Обхватываю тонкие лодыжки и поочередно погружаю в петли, пропуская острый удар прямо в пах. Член уже рвется в бой, и мне становится некомфортно в плотных джинсах. Скольжу рукой по шелковистой коже и сгибаю ее ногу в колене, слегка сдавливая. Оборачиваю бедро веревкой со всех сторон, фиксируя к привязанной лодыжке, и витками поднимаюсь вверх, образуя фигурные узоры с выпуклыми узлами. Плоский животик Бриды судорожно вздымается, пока я проделываю то же самое со второй ногой. А когда прикрепляю готовую композицию к изножью кровати, улавливаю натяжение, которое вызывает во мне нежелательное раздражение. Нервно дернув головой, игнорирую ее непослушание, но мысленно уже придумываю наказание для бесовки. Перехожу на противоположный конец кровати и, подтянув Бриду ближе к краю, отвожу зафиксированную конечность в сторону, раскрывая все сочные прелести для своего обозрения.

— Что ты делаешь? — истерично выкрикивает мелкая, выпуская веревку изо рта. Резко замахиваюсь и отвешиваю звонкий шлепок по влажной промежности. — Яв… а-ай! — взвизгивает, но я не даю ей возможности перевести дыхание, отвешивая новый шлепок прямо по гладкой киске, вырывая звонкий крик и заставляя ее беспомощно извиваться под моим пристальным взглядом.

— Брида, — низкий голос будоражит собственные внутренности, — ты должна мне доверять.

Она возмущенно фыркает, но через секунду разводит ноги еще шире. И, утвердительно кивнув, хвалю ее мягким поглаживанием, наслаждаясь перевязанным телом и агрессивной красотой. Экзотическая малышка попала в мои путы.

— Еще одно непослушание, Брида, и вместо веревки во рту окажется мой член.

— Такая перспектива меня больше радует, чем грубая веревка во рту, — ехидно подначивает маленькая сучка.

Взяв в руки свободный конец джута, склоняюсь над ней.

— Тебя не обрадует, когда я вставлю тебе по самые гланды, малышка. И хватит меня выводить из себя. — Грубо надавливаю ей на подбородок и, раскрыв рот, снова затыкаю его веревкой. Подношу свои губы к ее ушку. — Расслабься, впереди самое вкусное. — Томный шепот учащает ее дыхание.

Закончив фиксацию, подхожу к столу. Достаю кусочек льда из ведра с шампанским и направляюсь обратно к привязанной кошечке. Ее тело трепещет в ожидании. Зажав кубик между пальцев, касаюсь ее рта и получаю в награду сладкое постанывание. Не спеша очерчиваю контур аккуратных губ, спускаясь вниз, веду к вздымающейся груди и обвожу торчащие соски. От резкого холода они становятся еще туже и, склонившись над ней, я жадно вбираю в свой пылающий рот сжатую горошинку и смачно всасываю в самое пекло. Одновременно опускаю руку в ее разгоряченное лоно и, дотронувшись оставшимся кубиком льда до напряженного клитора, довожу ее тело до дрожи. До грудных стонов. Она до последней капли выплескивает из себя эмоции. Отдает мне всю себя без остатка. Выпускаю из руки остаток холодного комочка, который стекает прямо между ее ягодиц, и проскальзываю в тугую дырочку холодными пальцами, которые мгновенно охватывает жгучий пожар, исходящий от текущих стеночек эластичного лона. Не прекращаю истязать грудь непрестанными ласками, пока Брида не начинает содрогаться. Вдавливаю большой палец в пульсирующий клитор, и она кончает. Отрываюсь от груди и заглядываю в ее закатывающиеся глаза. Челюсти ее при этом напряженно сжимают веревку. Наслаждаюсь тем, как мои пальцы сжимает тугая вагина, а когда вынимаю их, нарочно задеваю набухший бугорок, пропуская по взволнованному телу заключительную волну экстаза.

Брида прерывисто дышит, пока я выуживаю влажную веревку из ее уставшего рта, нежно разминая напряженные скулы, и пытаюсь поймать ее потерянный взгляд.

— Все хорошо? — спрашиваю, привлекая к себе взволнованную Бриду и продолжая ласково гладить ее лицо.

— Да, — судорожно сглатывает и облизывает дрожащие губы. — Я хочу почувствовать тебя, Явор… — прерывисто шепчет малышка и на раскрасневшемся личике мелькает лукавая улыбка.

Ухмыляюсь, игриво пробегаясь языком по зубам.

— Слышал бы тебя твой папочка, — выдаю ехидную насмешку, и тонкие брови девчонки съезжаются в центр, напоминая острые копья.

