Оглушающий выстрел и следующий за ним второй сплетаются воедино с детским криком, нарушая блаженную тишину и образ Бриды. Только вот я ничего не чувствую, и лишь теплое дыхание, порывисто касающееся моего лица, заставляет открыть глаза.

— Твою мать! Кейси!

Блондинка безжизненно падает, но я успеваю поймать ее. Крепко прижав к себе обмякшее тело, пытаюсь вздохнуть, но грудь сдавливает острая резь, вырывая изо рта лишь хриплые звуки. Внимание привлекает лежащее тело Картера с простреленным виском, а сбоку от него Эстер с поднятой рукой, в которой блестит пистолет. Ее глаза холодны и пусты, и в них не заметно ни капли жалости. Она бросает оружие на пол и бежит к детям. Все действия даются мне с трудом, двигаюсь, словно в замедленной съемке. На мою руку капают холодные слезы, и я возвращаю растерянный взгляд к Кейси. Ее тело бьется в предсмертных конвульсиях, но я прижимаю ее сильнее, нервно растирая хрупкое плечо.

— Вот теперь, малыш… — запинается и судорожно хватает ртом воздух, — игра окончена… — Она скользит дрожащей рукой по моей щеке, а ее дыхание переходит на хаотичные вздохи. Я прижимаю трепетную ладонь крепче, потому что силы блондинки утекают. — Его зовут Рагнар.

На лице златовласки замирает улыбка, которую я не видел раньше, а ярко-синие озера меркнут, успев оставить неизгладимый след в моей душе. Впитываю остатки их света прежде, чем блеск сапфиров сгорает во тьме, и ее веки закрываются…

Больные слезы обжигают мою кожу, а горло распирает адское пекло. Переборов давящую тяжесть, я касаюсь ее полуоткрытых, еще теплых губ своими, сталкивая нас лбами.

— Я тебя прощаю, синеглазка, — говорю, прижимаясь губами к ее лбу и лихорадочно стискивая в объятиях. Сжав зубы до протяжного скрипа, издаю надрывной крик, отпуская ту боль, что разъедает меня изнутри.

Моя роковая ошибка. Мое клеймо. Мое проклятье. Это все ты — Кейси Холл.

Бриджида

Дверь с грохотом врезается в стену, и я подпрыгиваю от неожиданности, сильнее прижимая трясущиеся колени к груди.

— Парни, спокойно, — ехидно протягивает Явор. Этот идиот даже на смертном одре шутит. — Как видите я не в форме, сопротивляться не бу… — но приторно-сладкую речь блондина сменяет оглушительный треск.

Успокаивает одно, что это треск не его костей, а, по всей видимости, мебели, в которую он влетел. Медленно отодвигаю дверцу, оснащенную роликами, в сторону, открывая себе небольшой обзор, но увиденная картина гулкой болью стесняет все внутренности. Явор лежит в обломках тумбы, но сдаваться он явно не собирается, предпринимая попытку подняться. Всплеск адреналина затмевает рассудок, и я уже собираюсь ринуться ему на помощь, но его угрожающие слова, подобно яркой вспышке всплывают в голове и обездвиживают меня.

— Картер, просил тебя упаковать, — неприятно разносится по комнате гадкий мужской голос, окончательно выбивая из моей головы глупые мысли о побеге из шкафа.

— И часто вы у него отсасываете? — Явор едва не рычит, поднимаясь на ноги. — Ваш хозяин хорошо с вами обращается? — будто специально дразнит этих псов. Жаль, что узкий обзор не позволяет рассмотреть лица нападающих, зато довольную физиономию блондина я вижу прекрасно. Псих. Он же только распаляет этих бандитов.

— Ты первый сегодня ему отсосешь, а потом нам расскажешь, какие вкусные яйца у нашего хозяина, — чеканит мерзкий бандит, и злорадный хохот разряжает напряженный воздух подобно взрыву.

