Через месяц пришли работники князевы. Закипела работа вокруг торжища. И поля мы пшеницею сеяли и огороды вспахивали. А двойные плуги кузнеца того целину поднимали играючи. Понял я, что не луки, не стрелы, а плуги главное достояние. Коли сыты вокруг работники, так и взять у них лишку не страшно так, не сломаются.

Расцвело мое торжище. Раньше караваны проходили не задерживались. А как двор для них я гостиный поставил с охраною. Стали они останавливаться. Хоть и торг вели слабенький, так за постой оставляли деньгу не малую. Им идти было до города дней, поди, еще двадцать, да все без отдыха. А на дворе моем и кушанья разные и кузнец всем лошадям подковы выправит, и спокойно можно спать под охраною, не боясь нападения. Посмотрел, что гостинец дело прибыльно, так поставил еще один, чтоб не тесно было караванщикам.

Вскоре слава пошла о гостинце моем. И смекнули караванщики хитрые, что раз есть место любое, так зачем брать еды лишнее, ведь товарами место то занимать можно им. Я не стал жадничать, и цену ломить за провизию. Покупали они все по твердой цене. И им хорошо и мне выгодно.

Чтобы путь легкий был им, я на три дни разогнал патрули и разъезды дружинные. Всех забруд разогнали дружинники. И дорога стала всем любая.

Пока сидели мы на берегу моря соленого. Совсем замучил меня Игорь вопросами. Что тот Леха кузнецов сын, почемучил безжалостно. Уж хотелось ему, чтоб оружие то работало. Я как мог ему все обсказывал, поясняя, что не получится, не хватает знаний у меня для этого. Но настаивал он и искал я по городу, кузнеца и алхимика. И нашел таки их обоих. Да не смогли они сделать, что надобно, но получилось у них что задумано. Смастерил я из частей ими сделанных двадцать ружий кремниевых. Били они на сто шагов уверенно, рад был Игорь этому.

– Вот теперь мы можем и больше в караван повозок брать, оборонить легко их получится.

Вскорости, пришли корабли купцов заморских. Как прошло с ними торжище, мы пошли в путь обратный в страну князя Георгия, на границе его стоял поселок Тутуран, где нашли меня.

Игорь взял в обоз мужа ученого, был он магом известным, инженером и алхимиком. Выписан он был в те края со своими книгами, город строить в горах тех, где Шуляк – торжище.

Подивился я совпадению этому, да чего дивится охранять надобно и пошли мы в дорогу дальнюю, повезли товары заморские.2

Уж два года прошло, как ушел Тём кузнец. Стал я отроком величятися. Батя в кузницу взял меня годом ранее. Начал я делать поделки разные, что еще Тёмом были рисованы. Луки стал делать самострельные. Мужики с теми луками охотились, дичь приносили богатую. Жилось нам мирно да сыто, но было мне тяжело на душе. С Тёмом поступили мы не по-честному. Научил он нас уму-разуму, а мы выгнали его нерадивые, испугавшись его демона. В тот год воевода прискакивал и ругал нас он зло обзываючи матерно, что посмели мы того кузнеца прогнать. Вот судье до зарезу, он нужен был, а мы его прогадали, разобидели.

А как сказ пошел, что судья стал князя нашего наместником, мы и вовсе пригорюнились. Ох, придет к нам беда горькая, вспомнит он обиды нам. Но не вспомнил судья, не наказывал. А позвал он людей к себе разных, что умельцами были в деле своем. И пошел я к судье просить милости, кузнецом к нему в услужение.

Принял наместник Кириян меня ласково, а как увидел новые луки самострельные, что я сделал по другим чертежам Тёмовым, так сразу наградил меня монетою звонкою, домом с кузнею и работников в помощь дал мне, чтоб я ковал, не останавливался, и не думал о хлебе на день божий, каждый.

