Марли, забыв обо всём, катался в чём-то вонючем и не слышал вопроса.

– Пошли, Марли! – окликнул Роа. – А то опоздаем.

Каждое утро, когда просыпалось небо, белое и водянистое, когда совы уже попрятались в старых деревьях, а змеи ещё не отогрелись, лисёныши собирались под Учебным Деревом на урок. Учительницу звали мисс Лисс; она учила их всему, что необходимо знать, пока мама занималась охотой или поддерживала порядок в норе.

В первые недели, когда лисёныши только выбрались из норы, мисс Лисс научила их шевелить хвостом камыши, поднимая звонкие тучи насекомых, которых можно хватать прямо в воздухе. Она научила их во время охоты вытягивать морду на север и ждать, когда коготь Небесной Лисы очертит добычу едва заметным багровым кружком.

Она научила их, как будет по-птичьи «орёл» и «змея» – чтобы знали, когда нужно прятаться, а когда подпрыгнуть, если рядом появится хищник. А если в верхушках деревьев не окажется птиц и некому будет подать сигнал тревоги, тогда, учила мисс Лисс, надо навострить уши и прислушаться, не метут ли по ветру огромные перья, не шуршат ли по земле золотистые чешуйки.

Через несколько месяцев, когда дыхание осени напоит листья красным, лисёныши отпразднуют День Золотистых Глаз, а потом отправятся в путь – чтобы найти собственную территорию. Но пока этот день не наступил, они будут учиться, как стать настоящими лисами.

Кто-то неуклюже прошлёпал через тропинку, по которой шли три лисёныша.

Роа почуял запах мокрой кожи, отдававший прудом, и рыгнул.

– Бя-а! Жабья слизь.

– Кто поймает, тому брюшко! – крикнул Марли, ёрзая задними лапами.

Мия в изнеможении упала в тени увядающего розового куста.

– Очень жарко.

Марли ускакал за жабой, а Роа задумчиво посмотрел вдаль на Учебное Дерево и вздохнул.

– Не волнуйся, – сказала Мия, не сводя с него цепких голубых глаз. – Мисс Лисс останется такой же красивой, а твои глаза – такими же голубыми.

Роа нахмурился. Пока он думал, чем бы ответить, у него задёргалось ухо.

Мию чуть не разорвало от хохота.

– Значит, правда!

Она перекатилась на спину и заговорила с ним, лёжа вверх тормашками:

– Хочешь жениться на ней! Хочешь устроить норку с мисс Лисс! Какая прелесть!

Роа бросился на сестру, и они сцепились друг с другом молочными зубами. Но жара быстро заставила их уняться, и вскоре, тяжело дыша, они оба растеклись по земле.

В пруду неподалёку что-то шлёпнулось в воду, и, отряхивая с морды грязь, прискакал назад Марли:

– Склизкая оказалась.

– Пфе, – усмехнулась Мия. – Да эта попрыгушка сухая, как песок.

Она заторопилась к Учебному Дереву и крикнула Роа:

– Идём, мистер Лисс!

Роа с недовольным ворчанием двинулся следом.

Это правда, что у мисс Лисс медовые глаза, и пушистые чёрные уши, и золотистый мех, который пахнет, как пыльца бабочки. И это правда, что кончик её хвоста белый, как пушистое облачко, а сапожки чёрные, как небо вокруг звезды.

Но Роа не хотел устраивать с ней норку. Он хотел быть похожим на неё, когда вырастет. Ему нравилось, как учительница выгибает спину, набрасываясь на добычу… как она умеет почуять след на расстоянии трёхсот хвостов… и как она однажды стянула у барсука еду – нагибалась между барсучьих ушей и отщипывала по кусочку, пока тот не погнался за ней.

Трое лисят, тяжело дыша, продолжали путь. Они прошли вдоль ленивой речки, в которой поблёскивала под солнцем рыба. Они прошли вдоль кустов со сморщенными ягодами малины, которые были на вкус как удар молнии. И вдоль Бугорчатой Прерии, где сезон охоты на кроликов давно подошёл к концу. Трава сделалась ломкой, и крольчат уже не насобирать гроздьями, будто ежевику с куста.

– Жарища, – пробубнил Марли.

– Пекло, – буркнула Мия.

Роа лишь тяжело вздохнул.

Птицы не щебетали в Венцовом Лесу в то утро. Листья скрежетали, как старая подыхающая змея.

После короткой пробежки под испепеляющим солнцем Роа, Марли и Мия запрыгнули на ствол поваленного дуба на границе между лугом и лесом.

