Я поборола ненужное желание обнять друга. Но сочувствие из голоса убрать не смогла.

— Аттор говорил, вы можете потом развестись.

— А он говорил, какой там список причин для развода? Поверь, нужно очень постараться, причем обоим, чтобы корона дала на него разрешение. Камень Выбора — та еще гадость.

Я снова не нашла, что сказать, чувствуя, что перегнула палку и шагнула на очень личную территорию. Но у Эйтана на разговор были совсем другие планы.

— Так ты не ответила, — вспомнил он. — За что «лэстр»-то?

— Да не за что… Просто, к слову пришлось.

— Ну да. И именно поэтому ты сейчас кусаешь губы.

— Кусаю губы?

— Нижнюю, — он усмехнулся и как-то слишком выразительно посмотрел на нее. Так, что мне стало жарко. Ну, нет. Только этого еще не хватало!

Вот глазастый-то!

— Может, просто голодная! Пойдем — поедим! — ляпнула я первое, что пришло в голову.

Эйтан скупо рассмеялся. Только вот звучал этот смех совсем не радостно.

— Как ты потрясающе меняешь тему разговора, Бетти! Точно не по этикету!

— Ну, ты же говорил, что понятия не имеешь, как я жила это время. Вот, может, училась жить не по этикету.

— А как, кстати, ты жила?

Я окаменела.

— Извини, я не готова говорить об этом.

— Понимаю. Прости. Просто…

Он крутанулся на каблуках, замер, развернулся обратно и, разлохматив пятерней чуть длинноватую по современной моде прическу, решился:

— Мы не знаем, что там произошло. Я думал… Может, ты можешь…

— Не знаете? — я переспросила одними губами, но он, кажется, услышал.

— Я так точно. О твоей гибели… то есть… не гибели… Не важно. Я узнал только из газет.

— Но… Как? Я думала…

— Что ты думала, Бетти?

— Это не важно, Эйтан. Меня там тоже не было. Я не знаю, что там произошло.

На этом месте мы оба уставились друг на друга. В почти кромешной темноте я все равно словно видела напряженное лицо принца, таким пытливым был его взгляд. Молчание гильотиной висело между нами. А потом Эйтан нарушил его фразой, которая выбила воздух из моих легких одним коротким ударом.

— Знаешь, — задумчиво протянул он, снова разлохмачивая прическу, — самое странное, что даже Лэс Реми не знает, что именно тогда случилось. А ведь он был там.

Он был там.

Эти слова, словно нож в масло, вонзились между лопаток — ощущение торчащего в спине кинжала было почти физическим. Только вот никто ножи в меня не метал, а то, что Аттор — нет, лэстр Лэс Реми — достойный человек, я придумала сама.

Просто так ведь куда проще находиться рядом с ним каждый день, да?

Но привычка искать в людях что-то хорошее часто оборачивалась против меня. Вот и в этот раз. Ничего нового — я просто ошиблась. Хорошо еще, что узнала это до того, как случилось что-то непоправимое. Например, ошибка в лэсте Лэ Ленти почти привела к позору на всю академию. А ошибившись в эссэре Ораше, я чуть не была изнасилована. И была бы, если бы не владела магией.

«Милая добрая Энабетт. Нельзя же так легко доверять и прощать людям», — когда-то в детстве говорила няня, грустно улыбаясь и качая головой, и была тысячу раз права. А я… Интересно, я когда-нибудь стану умнее?

Но как же было хорошо, что в такой темноте не было видно лиц! Мое, наверняка, побледнело. А то, что пауза затянулась, и Эйтан, кажется, не понимал, почему — ну что ж… Он мог думать об этом, что угодно. Раз я все еще не была на костре, значит, зачем-то была нужна живая. Озлобленно-ободренная этим открытием, я поняла, что больше всего на свете хочу закончить эту встречу как можно скорее. Значит, нужно поторопить принца с обедом.

— Ваше Высочество, а наш столик все еще ждет?

Такой резкой смены темы он точно не ожидал, но противиться не стал.

***

В прохладный зал ресторана, утопающий в ненавязчивых звуках саксофона и приятном голубовато-желтом полумраке, мягко скрадывающем силуэты колонн с ажурными капителями и аккуратных круглых столиков, подсвеченных старинными бронзовыми подсвечниками, мы попали, минуя еще два портала и комнату-салон.