Стал работать я в кузнеце. Да работники были слабые. Все норовили улизнуть со двора не работавши. Не хотели считать меня за хозяина. Тут кузнец пришел, со двора соседнего, что стена к стене были наши кузницы, предложил он работать нам как товарищи, что прознал он про кузнеца того дивного. Пригласил меня в дом, попотчевал. Хоть и старше был меня он достаточно, но не стеснялся меня спрашивать, как, да что я делаю, как кую, как закаливаю. Подружились мы и снесли стену ту, что подвория разделяла наши. Стали вкупе работать как товарищи и работников быстро направили, стали мы гордыми и богатыми.

Год прошел, стал я молодец. Да жених всем на заглядение. Стали девки на меня заглядывать, да я видел лишь одну, дочь соседскую. Подрастала она как ягодка, еще год и посватаю. Обсказал я это товарищу, кузнецу Мите соседушке. Вот он порадовался, говорит: «Нет зятя краше мне. Люб мне сказ твой Леха товарищ мой, нет мене счастья большего». А Любава про то услышамши, вся зарделася и в горнице спряталась. И смеялись мы с Митей товарищем, на ее смущение.

С того дня угождать стал я ей, то платок новый, то пряничек, то поделку каку сделаю, то куплю у купцов бусинки. Хоть и Митяй обещал мне отдать ее, я хотел полюбовно, чтоб пошла она. И в скорости сообщила она, чтоб сватов засылал, не откажется.

И заслал я сватов к сотоварищу и пришли ко мне они с радостью сообщить, что будет свадьба наша по осени, вместе с праздником урожайным.

Вышли мы на дорогу торную. Караван аж в цельный тор развернулся он, от начала конца не увидеть нам. Да пошли мы другою дорогою, а не той, что пришли сюда. Шли городами диковинными, сплошь все камены. Люди другие там жили и не так они разговаривали. В тех краях, что ходили мы, говорили люди, как песню сказывали. А в городах тех каменных жизнь людей была быстрая. Много дел им сделать надобно, нет им времени заговариваться.

В одном из городов пристали к нам циркачи-затейники. Путь им был в город с чудным названием. Магистрат назывался он. Мне Матвей сказывал, что волшебники живут в том городе. Все у них, в том городе на волшебстве держится, как не станет его, то разсыплется город ихний на камушки.

По пути циркачи нас радовали шутками своими и песнями. Под их песни веселые шли мы ходко без продыху.

Встав рано утром Маша, металась по дому как потерпелая. Нужно было столько сделать, а у нее всего две руки.

Сегодня праздник города. Городской глава, обязал всех жителей их городка, быть праздничными и веселыми. Она достала свое лучшее платье и тщательно отгладила каждую складочку. Это было редкое в их краях платье. Она купила у проходящих на север караванщиков.

Выгладив любимое платье, она повесила его на дверцу шкафа и села разбирать свои украшения. Ее большая шкатулка была полна всяким разным. Там были и кольца заморской работы и с севера серьги, а бусы и браслеты занимали еще пару отделений.

– О боже, нет же самого главного!!! – Воскликнула она.

Там не было амулета с «улыбкой». Были, конечно, но всего пару дешевеньких бесплатных пятиминуток. Они могли сгодиться разве на случай разговора с дворником или похода в управу города. Маша опечалилась.

– Вот незадача, надо срочно бежать на рынок. – Раздосадовалась она.

Быстренько набросав лицо, она побежала на рынок. «Обязательно надо успеть до двух часов дня иначе уже будет неприлично выйти на улицу», на бегу думала она.

На рынке шла бойкая торговля. Многие торговцы эмоциями уже распродали свой товар и собирались идти домой. Остальные бойко продавали свой товар. Маша расстроилась и с усиленной энергией ввинтилась в толпу. Конечно, если ничего не найдется, можно и в магазине купить, но, то будет стандартная улыбка как у всех, а ей хотелось чего-то особенного, улыбки ручной работы. Пронесшись сквозь толпу пару раз, она выскочила в дальний угол рынка. Там оказалось просторнее, и она уж было собиралась нарезать очередную диагональ, как заметила унылого и грустного продавца. Решив немного отдохнуть от толпы, она подошла к его прилавку. Перед торговцем было всего несколько коробок с амулетами. Она присмотрелась к надписям на них. Надписи гласили: