– Поздняк метаться, хуаниты, – констатирует Сева, – лед надо было прикладывать вчера.

– Какая-то черная полоса настала в жизни, – объясняешь ты, жалея, что никак нельзя стереть ее ластиком.

– Бэлка, а не надо переть поперек! Дождись белую полосу, вскочи в нее и иди вдоль, – пытается вразумить тебя подруга, а тебе остается только гадать, как можно претворить этот художественный образ в реальную жизнь. Но друзья здесь. И это – главное. Сейчас они образуют вокруг тебя поле позитива, разгонят мрак и общую угрюмость бытия, и жизнь волшебным образом наладится.

Доктор произвел незамысловатый осмотр и, сказав, что сотрясения мозга нет, очевидно, ввиду отсутствия предмета, как такового, ушел смотреть футбол.

Выслушав твою печальную историю, подруга предалась любимому занятию – наставлениям на путь истинный.

– Бэлка, привыкай быть пешеходом. У пешеходов совсем другие правила безопасности, чем у автомобилистов. Короткая дорога не всегда самая правильная. И в прямом, и в переносном смысле. Маршрут надо рассчитывать, исходя из возможных угроз с целью исключения оных. Это, кстати, касается не только пеших передвижений, но и жизни вообще.

– А что не так с моей жизнью? – забеспокоилась ты.

– Да практически всё. Ты посмотри на себя. Ты же девушка-приз! И что ты с собой делаешь? Подумай, какой странный и вредный образ жизни ты ведешь! Сидишь целыми днями дома, похудела, побледнела, выпала из активной жизни. Скоро мхом порастешь. Я по тебе тогда север определять буду. У тебя даже волосы пожухли – не блестят.

Волосы были твоей гордостью: пышные кудри цвета медной проволоки. К таким бы еще зеленые яркие глаза… Но глаза были голубыми, и это обстоятельство тебя сильно огорчало. Это было, на твой вкус, банально. Дома ты скручивала волосы дулькой на макушке и вместо шпилек втыкала в нее крест-накрест два остро заточенных карандаша.

– На активную жизнь денег нет, – пожаловалась ты. – Свобода, как выяснилось, – дорогое удовольствие.

– Работать не пробовала?

– А я что делаю?! Просто моя работа не требует непременного хождения в офис. И не встану я ни за что в такую рань. И ты же знаешь: я не вписываюсь в офисный социум. Зато у меня много виртуальных коллег. Они очень милые.

– И что они тебе пишут?

– Что все заказчики – придурки.

Подруга свела оба глаза к переносице и вздохнула.

– Понятно… Бэлка, ответь себе: чего ты хочешь на самом деле?

– Слиться с монитором и забить на всю эту странную жизнь.

– У тебя неправильные психологические установки! – огласила вердикт подруга.

– Лучше придумай что-нибудь выдающееся для легкого и безболезненного устранения материальных затруднений. А-то пока карточки банковские восстановят, то, се… Телефон еще покупать надо…

Каурова полезла в сумку и достала свой старый телефон и новую сим-карту. Ты не знала, чем заслужила такую подругу, и расчувствовалась, и зашмыгала своим распухшим носом.

– Может, мне шубу продать? – вслух размышляла ты. Пока не настали холода, тебе было совсем не жаль расстаться с шубой.

– Тебе разово деньги нужны? Тогда сойдет и шуба.

– Нет, деньги, как выяснилось, нужны мне систематически.

– Ну, что тебе сказать по поводу систематических материальных затруднений? Надо проанализировать активы, – размышляла она. – Главный актив – квартира.

– Ты с ума сошла! – испугалась ты. – Квартиру я не продам, даже если буду с голоду помирать!

Квартира, доставшаяся тебе в результате внутрисемейного обмена с бабушкой по случаю твоего замужества, была неприкосновенным островком личной свободы. Ты любила свою квартиру, ограждавшую тебя от враждебной среды, свою уютную нору, в которой жила в ладу с собой, ни перед кем не отчитываясь, ни под кого не подстраиваясь. И если бы еще удалось передвинуть и развернуть шкаф в спальне, то степень комфорта твоей обители можно было бы смело оценить пятью звездами.

– Кто говорит о «продать»? – пожала плечами подруга. – Можно сдавать.

