«Ты заслуживаешь быть счастливой».

Дженни, кажется, и правда наконец переключается с гнетущих мыслей и вливается в домашнюю реальность этого пятничного вечера. Она задает риторический вопрос по поводу вина, а затем отмахивается, ставит на столешницу бутылку и белого, и красного и тянется наверх за двумя бокалами.

Грин снова реагирует на внезапное оповещение телефона, и улыбка буквально спустя секунду стирается с его губ. Он напряженно смотрит на экран, а после, сжав телефон в руке, встает на ноги.

– Дженни, только обещай не бить, – произносит Арчи, и девушка поворачивается к нему, сжимая в руках бокалы.

– Что такое? – все еще улыбается она, предполагая, что парень снова что-то в банальном рецепте салата напутал.

И Арчи хочется ударить себя по лицу за следующие слова.

– Мне уехать надо, – виновато произносит он.

Дженни на глазах гастнет. Она опускается с носочков на ступни, широкая улыбка пропадает с губ, и глаза теряют свой блеск. Девушка поджимает губы, оставляя бокалы на столешнице, и непроизвольно горбит плечи.

«Оно ломает ее».

– Не страшно, – улыбается она, поворачиваясь к парню. – Я всё равно поработать собиралась. Спасибо, что заскочил.

«Одиночество Дженни убивает. Оно ломает ей хрупкие кости».

Арчи подходит к подруге и целует ее в макушку, мягко обнимая широкой ладонью за шею. Грин для нее – старший брат, в котором она всегда нуждалась. Всегда поддержит, выслушает, поймет. Наверное, именно поэтому у нее подруг было всегда не так много. Арчи был ее абсолютным спасением. Он снова извиняется, на что девушка только качает отрицательно головой, мол, перестань; прощается с Дженни немного скомкано, потому что снова весь в телефоне, и, натянув на ноги кроссовки, обещает ей завтра позвонить, после чего закрывает за собой дверь.

И в дом снова просачивается из-под плинтусов гнетущая тишина. Дженни на мгновение закрывает глаза и делает глубокий вдох, сжимая на худых предплечьях дрожащие руки. Она вторит себе в миллионный раз, что все будет хорошо.

«Почему никто не предупредил, что это будет так трудно?»

Девушка мотает головой и возвращается на кухню. Сбросив остатки ингредиентов в миску, Дженни мешает все это, заправляя соусом, а после замирает с ложкой в руке и чертыхается. Она бросает ложку в мойку и ставит миску в холодильник, даже к ней не притронувшись.

Дженни берет один бокал, останавливает свой выбор на белом вине и идет в гостиную, усаживаясь возле дивана и упираясь ступнями в рядом стоящий журнальный столик. Это не тот пятничный вечер, на который рассчитывает замужняя девушка.

Харрис-Портер включает телевизор. Несколько секунд устройство плавно разогревается, и за это время девушка успевает налить себе половину бокала. Она делает небольшой глоток, и в тот же момент он встает у нее поперек горла, потому что происходящее на экране дает ей звонкую пощечину. «Век Адалин».

Дженни понимает, что не выдерживает. Она прячет лицо в ладонях и старается подавить в себе желание пойти на кухню и покурить. Девушку ломает, и она не справляется, вскакивая с места и хватая с журнального столика пачку сигарет.

Она садится на подоконник, сжимает слишком сильно зубами белый фильтр и старается чиркнуть зажигалкой, но дрожащие руки ее подводят. С пятой неудачной попытки девушка не выдерживает.

– «Нельзя вечно избегать людей, Адалин», – звучит голос из колонок в гостиной. – «Остановись. Хватит убегать».

Дженни обнажает зубы в плаксивом оскале, бросает сигарету с зажигалкой в ноги и бьется затылком о пластиковую белую стену возле окна. И с каждой последующей секундой ей становится все хуже. Внутри что-то накаливается и начинает дрожать. Она так устала. Господи, так устала.

– Я хочу, чтобы это закончилось! – срывая голос, внезапно кричит Дженни, хватаясь за голову, и в следующую секунду чуть не лишается рассудка, когда ее оглушает трель дверного звонка.

Девушка вздрагивает и замирает. Сердце пропускает один гулкий удар, не разбивая глухим импульсом грудную клетку. Дженни медленно поднимается на ноги, двумя быстрыми движениями смахивая с щек противные слезы. Наверное, Арчи забыл что-нибудь. Разумеется, это Арчи. Кто же еще?

