Кланц изменился за те два месяца, которые истекли с нашей встречи. Все тем же яростным огнем горели его черные глаза, и осанка была безупречной, но кожа приобрела более восковой оттенок, морщины стали глубже, а щеки ввалились.

Интересно, сколько ему лет? Семьдесят? Девяносто? Сто? Возможно, он был бессмертным, но моложе не становился.

Возле Кланца стояли княгиня и князь; они мило беседовали с гостем. Неподалеку, у груды чемоданов, почтительно ждал распоряжений мажордом.

— Что вам здесь нужно? — по гулкому холлу прокатился рыкливый голос полковника. — Какого черта вы сюда заявились?

— Господин барон! — шокировано ахнула княгиня и замолчала.

— Здравствуй, дорогой Август, — острые глаза Кланца впились в хозяина дома. Потом он глянул на меня и легко улыбнулся.

— Госпожа Майя, — он поклонился. — Я скучал по вас.

Теперь Август и Кланц стояли на расстоянии пары локтей друг от друга, и я видела, как исказилось лицо полковника. Он был в ярости. Чего доброго, и правда выбросит Кланца вон.

— Ваша милость… — прошептала я и легко коснулась его плеча. — Нужно достойно встретить гостя. Он уже немолод и проделал такой путь…

— Черта с два я буду достойно его встречать. Пусть катит обратно в столицу.

— Август, я очень рад тебя видеть, — кротко сказал Кланц. — Ты хочешь меня прогнать, и ты прав. Я тебя понимаю. Слишком хорошо понимаю — в этом-то вся беда!

Август скрипнул зубами. Пора было вмешаться, пока не случился скандал.

— Господин Кланц, добро пожаловать в Морунген! Мы постараемся устроить вас удобно. Вы надолго приехали навестить его милость?

Княгиня посмотрела на меня с ненавистью; ну да, я слишком много на себя взяла. Говорила и вела себя, как хозяйка дома. А что делать? В конце концов, Август сам назначил меня «комендантом» замка и не освободил меня от этой обязанности.

— Сначала пусть ответит, зачем приехал, — непримиримо заявил Август.

— Потому что я беспокоюсь о тебе и твоем сердце, вот почему, — яростно бросил Кланц. — И потому что госпожа Майя не отвечала на мои письма. О ней я тоже беспокоился! Она столько мне всего рассказала, что я потом ночами спать не мог, думал, что этот замок погубит и тебя, и ее!

— Ваша милость, пожалуйста, давайте оставим все распри на потом, — опять вмешалась я. — Если не хотите, чтобы Кланц был вашим гостем, он будет моим гостем. Увезу его к себе домой. Но вы должны сесть и поговорить. И мне есть что рассказать вам… вам обоим.

Август повернул голову и смотрел на меня долгую минуту. Его ноздри раздувались, мускул на щеке подергивался. Я никак не могла понять, почему он так негодует! Что он скрыл от меня о своих отношениях и ссоре с Кланцем? Что бы то ни было, он неправ! Он не должен так себя вести!

— Ладно, — сказал Август наконец. — Пусть остается. До утра. Завтра он уедет отсюда вместе с остальными.

С этими словами полковник развернулся и пошел к себе, предоставив нам самим разбираться с гостем.

Я выразительно посмотрела на Кланца и молча развела руками. Тот мрачно кивнул:

— Да, мальчик нисколько не изменился…

Он вздохнул и огляделся.

— И замок… замок тоже не изменился. Боже мой, прошло почти двадцать лет! Но, как понимаю, я не вовремя. У вас гости…

— О, мы так рады, что знаменитый мастер Кланц почтил наше скромное общество своим присутствием! — льстиво сказала княгиня, и князь Рутард умильно улыбнулся.

— А это что за молодой человек? — Кланц прищурился.

У лестницы стоял Гаспар Тейфель; увидев гостя он побледнел еще сильнее полковника.

— Мне кажется, мы знакомы! — продолжал Кланц.

— Только по письмам, — Гаспар приветливо улыбнулся. — Я Гаспар Тейфель. Помните, мы вели оживленную переписку? Вы присылали мне книги и заметки о творчестве Жакемара, и передали через камердинера письмо для Майи! Боже, как же я рад, наконец, встретить вас!

Я недоуменно вздернула брови. Не знала, что Гаспар был знаком с Кланцем лишь заочно; я-то думала, что он частый гость в его доме!

Кланц протянул руку; Гаспар с готовностью пожал ее. Но Кланц не сразу прервал рукопожатие; он резко и непочтительно подтянул Гаспара к себе и пристально вгляделся в лицо молодого человека, почти соприкоснувшись с ним носом.

— Все же уверен, что встречал вас раньше. У меня отличная память; я ничего и никого не забываю. Однако вы сильно изменились… раньше вы выглядели как-то… иначе. Сейчас, сейчас вспомню!

Голос Кланца, на мой слух, звучал зловеще, и поведение его было странное. Гаспар вытаращил глаза, выдернул руку и отскочил.

— Вы могли видеть меня на заседании Железнодорожной комиссии концерна, — предположил он. — Одно время вы курировали многие инженерные проекты королевства, а я давно работаю на концерн…

— Возможно, — согласился Кланц. И тут в его глазах я отчетливо увидела вспышку понимания, которое сменилось ужасом. Но Кланц тут же помотал головой, усмехнулся, как будто говоря себе: «Ерунда какая, быть не может!». Он повеселел, щелкнул пальцами и потребовал отвести его в комнату и подать горячего вина со специями.

Я повела его наверх, чувствуя, что Гаспар смотрит нам вслед.

Одна тайна на другой и конца края им нет!

Я настолько сжилась с замком Морунген, что могла угадывать его настроение. Чаще всего мрачный старик бывал замкнут и сердит. Порой просто ворчлив. Лишь изредка он отзывался благодушными вибрациями, и тогда я любила его больше родного дома.

Но сейчас с замком творилось что-то непонятное. Он был растерян, и он был разгневан. Сквозняки не посвистывали — они стонали и завывали. Механизмы в стенах начинали тревожно стучать и тут же замолкали. Скрипели двери, эхо стало гулким и зловещим.

Не только я это чувствовала: обитателям замка тоже было не по себе. Слуги тихо сновали из комнаты в комнату, торопливо паковали вещи господ и не останавливались поболтать, как обычно. Им не терпелось убраться отсюда подальше, как с корабля, который вот-вот окажется в центре бури.

Да, именно так. Близится буря. Какие-то события уже на пороге: странные, может, и страшные. Не знаю, откуда взялось это предчувствие. Может, оно родилось из неясных шепотков в углах, из сгустившихся теней в закоулках, из облаков пыли, которые сами собой поднимались в пустых комнатах. Атмосфера в замке стала тяжелой, душной. Да и на улице воздух стал густым и плотным, у горизонта сгущались фиолетовые облака, хотя солнце жарило, как в аду. Примолкли птицы, а вот собаки на псарне скулили и подвывали, и даже лошади на конюшне беспокоились.

Но не все в замке поддались общему унынию. Госпожа Шварц откровенно радовалась тому, что гости скоро уберутся. На ее обычно угрюмом лице гуляло таинственное и чуточку ехидное выражение.

Князь Рутард выглядел разочарованным. С кислой миной он уселся в гостиной играть в карты с вечно нетрезвым советником Ройтлингером. А вот княгиня довольно улыбалась и о чем-то шепталась на кушетке с Кариной Кальбек. Карина сосредоточенно слушала, изредка кивала и кусала губы. Не иначе обсуждают последнюю атаку на полковника…

Генерала и его дочери нигде не было видно. Гаспар Тейфель тоже заперся у себя в комнате. Чем он там занимался — оставалось лишь догадываться. Он как будто избегал встретиться с Кланцем. Неужто тот напугал его своими эксцентричными манерами?

Вот кто радовался жизни, так это старый мастер. Отдохнув и подкрепившись, он решил отправиться гулять по замку — «освежить воспоминания».

— Майя, вы должны пойти со мной и все мне рассказать. Все, что тут происходило, — он уставился на меня требовательным взглядом и даже пошевелил скрюченными пальцами, как будто желая схватить меня за руку и потащить с собой насильно, если я откажусь.

— Простите, сейчас не могу, — я поставила на столик поднос с бутылкой вина и печеньем, отошла подальше к двери. Да, мне было что ему рассказать, однако делать это я не спешила.

Кланц насупил брови и изучил меня придирчивым взглядом.