Явор хватает ножку от тумбы, но, не успев атаковать противника, уворачивается от встречного удара. Потеряв равновесие, он падает обратно в деревянные обломки. Я зажмуриваюсь, не в силах наблюдать его неудачное приземление, а когда открываю глаза, сразу же жалею об этом. Потому что сокрушительный удар ногой приходится ему прямо под живот. Я тут же откидываюсь назад и закрываю уши, чтобы не слышать, как его избивают. Но эти глухие звуки будто застревают в моей голове. Судорожно запускаю пальцы в волосы и сжимаю их в кулаки до колкой рези, не желая ни слышать, ни видеть, ни чувствовать. Сердцебиение учащается и становится трудно дышать в этой тесноте, но все происходящее вызывает во мне панику и ужас. Эти козлы прекращают показательную экзекуцию, а по фоновому шуму я догадываюсь, что они поднимают Явора и волокут из комнаты, сопровождая это действо противными насмешками. Постепенно они стихают, и в образовавшейся тишине растворяются приглушенные стоны Явора, но вылезать из укрытия как-то не спешу.

Не знаю, сколько времени я здесь провела, но ноги настолько затекли, что уже не чувствую их, а в ушах до сих пор гулким звоном стоят тупые удары… по нему. Второй раз за ночь он попадает в передрягу, даже не хочу представлять, что Явор испытывает сейчас. И вообще, жив ли мой белобрысый демон? От таких мыслей я закусываю руку и сжимаю зубы до острой боли. Идиотка. Я ведь даже ничего о нем не знаю, но упорно прыгаю в кровать к незнакомцу. К любимому незнакомцу. Не понимаю, что так затмило мой мозг, но я патологически доверяю ему, хотя Явор ни разу не давал для этого повода. Парадокс. Глупость. Но он необходим мне.

— Дома кто-нибудь есть?

Внезапно раздавшийся мужской голос застает меня врасплох, и я сильнее вжимаюсь в стенку шкафа. Сейчас бы мне не помешал проход в Нарнию. Тяжелые шаги приближаются, и мое сердце вновь ухает в груди, сминаясь в нервный ком. В комнату кто-то заходит, тихий скрип паркета под ботинками неприятно отзывается где-то внутри меня. Я быстро натягиваю на себя какой-то балахон, но, уловив знакомый запах, зарываюсь носом в кофту и жадно вдыхаю его. Ментол и сигаретный дым… мой Явор.

— Здесь есть кто?

Громкий баритон вырывает меня из минутного помутнения и, слегка отодвинув дверцу, я выглядываю в щелочку. Когда замечаю полицейскую форму, лавина облегчения накрывает меня с головой и, действуя абсолютно безотчетно, я шумно выпрыгиваю из шкафа и привлекаю к себе внимание копа. Мужчина, видимо, по инерции перемещает руку на кобуру с пистолетом, но, увидев меня, оставляет оружие на месте.

— Что вы здесь делаете? — меряет меня скептическим взглядом.

Я переминаюсь с ноги на ноги, нервно оттягивая низ кофты, и не представляю, что ему сказать. Я даже не знаю можно ли говорить о том, что здесь произошло… Идиотка! Конечно можно, даже нужно, ведь Явору сейчас нужна помощь!

— Мисс? — более требовательно повторяет он.

— Я… я… мы просто лежали, как вдруг в дверь начал кто-то ломиться… — судорожно приглаживаю волосы. — А потом… — от неприятных воспоминаний, я закусываю изнутри щеку до металлического привкуса во рту, — был выстрел. — Не выдерживаю и прикрываю лицо ладонями, чтобы скрыть свои слезы. — Они избили его и забрали…

— Вы видели, кто это был? — оживляясь, спрашивает коп. Вытерев заплаканное лицо, я всхлипываю и неуверенно поднимаю глаза, но столкнувшись с его строгим взглядом, тут же опускаю их в пол. — Вы должны рассказать мне все, что видели, от этого сейчас многое зависит, в том числе и жизнь Явора. Вы можете описать тех, кто избил его?

Закусываю губу и отрицательно качаю головой.

— Явор спрятал меня в шкафу… он сказал ни при каких обстоятельствах не высовываться…

— В доме есть еще кто-нибудь? — как ни в чем не бывало продолжает офицер засыпать меня раздражающими вопросами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не знаю. — Обнимаю себя за плечи, желая сжаться в комок. В одном балахоне чувствую себя не комфортно перед посторонним взрослым мужчиной, хотя он даже и не пытался смутить меня. — Я не вылезала из шкафа… мне было страшно…

— Ваше имя и фамилия? — интересуется, доставая блокнот и ручку.

— Бриджида Висконти.

Он устремляет на меня озадаченный взгляд.

— Имеете ли вы отношение к ректору Колумбийского университета?

— Да, я его дочь. — Встрепенувшись, не совсем понимаю, зачем ему эта информация. — А почему вы спросили?