Естественно, уважение среди них надо было заслужить. Поэтому года два я выполнял для них грязную работу: доставлял закладки по точкам, исполнял роль посыльного, прикрывал задницу Раймона перед женой, потом начал организовывать вечеринки, и в итоге стал хозяином «Лимба». А теперь по нелепой случайности и из-за стервозной блондинки торчу здесь, в затхлой, серой камере. Неизвестность будущего меня напрягает. Что ж, игра на опережение, синеглазка…

Звук открывающегося замка и скрип железной двери привлекают мое внимание, прежде чем в камеру проникает тусклый свет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍[1] Мерседес — название таблетки наркотика экстази, происходящее из-за вытисненного на ней знака как на автомобилях «Мерседес».

— Белобрысый, давай на выход, к тебе посетители. — Ублюдок в форме сплевывает на пол, пока я поднимаюсь с койки и лениво двигаюсь в его сторону. — Руки за спину, и без шуточек, сутенер хренов, — усмехается, показывая гнилые зубы.

Блядь, если даже надзиратели здесь ублюдки, то что уж говорить про тех, кто сидит…

Меня толкают в спину, и я влетаю в хорошо освещенное помещение с белоснежными стенами. С непривычки свет режет глаза. Я раздраженно тру их тыльной стороной ладони, а проморгавшись, вижу отчима. Его тяжелый взгляд не предвещает ничего хорошего.

— Оставьте нас, — сухо просит Раймон, и надзиратель выходит за дверь, напоследок окинув нас пристальным взором.

Отчим садится и жестом указывает мне на стул. Мне остается только подчиниться.

— И что? Какие новости? — Я нервно дергаю ногой, а пальцы рук сплетаю в замок, пересчитывая костяшки. Раймон протягивает мне пачку. — Не молчи, блядь! — рявкаю, вырывая сигарету. — Прикурить дай.

Молчание отчима накаляет мои эмоции до предела. Он пускает по столу зажигалку, я ловлю ее и, взяв в трясущиеся руки, резким движением открываю крышку, а потом подношу огонь к зажатой в зубах сигарете, жадно затягиваясь едким дымом.

— Ублюдки захотели меня подставить и скинуть со счетов. Представь себе, все близкие, все, кого я считал своими людьми. Пес и Язь заодно с ебучим Картером. — Раймон запускает пальцы в волосы и протяжно вздыхает. — Картер хорошо постарался. Из-за слепой веры в дружбу я не замечал очевидных вещей, которые он проворачивал у меня под носом. Этот мудак даже подсунул в клуб пару купленных девиц, которые дали показания и подтвердили, что их насильно отдали в сексуальное рабство, поставив на шею клеймо с названием клуба. — Он переводит опустошенный взгляд на меня. — Не знаю зачем, но то, что Кейси полностью вычеркнула мое имя из документов, нам на руку.

— И чем же? Тем, что гнить буду я один?! — Я настолько взбешен, что у меня мелко дрожат конечности. Делаю глубокую затяжку и выбрасываю окурок на пол.

— Тем, что я помогу тебе выбраться из этого дерьма! Если бы и меня повязали, нам бы уже никто не помог!

— Из твоего дерьма, папочка! — огрызаюсь, крепко схватившись за края стола.

— Послушай, если адвокат проиграет дело, тебе придется отсидеть…

— Что, блядь? Что за херню ты несешь, Раймон?! Я не хочу за решетку! — Вскакиваю из-за стола и швыряю стул в стену. Отчим тут же подлетает ко мне и хватает за грудки. — Я не сяду, Рамо! — рычу сквозь зубы.

— Послушай сюда! — Он стискивает мое лицо ладонями до такой степени, что начинает трястись, и я вместе с ним. — Я вытащу тебя, Явор! Вытащу! Обещаю тебе! В худшем случае тебе придется отсидеть всего лишь год… — цедит он сквозь зубы.

— ГОД?! — Я отталкиваю его от себя. — Будь ты проклят, Раймон, будь ты проклят!

Поднимаю стул и обреченно сажусь на него, облокачиваясь на колени и обхватывая голову руками. Таким беспомощным я себя еще никогда не ощущал. Даже когда от меня отказалась мать, я был готов бороться. Но сейчас… я просто потерян. Страх. Впервые испытываю страх за свою жизнь. Потому что, сука, хочу жить! Молодому парню выжить среди ублюдков, которые сидят в этой тюрьме нереально. Аттика — самое печально известное исправительное учреждение, и по злой шутке судьбы у меня есть все шансы попасть именно туда.