Причем и я, и принц были в настоящих обликах, в отличие от большинства присутствующих, что выдавало слегка дрожащее вокруг гостей марево. Зато мы были им безразличны. Наше появление, кажется, заметил только искусно сделанный деревянный голем, возникший перед нами сразу же, как только мы вошли. Он без лишних слов отвел нас за приготовленный столик, спрятанный в укромном уголке среди двух колонн, и оставил наедине с меню.

В салоне — комнате с зеркалами и диванами — можно было спрятаться за любой иллюзией. Для тех, кто не мог их наколдовать, существовал целый набор зачарованных разовых кристаллов. Но я не знала наверняка, как поведет себя затертая метка, если поверх нее я буду накладывать чары, искажающие пространство и ауру. Стоило ли рисковать жизнью ради обеда среди людей, скрывающихся за чужими лицами? Поэтому я даже не стала менять вид платья. Осталась в красном «деловом».

Эйтан поддержал меня и тоже не стал править свой образ. Так что на нем все также были плотные темные штаны и легкий бежевый свитер. Правда, он зачем-то подтянул рукава свитера до локтей, обнажив крепкие предплечья, украшенные массивными наручными часами на одном и переливающейся золотом меткой жениха на другом. И, судя по тому, как демонстративно после этого мне была предложена рука, сделано это было с целью привлечь мое внимание.

Ну-ну.

В моем меню, ожидаемо, цен не было. Поэтому решать, что именно мы будем есть, я предоставила принцу. Он расстарался на славу, заказав блюдо из морепродуктов от шеф-повара, нарезку редчайших магических фруктов, обладающих таким благотворным влиянием на человека, что их выписывали как дополнение к лечению в самых элитных клиниках, и игристое вино.

Так что вскоре я была сыта, умиротворена, довольна жизнью и слегка пьяна. Кажется, пара кусочков чего-то солено-сладкого и ароматного, похожего на смесь груши с ананасом и легким сырным привкусом, даже оздоровили меня. По крайней мере, ноги, которые после бутика немного ныли от долгого стояния на высоком каблуке, больше не болели. Да и сбегать от компании Эйтана мне расхотелось.

Тем более, весь обед мы снова спокойно болтали ни о чем. Я избегала называть его лэстром, чтобы он не стал задавать новые ненужные вопросы, но попытки поцеловать мою ладонь пресекла сразу же. А когда Эйтан предложил повторить такой приятный день хоть завтра же, заметила, что он просто мало знаком с другими невестами и было бы лучше, если бы он проводил время с каждой из них. Хотя бы с теми, кого считает адекватными. Принц ответил на это мрачно-задумчивым взглядом, но спорить не стал.

Очнулись мы в пять дня, когда до времени «икс» оставался всего час. А ведь еще нужно было одеться! Мне так точно! Посмеиваясь тому, что если мы вместе опоздаем на этот бал, нас завтра же отправят в Зал Советов для скрепления брака, мы спешно засобирались назад.

Но так как стационарный портал в ресторане был только один, а создать свой было нельзя, на выходе возникла неожиданная заминка: не только мы спешили вернуться во дворец — от одного из дальних от нас столиков к порталу подошла еще пара. Как и мы, они не были окутаны иллюзорным маревом и не скрывали лиц.

И если одетую в серебристое вечернее платье черноволосую и темнокожую рееянку лэсту Ирию Лэ Фонтэл я узнала сразу же — оперная дива, ставшая настоящей сенсацией пару лет назад, часто оказывалась в центре скандальных новостей. То ее кавалера в белом костюме, отороченном серебристой вышивкой, в тон ее платья, я узнала только когда его взгляд — удивленный и яростный одновременно — ожег меня.

— О, лэстр Лэс Реми! — воскликнул Эйтан раньше, чем я успела отреагировать на эту встречу. — Какая неожиданность! Лэста Лэ Фонтэл! — он галантно поцеловал ее руку, чем вызвал легкую улыбку. И, кажется, из всех присутствующих она была единственной, кто в эту минуту улыбался искренне, хоть и чуть снисходительно. — Эта неожиданность сразу стала в разы приятнее!