Лицо Дюбуа перекосилось.

— Взять его, — было видно, что ей неприятно об этом говорить. — Вырвать… из его сердца.

Что ж, если у меня и оставались ещё какие-то вопросы, то сейчас они попросту застыли в горле.

Голова болела — но в этом не было абсолютно ничего непривычного. К постоянной головной боли агент Рубан привык так давно, что, казалось, она была его спутницей с самого рождения. Застонав, он сделал попытку зарыться носом в подушку, но телефон всё равно продолжил разрываться.

Стоп. Он же выключил его и для верности вытащил батарею.

Помотав головой, Рубан осознал, что звонок исходит из-за стены — у постояльца из соседнего номера стояла ровно такая же мелодия, а тонкие стены не скрывали звук ни на йоту. Вот же… грёбаная дыра. Попробуешь поспать, так…

…а это ещё что?

В Антоне Рубане сейчас боролись два человека. Первый — сонный и простой, кричащий во весь голос, что его и так всю ночь песочили высокие господа, что он проспал каких-то три-четыре часа, что звонок за стеной уж точно касается его в последнюю очередь…

И второй — собранный и деловитый — неумолимо настаивал, что звуки, которые сейчас слышал Рубан, не были нормой. Сверху, справа, слева. Беготня, встревоженные голоса, разговоры на повышенных тонах. Опыт агента подсказывал Рубану, что такие звуки бывают при пожаре, нападении террористов… или чём-то подобном.

Выматерившись, Рубан сел и отодвинул плотную занавеску. Так и есть. Едва уловимые поодиночке, но явные вместе, мелкие признаки показывали, что и снаружи творится что-то… необычное. Обычный человек, может быть, не обратил бы внимания, но Рубан повидал слишком много всякого дерьма, чтобы закрыть глаза и спать дальше.

Может, у него разыгралась паранойя, но после событий последних дней эта паника могла оказаться чем угодно — от крупного взрыва в центре города до объявления войны с Республикой.

Ещё раз вздохнув, Рубан огляделся в поисках пульта от телевизора. Пусть это окажется какая-нибудь ерунда, или хотя бы что-то, не имеющее к нему отношения, не требующее вмешательства…

— …пока не дали никакого комментария произошедшему, но подтвердили то, что и так увидела в прямом эфире вся страна — Император действительно был убит во время конференции…

Рубан замер, промаргиваясь. Значит, Император. Убит.

Ну, не к чёрту ли? Если худшее уже произошло, то какой смысл куда-то спешить. Этим уже занимаются те, кому положено по должности, и…

— …администрация Императора не давала заявлений по поводу личности террориста, но человек на видео, которые безостановочно транслируются на множестве экранов и каналов, — картинка в телевизоре сменилась отрывком из того самого видео, — был безошибочно опознан Марк Ротт — глава одного из кланов Альянса Пяти и, с недавнего времени, председатель местного совета…

Бл*ть.

Движением, больше похожим на сворачивание чьей-то шеи, Рубан схватил со столика телефон и принялся остервенело вставлять в него батарею. Наверняка ему не могут дозвониться. Наверняка у него куча пропущенных. Наверняка… а, грёбаный Марк Ротт! Он ведь мог бы спать да спать, если бы он подождал с этим всего на один, бл*ть, день!

Аппарат зазвонил ровно через пятнадцать секунд после того, как Рубан привёл его в рабочее состояние.

Тина.

— Д-да, — больше всего на свете мечтая оказаться сейчас где-нибудь на далёком тропическом острове, отозвался Рубан.

— Ты… уже слышал? — без предисловий заговорила Тина.

— Сподобился, спасибо, — агент бросил взгляд на телевизор, из которого неслось что-то о реакции дома Шраутов. — Ты же не будешь уверять меня, что это и правда был Ротт?

Марк Ротт, разумеется, мудак и придурок, постоянно зарабатывающий неприятности не только на свою голову, но и на головы всех, кто находится рядом. Но убийство Императора… на это бы парень не пошёл.

— Марка не было в резиденции, — Тина говорила быстро, торопливо. — Он был в Национальном Музее… со мной, а потом поехал Площадь Величия. Сейчас он тоже где-то там.