Дженни тут же успокаивается от собственных мыслей. Возможно, у Грина поменялись планы, и она не останется одна в этот пятничный вечер. Обрадовавшись, девушка широко улыбается и, в несколько шагов почти добежав до двери, тут же ее открывает.

И перестает чувствовать под ногами почву. Сердце напрочь отказывается работать. Мич стоит перед ней собственной персоной, тяжело дышит, будто долго до этого бежал, и смотрит на девчонку, которая сама застыла в дверях, не в силах пошевелиться.

Но один его взгляд – всего один, – и Дженни понимает, как страшно сильно нуждалась в нем все эти дни.

«Зачем ты сделал это со мной?»

Дженни Харрис-Портер красивая. Она такая красивая, Боже. Бейкеру эти несколько дней без нее поперек горла встали, и он знает, что сам в этом виноват. Во всем виноват только он один. Он загибался. Загибался без нее, черт возьми.

Ведь Арчи его предупреждал. Да и он сам себя предупреждал, но советов, разумеется, не слушал.

– Прости, – на выдохе произносит он, не в силах перестать смотреть на нее.

Ее глаза такие светлые. Такие чистые и глубокие, а в них – космос. Целая Вселенная, в которой не страшно и погибнуть. Девушка несколько раз моргает, чуть хмурится, не понимая, и сглатывает.

– За что? – покачав головой, шепотом спрашивает она.

И в груди что-то резко щемит; как по щелчку разрывается теплом под ребрами. Мич делает два шага вперед и, обхватив лицо девчонки ладонью, резко наклоняется к ней, прижимаясь своими губами к её губам, лишая воздуха и отключая мысли.

Дженни задыхается от прикосновений мягких губ и выдыхает горячий выдох в поцелуй, зажмуривая глаза и сильнее склоняя голову вправо. Она позволяет ему углублять поцелуй. Позволяет ему, черт возьми. Позволяет. Он нажимает большим пальцем ей на подбородок, заставляя распахнуть губы, и скользит языком внутрь, внизу живота все трижды переворачивается кульбитом.

«Пол тебя не достоин. Он тебя не достоин, черт возьми».

Мич мягко втягивает в себя ее нижнюю губу и, чуть отстранившись, соприкасается с девушкой лбами. Сердце лупит по ребрам так сильно, что того и гляди – появятся трещины; дыхание тяжелое и частое, в голове шум, и ноги почти не держат.

– За это, – одними губами произносит Бейкер и, не дав девушке опомниться, вылетает из ее квартиры, закрыв за собой дверь.

Дженни шарит рукой, стараясь найти опору, и, когда наконец прислоняется спиной к стене, спускаясь по ней вниз, чтобы сесть, касается кончиками пальцев своих губ. Девушка закрывает глаза.

«Что мы только что сделали?»

Дженни старается повторить про себя, что она… хорошая жена? И слова в сознании звучат уже не так уверенно.

«Останься в моей голове. Без тебя там слишком одиноко».

Губы все еще пульсируют, запечатав на себе поцелуй Митчелла. И на них – его вкус, а в легких до отказа – запах.

***

Адам (20:33): Спасибо

Арчи (20:35): За что?

Адам (20:37): Что ты есть

Уайт откладывает телефон в сторону, заблокировав экран, и трет лицо ладонями, крепко зажмуривая глаза. Несмотря на то, что Адам написал эти слова, он все равно корил себя, потому что снова сделал это. Снова сказал Арчи, что в нем не нуждается.

Это было ложью. Адам в нем нуждается.

Крошка Джи живет у него всего три дня, но у Адама уже сдают нервы. Девчушка хорошая, страшно веселая и очень послушная, что нетипично, насколько он знал, для детей, которые на пороге кризиса трехлетнего возраста, что представляет из себя абсолютную поперечность ребенка из разряда: «да – это нет», а «нет – это да».

Девчушка же, наоборот, будто чувствует, что папе и так тяжело, поэтому старается быть послушной. Она кушает всю манную кашу на завтрак, показывая папе дно пустой тарелки и улыбаясь при этом так, будто стала олимпийской чемпионкой. Она ложится на обеденный сон точно по часам, после прогулки и обеда, спит ровно два с половиной часа и, проснувшись, тихонько ворочается, первое время не позволяя себе позвать папу на всю квартиру, чтобы оповестить о том, что она проснулась.