобытности и приверженности традициям. Но замыкаться на них не стоило, чтобы не оказаться в проигрышном положении. Себя-то можно убедить, что ты — несравненный и божественный сын Солнца. И живешь воистину правильно именно ты, а не твои соседи. Но когда у тебя в руках меч, а у пришедшего на твои земли завоевателя — ружье, расклад выходит не в твою пользу.
Вот только как соблюсти золотую середину? Изменить страну без экстремальных петровских крайностей? Лично у меня нет рецепта «как нам обустроить Россию». Уничтожить местничество, крепостное право и слишком большое боярское влияние — уже будет благом. Освоить Урал и Сибирь, захватить Крым, модернизировать армию так, чтобы соседи опасались сунуться… словом, начать и кончить.
Для начала пусть Скопин-Шуйский хотя бы с бардаком в стране разберется. Я ждал этого с большим нетерпением, поскольку помимо торговых и политических планов, имел еще одно горячее желание — отправить в Москву детей герцога Сёдерманландского — Марию Елизавету и Карла Филиппа. Первую я еще вместе с Ксенией отправить хотел, но Оксеншерна возмутился. Дескать, слишком опасно.
Да я не спорю, но наличие претендентов на шведский престол не сулило ничего хорошего. Активной поддержки у них пока не наблюдалось, но риксдаг с риксротом очень уж меня не любили, так что периодически палки в колеса вставляли. А после того, как мне донесли некоторые разговоры о будущем… типа, что делать, если с наследником вдруг что-то случиться… я выкупил квартал в Стокгольме и переделал его в укрепрайон.
Знаю я это «вдруг»! Детская смертность в начале 17 века и так чрезмерно велика, даже в королевских семьях, так что лучше не добавлять к случайностям заговоры. Проще перестраховаться. В идеале, конечно, Эрика надежнее было бы в Ригу перевезти, но тут складывалось сразу несколько факторов против.
Начать с того, что пацан был слишком мелким, а морское путешествие в 17 веке — это и для взрослого большая нагрузка. Да и сухопутное было бы не лучше. Плюс, шведы могут выразить неудовольствие — типа, наш король должен воспитываться в нашей стране. Хотя что он кроме дворца видит вообще?
Против последнего возражения у меня был контраргумент. Если упрутся, запретив переезд сына, я буду навещать его сам. Как можно чаще. И навещая, активно вмешиваться в шведскую жизнь. А то что это я буду за отец-кукушка? И что получу в итоге, отдав воспитание и обучение сына в чужие руки? Все мои амбициозные планы медным тазом накроются.
Ну и потом… кроме ребенка у меня еще и супруга имелась. И ее тоже неплохо было бы навещать почаще. Катарина, конечно, дама во всех отношениях положительная, но шведам веры нет.
Прикинув все за и против, я начал готовиться к грядущему заранее — вербовать сторонников и продвигать Оксеншерну на пост риксанцлера. Наши взгляды во многом расходились, но Аксель был из той редкой породы руководителей, которые работают на страну, а не на себя, так что я знал, как с ним работать. Нет, может, себя он тоже не обижал, но явно по остаточному принципу.
Когда вернулись корабли из колоний (один все-таки затонул, что было обидно, но предсказуемо), именно Оксеншерна грудью встал на защиту завоеваний в Новом Свете. И был прав, кстати. Как деньги вкладывать и тащиться на другой конец света — так дураков нет. А как получилось территории оттяпать и груз привезти (пушниной и табаком затарились от души), так желающих поделить целая очередь образовалась.
Дополнительным стимулом было то, что семейство герцога Сёдерманландского добралось благополучно. Укрепления, временное жилье и даже маленькая церквушка были возведены в кратчайшие сроки. А вдова герцога Кристина Гольштейн-Готторпская запросила соизволения объявить сына вице-королем, дабы утвердить шведскую власть. Не маловат он для такого титула?
В том, что риксдаг согласится, я даже не сомневался. Не удивился бы, если бы узнал, что Густаву уже тайком согласовали титул вице-короля. Шведским дворянам нужен был какой-то козырь, с помощью которого они могли бы мне противостоять. Дети герцога Сёдерманландского для этого подходили как нельзя лучше. Ну а поскольку амплуа детоубийцы я по-прежнему примерять на себя не желал, надо было решать проблему другими методами.
Шведы, наверняка, уже сто раз пожалели, что решили меня признать. Но теперь я был не просто Регентом, а отцом короля. И народным любимчиком. Благодаря грамотной рекламной кампании, сложилось мнение, что все громкие победы страны связаны с моим именем. Ну еще Столарм рядом иногда пробегал.
Если приплюсовать сюда вечный разлад в самом риксдаге, то ситуация складывалась не так уж плохо. Безопасностью, конечно, пренебрегать не следовало, и расслабляться не стоило, но слегка принаглеть было можно. Так что пока дворяне делили найденное в Свартдале золото, я занялся островами.
Да, именно во множественном числе, я не оговорился. Имелись у Ливонского королевства Руно и Кино, которые я подгреб под себя. Однако во-первых, территориально они оба были не слишком большими, а во-вторых, капитально на них обосновываться, пока Эзель принадлежал датчанам, было довольно глупо.
Другое дело — после завоевания. Теперь можно было развернуться. В свое время я побывал туристом на полуострове Сырве, так что пропустить его никак не мог. Слишком уж удобная точка для контроля пролива! А на противоположном направлении меня интересовал остров Моон, который тоже был весьма удобен.