— Уверена? — Рубан уже знал ответ.

— Не веришь мне — досмотри новости до того момента, как расскажут о стрельбе на площади, — отрезала Тина. — Он светится, как новогодняя ёлка, его невозможно не заметить.

Стрельба?.. Кажется, до этого момента он ещё не добрался. Выключив телевизор, Рубан уточнил:

— И что ты предлагаешь?

— Может быть, ты… поехал бы туда? — голос Тины чуть дрогнул неуверенностью. — Чтобы помочь.

— А мне оно надо? — его снова потянуло в сон, убийство Императора и прочие мелочи показались несущественными. — Откровенно говоря, я вообще не представляю, как можно помочь обвиняемому в убийстве Императора.

— Хоть что-нибудь придумай, — нет, Тина определённо спешила. — Или потяни… время.

— Думаешь, я…

Рубан хотел было перевести стрелки на саму девушку и спросить, почему бы ей не поехать туда самой, однако ответ лежал на поверхности. Она бы поехала, вот только её воротило от одного только присутствия Марка рядом. Рубан заметил это ещё в самолёте, тогда он ещё подумал о том, что не видел, чтобы Тина так реагировала на пробуждённых, с тех времен, когда он только забрал её в академию УБИ.

— Послушай! — перебила она его. — После всего, что было, тебя всё равно либо уволят, либо зашлют куда-нибудь туда, где бы будешь только мечтать об увольнении. А я вернулась в политическую игру.

Рубан удивлённо посмотрел на телефон в своей руке. Это точно была Тина, которую он знал уже не один год?

— И?

— И я всё-таки Шраут, — да, с таким аргументом трудно спорить. — Поможешь ему — в долгу не останусь. Только быстрее, пожалуйста.

Времени действительно нет, это точно. Бросив полный боли взгляд на подушку с одеялом, Рубан кашлянул:

— Ладно. Попытаюсь что-нибудь сделать, только следи за тем, где он находится. Если сменит местоположение раньше, чем я до него доберусь…

— Позвоню, — согласилась Тина.

Если сможет пробиться, подумал Рубан, нажимая отбой. Наверняка не она одна хочет дозвониться ему в это время…

Впрочем, пока всё было тихо. Возможно, сейчас всем попросту не до него?..

…да уж, Марк, наделал ты шуму. Или кто-то наделал за тебя, но ты же всё равно в этом замешан, так или иначе.

Отчаянно зевая, Рубан выбрался на стоянку. Быстрее… конечно, быстрее. Тут бы до площади добраться не к вечеру. Разумеется, после подобных новостей движение в городе было… Неординарным. Столица Империи и так не походила на тихое местечко, а сейчас — особенно.

Ну, конечно. Кто-то впадает в панику и уезжает из города, предвидя беспорядки, кто-то мчится по делам из-за обвалившейся фондовой биржи — а такие вещи, как убийство главы государства, никак не могут пройти мимо экономики — кто-то, как и он срочно поднят по делам…

Добираться до центра города в такой суматохе на машине был рискованной идеей, однако каких-либо сил ехать на метро у Рубана не было. Даже сама мысль об этом навевала на него сон и усталость.

К чёрту. Двигатель «Седана» противно зарычал.

Рубан время от времени поглядывал на пассажирское сиденье, где лежал подозрительно молчавший телефон.

Что-то было не так. Начальство должно было его донимать уже как полчаса, однако до сих пор — ничего.

Пробка тащилась, по мнению агента, слишком медленно — хотя и быстрее, чем он предполагал. А Тина… она могла не звонить и по другим причинам. Может, у неё не было возможности ему позвонить? Почему она говорила так быстро и будто бы вполголоса — не значило ли это, что звонок был сделан в тайне от родных?

Строить какие-то версии сейчас не хотелось — ни насчёт Тины, ни насчёт Ротта и убийства Императора. Хотелось… тупо спать, наплевав и на дела, и на болтовню радиоведущих. Прислушиваться к ней Рубан даже не пытался — ничего действительно ценного услышать здесь он не мог, а простые слухи и кликушество совершенно его не интересовали. Звуки сливались воедино, глаза закрывались, и…