— Мне страшно, Раймон.

Я смотрю на отчима сквозь пелену слез, от которых глаза горят так, будто в них разливается кислота.

— Явор, ты пройдешь через это с гордо поднятой головой, а после, я обещаю, не будешь нуждаться ни в чем!

— Найди ее Раймон, — шепчу дрожащим голосом, — найди, и когда я выйду… верну этой суке должок…

Я лежу в камере и таращусь на покрытый плесенью потолок. От разговора с Раймоном в голове рой мыслей. Но меня вновь отвлекает звук отворяющейся двери. На пороге появляется крупная мужская фигура. Этот человек не в форме, а в деловом костюме. Мной завладевает интерес, и я присаживаюсь.

— Ну что, доигрался, сучонок? — Я узнаю этот голос. Картер. — Ни один адвокат тебе не поможет, будешь гнить за решеткой. И поверь, я приложу все усилия, чтобы твой ад здесь стал реальностью, — ехидно протягивает мудак.

Не сдержавшись, подрываюсь в его сторону, но в меня тут же впивается металлическая прищепка, и через секунду тело пронзает мощным разрядом тока. Падаю и обмякаю на холодном полу.

— Это тебе за то, что забрал мое, — впечатывает кулак в мою челюсть. — А это, — удар острым носом ботинка прилетает прямо в ребра, — за то, что трахнул мою жену.

Очередной пинок, и я погружаюсь во тьму…

Судебное заседание

— Миссис Тейлор, вы вынесли вердикт? — обращается судья к присяжной.

— Да, Ваша честь. — Женщина протягивает бумаги помощнику, и тот передает их судье.

— Подсудимый, прошу встать, — хрипло рокочет седовласый судья. — Миссис Тейлор, каков вердикт?

— Суд присяжных считает подсудимого виновным, — мерзким голосом лишает меня свободы старая белобрысая стерва.

В последнее время мне прямо везет на блондинок. Теперь эти суки табу для меня.

— Спасибо, миссис Тейлор. — Судья переводит взгляд на меня. — Вынесение приговора через час.

И опускает руку, стуча деревянным молотком по столу.

Мы сидим в кабинете, который декорирован в английском стиле. Все настолько консервативно, что к горлу подкатывает комок рвоты.

— Раймон, я мог бы помочь, но дело в руках Дизербода, этот старый мудак за всю жизнь не брал ни одной взятки.

— Спасибо, Доминик, ты сделал все, что в твоих силах.

Отчим падает в кресло и нажимает на глаза большим и указательным пальцем.

Дверь рывком впечатывается в стену, и в кабинет влетает разъяренная Эстер, тут же налетая на Раймона.

— Ублюдок! Ненавижу тебя!

Хлесткие удары прилетают ему по лицу, но Рамо даже не пытается остановить жену, лишь спустя минуту подрывается с места и хватает ее за плечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Успокойся! — рычит Раймон.

— Если ты не вытащишь моего сына, больше никогда не увидишь своих родных детей! Ты понял меня?! — разлетается звонким дребезгом крик Эстер.

Она отталкивает Раймона и подбегает ко мне.

— Как ты мог со мной так поступить?!

Она падает передо мной на колени. Надрывной плач приемной матери неприятно отзывается в груди. Сука! Ненавижу женские слезы, а то, что я являюсь причиной ее истерики, просто убивает. Яростно сжимаю зубы, и поганый скрежет будто раздирает меня изнутри. Скулы пульсируют, а мозг отказывается воспринимать происходящее.

— Эстер, — прочищаю от горького кома горло, — все будет нормально. — Опускаюсь на корточки и мягко заключаю ее лицо в ладони. — Спасибо тебе за все. И скажи Малинке, что мне пришлось уехать, не попрощавшись.

Мысли о моей девочке болезненно пронзают сердце, и я не могу сдержать слез. Сколько теперь не увижу ее?! Сейчас ненавижу себя за то, что в последнее время почти не уделял внимание кудрявой ягодке с розовыми щечками и большими глазенками.