– Хм, – скривила губу Мия. – Народ, вам не кажется, что тут как-то – шмг-шмг – странно пахнет?

Роа смахнул с глаз тени. Принюхался к деревьям. Запах бабочки, который исходил от мисс Лисс, развеялся по ветру. Вместо него потянуло чем-то тёмным. Чем-то… жёлтым.

Фр-р-р-р-р! Марли басовито фыркнул.

– Я ничего не чувствую.

Он спрыгнул с поваленного дуба. Мия переглянулась с Роа, и они двинулись следом. Трое лисёнышей пришли под сень Учебного Дерева и остановились возле кустов боярышника, где мисс Лисс встречала их каждое утро.

Учительницы нигде не было видно.

Перед кустами, склонив голову набок, сидела Бизи, их сестра-альфа. Каждое утро, когда они выходили из норы, Бизи убегала вперёд, будто участвовала в состязании, которое заканчивалось возле Учебного Дерева.

– Ты опять победила, Бизи, – сказал, задыхаясь, Марли.

Бизи мельком взглянула на них, но не стала, как обычно, хвастать своей победой. Она сидела, уткнувшись глазами в кусты боярышника. Ветки тряслись.

Роа принюхался – шмг-шмг. Жёлтое зловоние заползло в ноздри и скрутило живот.

– Фу, – заворчал Марли, зажимая нос лапой. – Там кто-то подох?

– Как землеройку стошнило, – наморщила морду Мия.

– Это… – замотала головой Бизи. – Это м-мисс Лисс.

У Роа оборвалось сердце. Он навострил уши.

– И какого брёха мы нынче проходим? – не унималась Мия. – Как навонять так сильно, чтоб распугать всю добычу?

Марли расхохотался. Роа ещё раз принюхался к кустам. Под жёлтым он уловил слабый запах, знакомый и сладкий, как пыльца. За трепетавшей листвой мелькала золотистая шубка. В тени ветвей виднелся едва различимый силуэт лисицы. Голова раскачивалась взад и вперёд, словно угорь в воде. Пасть открыта, будто пробует на вкус воздух.

– Это же не мисс Лисс… – растерялся Роа. – Нет ведь?

Он сделал шаг к кустам, но что-то острое прижало ему хвост. Он извернулся и повалил Бизи на землю. Та схватила зубами его за лапу:

– Мифф Лифф фказала туда не фодить!

Роа высвободил лапу из её пасти и лизнул.

– Может, это игра! – сказал Марли, виляя хвостом.

– Точно! – кивнула Мия. – Называется «Кто сильнее воняет».

Шмг-шмг.

– Марли выиграл!

Марли бросился на неё, и они покатились прочь.

Роа даже не обернулся, глядя во все глаза на раскачивающийся силуэт. За шорохом листьев он слышал клацанье зубов – клац… клац-клац – от которого шерсть поднималась дыбом.

– Биз, что она там делает? – спросил Роа свою сестру-альфу.

Бизи прижала уши.

– Когда я пришла, всё было к-к-как обычно. День как день. Мисс Лисс к-к-как мисс Лисс… – она перевела дух и посмотрела на кусты. – Всё, кроме Алфи.

Алфи, может, и был среди них недоростком, зато славился неуёмной тягой к приключениям. Мама никогда не могла удержать его возле норы и давно махнула на это лапой. Алфи пропадал где-то часами и возвращался пропахший то оранжевой грязью, то ворсистыми листьями, а как-то раз даже медвежьим помётом.

– Он прятался в к-к-кустах, – заикалась Бизи больше обычного. – И от него так странно пахло. М-мисс Лисс уговаривала его в-выйти. Она вс-вс-всё спрашивала: «Тебе больно? Тебе б-больно?» А он всё молчал, и тогда она с-с-схватила его за хвост и в-вытащила.

Бизи перевела дух.

– Алфи был какой-то… другой. Шубка вся грязная, мех зализан назад. Лапы из-изъедены в розовое. Весь мех на хвосте облез, кроме маленькой к-кисточки на конце. Губы трясутся, з-з-зубы торчат, и дышит так часто, ш-шумно. И зрачки – широченные, как ночное небо…

Бизи всхлипнула, и Роа, чтобы утешить, вылизал ей уши. Тёмный силуэт в кустах боярышника вдруг подпрыгнул, будто наступил всеми лапами на муравьёв.

– Мисс Лисс стала зализывать Алфи р-раны, – сказала Бизи, – а он у-у-укусил её за лапу. Сильно. И у-убежал. Мисс Лисс полизала лапу, и я увидела, что из лапы к-капает кровь.