Я стоял на возвышенности и наблюдал за сражением. Мой центр был уже почти продавлен ратниками Клеменса. Конница моя еще рубилась, и там были равные силы. В подмогу своей коннице я ранее послал отряд самострельщиков. Они метались меж коней и разили врага, но противника было слишком много. Эх, кабы не ушли наемники я бы победил. У меня оставался последний резерв – сто моих личных гвардейцев и я должен был заткнуть ими брешь в центре. Мне так этого не хотелось. Они прошли со мной множество битв, и потерять их просто так мне было больно и обидно. Но, таковы реалии боя, если я не кину их в бой, моя пехота не устоит.

Уж собрался я приказ дать выступать гвардейцам своим вдруг вижу пыль на дороге. Скомандовал я собраться в каре своим гвардейцам.

Вот и первые конные показались. Смотрю забруды скачут, нечисти поганые, как коршуны на падаль слетеются. Сейчас они отведают силушки моей гвардии. Нет, не полакомится им. Вынул я меч из ножен и пошел в строй к своим воинам.

Но не доехали до нас они, хоть и ватага была знатная, все конные с пиками и одетые прилично. Один спешился и побежал к нам.

– Ох, воины ратники, где ваш князюшка, для него у меня весточка. – По северному затараторил забруда спешенный.

Вышел я перед строем.

– Говори пес дорожный, почто я тебе надобен.

Забруда шлем снял и поясно мне поклонился.

– Уж не гневайся князь Георгий, что не признал тебя меж твоих ратников грозных. Шлет тебе весточку Святогор сын рыцаря твоего Кирияна. Он сейчас из того лесочка в бок рубанет твоих врагов, а нам просил твоей милости перед ратниками твоими в бой пойти.

– Сколько ж у него воинов, у Святогора сына Кириянова?

– Триста всадников, все с копиями, в железо кованы. Люты аж жуть. Я по секрету скажу тебе князь – с ними демон Тём. Я пару лет от него чуть жив ушел, отпустил он нас не захотел вдругорядь убивать.

– Ладно. После боя разберемся. Кричи своим забрудам, чтоб выступали. Коли победа наша всех награжу, как нас победят – награждать будет некому.

Поклонился мне забруда и кинулся к своим товарищам. Те засвистали, наклонили пики и ринулись в бой, как заправские воины. Вот дела, Святогор сын Кириянов, да с демоном.

Как только забруды ударили, из лесу вышла конница. Одновременно набирая скорость, они выстраивались клином прямо в правый фланг войска Клеменса. Ох и потеха будет. Впереди, среди одинаковых ратников я увидел одного в темных доспехах. Он ехал без пики лишь меч странный в руках держал. Волшебные стекла красиво все показывали. Вот его конь вырывается вперед, и я вижу, как он, будто на сенокос заходит. Меч его срезает воинов как серп хорошо поточенный пшеницу спелую. Их отряд прошелся по войскам Клеменса как медведь по муравейнику. Они ударили в конницу и та дрогнула. Отряд прошел сквозь нее и развернувшись опять на полной скорости пронесся через войска конные и пешие. Третьего захода не последовало. Войска дрогнули и побежали. Впереди моих войск неслись забруды и рубили всех кто на падал на колени моля о пощаде.

– Делай грязь! – Кричал их вожак, завлекая товарищей.

Отряд новоприбывших построился и двинулся в сторону моей ставки. Свою миссию они выполнили обеспечив нам победу. Клеменс бежал с поля боя, бросив своих ратников. Когда отряд построился подле моего шатра, из строя выехал юноша. Подъехав, он спешился, и подошел ко мне, вынимая из сумки сверток. Сверток он двумя руками протянул мне, предлагая, поклонившись при этом, не поясно, а лишь склонив голову, как подобает рыцарю.

– Георгий, князь наш батюшка, мой отец, рыцарь Кириян шлет вам свой низкий поклон, это письмо, три сотни ратников и обоз с припасами.

– Благодарю тебя Святогор, с сего дня требуй, чтоб обращались к тебе как к моему Рыцарю со всем должным уважением. И вам спасибо молодцы, много жизней вы сегодня спасли, за это воздастся вам. Что ж идем в шатер Святогор рыцарь, доложишь все более подробно, а ратники твои пусть помогут раненым. Забруд же приставь пленных сторожить.