– Я к родителям жить не пойду.

– И не надо. Сдавай комнату. Одну комнату из трех. Дедов кабинет, к примеру. Развесь объявления в институтах.

– Учебный год уже начался. Студенты давно устроились.

– Можно риэлтерские конторы подключить. Но я бы не советовала. Ты же не двадцать комнат сдаешь, а одну. Найдется кто-нибудь. В общем, подумай в этом направлении. Возьми хорошую аккуратную девочку.

– Ладно. Как только лицо заживет, дам объявление, – пообещала ты.

Спустя пару недель подруга позвонила.

– Ты дала объявление? Нет? Я так и знала. Имей в виду: это сделала я. Так что, жди клиентов. Только обязательно проверь паспорт, студенческий билет и зачетку.

– Зачетку-то зачем?

– Затем, что студенческий билет можно купить, а зачетки продавать пока еще не додумались. Проверь и перепиши номера. И в деканат позвони, узнай, числится ли такая студентка, ходит ли на занятия, ну и вообще. Чтобы на аферистку не нарваться. И обязательно заключи с ней договор, как положено. Чуть потеряешь в деньгах, зато сведешь к минимуму риски.

Как все сложно, подумала ты и, собрав волю в кулак, взялась за уборку. А потом пошла за продуктами. Вечером, разбирая пакеты, ты недоумевала по поводу странного их содержимого. Бэлла, какая ты раззява все-таки. О чем ты вообще думаешь, когда выходишь за порог квартиры? А ведь еще утром, ну как – утром… в общем, когда ты встала, ты имела в голове четкий план действий. Но воздух Берна сыграл со Штирлицем злую шутку.

В тот знаменательный, можно сказать – эпохальный – день тебе попался в интернете видеоролик с мужским танго, заснятый, очевидно, на телефон. Два парня в джинсах, майках и кроссовках исполняли танец прямо на вечерней улице – под знаменитое Tango de Roxanne, свист и улюлюканье зевак. Ты даже не сразу поняла, что это два парня. Танцевали они потрясающе. Но дело было даже не в умении и навыках. И ты пыталась понять – в чем? Ты всматривалась. Ведомый совсем по-женски отводил глаза от партнера, отворачивал голову. А ведущий смотрел на него, не отрываясь, вел нежно и надежно, позволял быть чуть-чуть капризным, легкомысленным, но при этом помогал партнеру раскрыться чувственно. И ты с изумлением открывала для себя, что это – реальные отношения. Без всякой игры, подлинные чувства… Эти парни тебя просто заворожили. Они были с другой планеты.

Ты отправила ссылку на ролик друзьям и замучила их требованием поделиться впечатлениями. Ты настаивала, что вот таким должен быть настоящий мужчина, настоящий парень.

– Каурова, – говорила ты в полном изумлении, – они тоньше нас, чувственнее… Я по сравнению с ними – кукла тряпичная! Я ничего не чувствую…

– Бэлла, – сказал тебе вконец замученный твоими приставаниями Сева, – проблема в том, что у каждого хорошего парня уже есть парень.

Ты вздохнула с сожалением и погрузилась в работу. Но в твоей голове звучало танго.

Ближе к вечеру из творческих метаний тебя выдернула заполошная трель дверного звонка. Ты с досадой оторвалась от работы, которая на сей раз складывалась на удивление удачно, как будто тебе повезло первым же неводом выудить из тины морской золотую рыбку, и тебе оставалось только загрузить ее своими пожеланиями. Ты выбралась из-за компьютера, недоумевая, кого могло принести.

– Кто? – спросила ты.

– По объявлению, – прозвучал низкий мужской голос.

Ты удивилась, потому что не сразу сообразила, о каком объявлении идет речь: ведь мужчинам с низкими голосами, впрочем, как и с высокими, ты ничего не объявляла. Хотя могла бы – у тебя давно имелась пара тезисов для декларации независимости. Ты посмотрела в дверной глазок и открыла дверь.

На лестничной площадке стоял русоволосый щуплый мальчишка с рюкзачком за плечами и наушниками на шее. Он улыбался.

– Эээ… вообще-то я ждала девочку, – сказала ты, безотчетно улыбаясь в ответ.