Но прежде, чем она успеет ответить колкостью, я накрываю ее губы. Мягко вбираю их, посасываю, обвожу языком. Нежно. Неторопливо. Не обращаю внимания на протесты из-за моей неудачной шутки. Моя девочка. Особенная. Неугомонная даже в порочной паутине. И эта ее вдохновляющая необузданность заставляет внутри все гудеть, словно внутренности расщепляет низкое рычание дьявола. Стянутая грудь со стоячими сосками еще ходит ходуном, а малышка задыхается от накатившего возбуждения. Протестующие мычания переходят на сладкие стоны. Прикладываю все усилия, чтобы оторваться от сочных губ бесовки. Смотрю на сплетенный корсет из веревок и провожу пальцами по завораживающей композиции, провоцируя алчный огонь разгораться еще сильнее.

Не спеша обхожу и становлюсь напротив ее широко разведенных ног. Брида начинает ерзать попкой, капризно похныкивая. Боюсь представить, что будет, когда я раскрою весь ее потенциал. Ловко расстегнув джинсы, спускаю их вниз, следом избавляюсь от боксеров, освобождая от давящей тесноты налитый член. Вены по стволу набухли до предела и, чтобы дойти до грани, мне достаточно лишь ощутить ее гладкость. Сдавливаю твердое естество в руках и прохожусь по всей длине, пытаясь отвлечься от манящей девочки, но возбуждение только растет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кровать королевских размеров и высотой мне по пояс выгодно смотрится с распластавшейся на ней девушкой, а ее изнывающее лоно находится на одном уровне с моим стоячим стволом. Я подтягиваю Бриду за влажные ягодицы ближе к себе, и когда горячая головка касается ее сокровенного местечка, она вздрагивает. Я начинаю массировать внутреннюю часть бедер, нарочно дразня свою девочку. Медленно. Усердно. И чем сильнее я сжимаю ее плоть, тем глубже становится мое дыхание. Переключив внимание на свой дымящийся агрегат, обхватываю и начинаю им поглаживать ее бархатные складочки, размазывая стекающие соки. Каждое новое движение разносится по телу оглушающим звоном, собираясь в паху болезненным комом.

Я слегка вхожу набухшей головкой в мокрое лоно и не могу сдержать грудного рыка. Удары собственного сердца заглушают вибрацию от звериного вопля, и я слышу только учащенное дыхание Бриды. А когда встречаю ее пылающий неуемной страстью взгляд, не задумываясь, вгоняю ствол до упора, отчего моя девочка взвизгивает и изгибается дугой. Ее реакция вызывает у меня животные инстинкты, желание полностью завладеть ей. Я увеличиваю темп, ненасытно сдавливая тонкую талию, а дикие стоны малышки вызывают во мне всепоглощающий пожар, стирающий грани реальности. Хватаю за веревки, перекрещенные на груди, и рывком притягиваю ее к себе. Брида всхлипывает, пикантно облизывая губки, а на лицо небрежно падает выбившаяся прядь волос. Плавно перемещаю руку ей на шею и сталкиваю нас лбами.

— Моя кайфовая девочка, — рычу ей в губы, звучно вколачивая в нее свой окаменевший член.

Брида пытается ответить, но у нее выходит лишь неразборчиво стонать, накаляя атмосферу до предела. Она закидывает голову, и я впиваюсь в нежную шею зубами, ощущая вибрацию от ее вскрика. Но мощные толчки выбивают хрупкое тело из плена голодных губ, и мелкая колышется, как эластичная волна в моих руках. Она тяжело дышит, а я жадно насаживаю ее, наслаждаясь закатывающимися глазками, которые сигналят о приближению к оргазму.

— Поцелуй меня, — едва слышно хрипит Брида. И наши губы сплетаются в единое пламя, но от непрекращающихся фрикций поцелуи больше походят на борьбу голодных животных. Брида ускользает от моих губ, впиваясь в мою шею.

— Бляяядь, мелкая, ты что творишь…

Но острые зубки уже сдавливают мою жилистую шею, и я замираю, ощущая острые молнии до самых костей и заполняя ее тугое лоно своей бешеной эрекцией. Слегка отстранившись, она грубо проходится вдоль горла, надавливая на кадык. Я уже на пределе, жестко хватаю ее за волосы и рывком оттягиваю от себя. Брида издает глубокий стон и начинает содрогаться, сжимая мой ствол пульсирующими стенками вагины. И мне этого оказывается достаточно, чтобы последовать за ней. Резко выхожу из гостеприимного лона и изливаю тягучую сперму ей на внутреннюю часть бедра. Шум собственного сердца заглушает все вокруг, и я выдыхаю с глухим свистом. Выпускаю шелковистые волосы из грубой хватки, и Брида обессиленно падает на спину. Плоский животик еще дрожит, а истекающая киска постепенно успокаивается. Я прохожусь по ней пальцами, размазывая ее соки по набухшим складочкам. Моя девочка судорожно всхлипывает, неспособная выдавить из себя даже стон. Я выжал из нее все до последнего крика, до бешеной дрожи. И теперь она томится в приятной усталости, а я получаю двойное удовольствие от этой распутной картины.