– Да ваша светлость. – Ответил юноша и стал отдавать команды. Его отряд рассыпался, спешился и стал выдвигаться в сторону побоища. По дороге внутрь лагеря втягивался огромный караван под охраной немногочисленных ратников.

– Ваша светлость, – обратился ко мне Святогор, – дозвольте и Тёма позвать с собой сотоварища, ему тоже слово сыщется.

Кивнув утвердительно, я зашел в шатер. Не успел я и кубка вина выпить, как пришел Святогор с тем самым темным воином. Я как радушный хозяин пригласил их к столу. Пока шел финал схватки, мой слуга личный расстарался на радостях и накрыл стол праздничный.

– Ну, рассказывай, – пригласил я Святогора к повествованию, как они с Тёмом преломили хлеб и хлебнули вина. – Письмо Кирияна я почитаю позже, расскажи, с чем прибыл.

– Прибыл я с казною, прокормом и с секретным оружием. В казне той два сундука чеканного золота, пять сундуков серебра чеканного да сто пудов в слитках золота, для нужд военных. Что прокорма привезли, так станет его для людей твоих месяца на два сыто кормиться. Вот оружие новое, секретное пусть Тём обскажет. Он пушкарей всю дорогу муштрой изводил, все учил их как с ним обращатися.

От слов его я уж и про вино забыл. Два сундука чеканного золота да еще сто пудов в слитках. Ну, Кириян, вот молодец, вот не зря я его тогда возвысил и не зря от податей оградил. Вот и вернулось мне сторицей, да как вовремя. Встал Тём – демон, как называл его забруда.

– Пушки те князь выгоду вам дадут в бою огромную. Да про то не расписывать надобно, словом красным, а показать одного раза станет, чтобы оторопь взяла.

– Так уж и оторопь?

– Я пушкарей так научил, могу хоть сейчас показать, как желаете.

Ох, любопытство меня угрызло аж до косточки.

– Покажи, – говорю.

– Так поехали.

Вышли мы из шатра, он ратника кликнул с собой одного и мы поехали. Едем, и думаю я, что за пушки такие как один ратник их на себе несет и невидно оружия. Может магия? Вот заехали мы на пригорочек, а внизу лось пасется, людей не боясь. Спешился Тём и говорит ратнику.

– Ты Сем скачи, и первый наряд пусть сюда летит и стреляет туда, куда я указывать буду.

Нам сказал отойти в стороночку, ну а сам стал на самом пригорочке. Вижу пыль столбом, и летят две повозки к нам, сцеплены, что четверка коней в них запряжена. Подлетели в сам раз на пригорочек, развернув со всего маху повозку последнюю. Вижу, странная она вся мешковиной укутана. Враз сорвали они мешковину ту, развернули ту пушку на лося сохатого. Что-то пхнули в нее, как мешка два, замерли. Грянул гром, кони повсхрапывали, на дыбы встали. Уж на силу мы их сдержали. Глянул я туда, где лось гулял, а там чисто просека, как косою на сто шагов в ширину и на триста в глубину сметено лишь пенечки торчат, деревца порезаны.

– Вот пожалуйте, – демон голос подал, – вот теперь объяснить могу.4

Подойдя к городу Усолу, крепости Клеменса, мы стали лагерем. Нападать с марша на крепость дело глупое, да и ратников много было раненых. Ждал я войско мне посланное регентом, в граде столичном оставленном. Но не шло оно, и не знал я, что замышлялось регентом. Суетно было от этого. Но нет худа, без добра. Святогор привел триста всадников да забрут сотни две, все конные. Да и денег привез как волшебник сказочный. Вот вернусь в град стольный, посажу Кирияна регентом. Вот тогда смогу я спокойным быть за княжество.

Святогора с сотней его всадников я послал нанимать наемников. Ждать нет времени милости от регента предателя. А со мною Тём остался с забрудами. Поручил я ему охрану лагеря. Тём телеги в кольцо выстроил. Между них пушки свои поставивши и забруд нарядил в охранение, чтоб объездами они врага высматривали.