– Ты уж не серчай на деревенщину, за что выгнали они тебя из жилья свого. Глуп народ да боится он всего непонятного. Я искал тебя после с дружиною, да видать ты уж ушел далеченько. Хотел я призвать тебя к себе на труды разные. Да умения твои и да смекалочку применить на славу страны нашей да на князеву. Ты садись за стол выпей здравницу.

Сел я за Матвеем срезу же. Слуги же загодя, место для меня там подготовили. И продолжил Матвей рассказ тот, как со мной повстречался, как я его выходил.

– Ты откель так лечить настроился? – Спросил меня Кириян.

– Так у бабки я Веды жил научился вот. Все смотрел, как людей она пользует. Как ходить стал то помогать ей начал, то отвар заварить, то хворого подержать. Были хвори разные и телесные и душевные, вот я и спрашивал, что да как она лечит играючи.

– Приходи завтра с Игорем, есть вопросы у меня, может, что подскажете. Вы в пути больше видели и смекалкою одарили Боги вас.

Дальше вечер продолжался неспешно. В основном говорили те, что к нам прибились по пути. Узнав, что охрана у нас сильная, многие приставали к нашему каравану. У кого было три повозки, у кого десять, а у кого и одна. Игорь всех принимал. Они, как правило, шли в хвосте. Но их под счет тоже ставили, и хвостовой отряд их смотрел как своих.

Уже за полночь разошлись мы на отдых. До гостинца нас провели стражники с факелами зажженными.

*****

По утру Игорь сказал мне, чтоб к обеду я был на подворье гостинца к Кирияну пойдем на совет. Проверив коня своего, и побаловав его яблоком сладеньким, я отправился на поиски Лехи.

Его подворье я нашел быстро. Как вошел в кузнечный ряд так сразу на воротах заприметил уже знакомую мне бабочку. А в мозге моем сразу всплыло воспоминание, будто слышу я голос женский говорящий мне «Вот пример верного использования логотипа в брендировании товара». Я аж остановился, до того несуразной была фраза в моей голове. Посмотрел по сторонам, двинул себя в висок ладонью, чтобы мысли стали стройными и пошел к воротам. Калитка оказалась незапертой, а внутри звонко били молотки по наковальне. Работают.

Войдя во двор, я огляделся и увидел кузницу с распахнутыми дверями. Два мужика там работало, подойдя ближе увидел, что полосы метала сваривают. Так и стоял я, дожидаясь у притолоки, пока работу они свою закончат.

– Что стоишь, маешься али речь потерял, все не называешься? – Обратился ко мне кузнец, что увидел, как я пришел и стоял в ожидании.

– Не хотел работе мешать вашей честной, вот и ждал, как закончите.

На мой голос моментально обернулся другой. Не узнать стало Леху заморыша, стал он молодцем сильным и высоким. Руки стали как ветки у дуба, мощные и жилистые. С криком радостным он ко мне подбежал да товарищу своему он назвал меня.

– То Митяй не простой мужик, что скучать зашел, а то Тём, что учил меня уму разуму. Уж прости ты меня, все на завтра откладывай, у меня сегодня гость радостный.

Обмылся Леха в кадушке, что стояла у кузницы и пошли мы в его дом. Посадил он меня в горнице, квасу налил, положил пряников. Осмотрел я дом его, чисто светло, да не жилой дом это.

– Что ты все живешь в кузнице? – Показал я на горницу.

– Да ты что, не живу я здесь в доме этом, а лишь сплю пока одинешенек. На подворье весь день да у Митяя в горнице. Вот по осени приведу сюда жену юную и начну жить, как положено.

– Уж не в Митяевой горнице ты сыскал себе сужену?

Зарделся Леха, но тверд был его взгляд.

– Полюбовно мы договорилися.

– Молодец, – говорю, – и стеснятся тут нечего. Видным ты стал молодцем. Так и надо тебе видну девицу.

– Ты надолго к нам на торжище?

– Уж не знаю, не волен я, с той поры, как в караван нанялся охранником. Как пойдем, скажут загодя.

– Что уж так поневолили?

– Просто стал я товарищем Игорю караванщику да его сыну Матвею. Вот и хожу с ними по миру, товар хороню от озорников и забруд разных. Но дней десять уж точно останемся.

– Так живи у меня, время это. Видишь, места хоть всех зови.

– Ты прости, но в гостинце мне сподручнее, не хочу теребить раны старые. Хоть и жил я у вас горя не знаючи и не гнали меня вы, да что сделаешь. Не пойдешь же войной на соседушек.

– Приходи ты к нам вечером, привечать тебя будем понравиться.

– Коли станется так, что у Рыцаря задержаться могу я надолго с ним. Вы особо ничего не стряпайте, как приду, погутарим всласть.

С этим я попрощался с Лехой, так как солнце неумолимо двигалось к зениту, а к властителям вредно опаздывать.

*****

Я пришел первым. Увидев меня, распорядитель обрадовался и сразу провел к Кирияну. В кабинете Кирияна сидел муж ученый, что ехал с нами, Олегом его величали. А Кириян по кабинету расхаживал, ему проект свой сказывая. Как зашел я, он приосанился и подвел меня к столу своему. На столе я увидел прекрасно сделанный макет города. Со стеной замковой и полями, что окружали город.

– Всех проезжих, что доверены, я сюда приглашаю и замок показываю. Кто советы дает дельные, кто смеется ребячеству. А что скажешь ты, путник Тём кузнец.

Посмотрел я на макет, вроде складно было все построено. И стена продумана, и башни все выдвинуты, так что к стенам не подобраться.

– Плохо то, что равнина здесь и стена не высокая.

– Нет в том особой надобности, нет врагов сильных, что напасть могут, а кочевники со стеной каменной не в силах справится. Вот я ружья посмотрел твои ладные, токмо малые они супротив врага людного. Может можно большими сделать их, чтоб боем огненным своим все крушили.

– Отчего нельзя можно, только пробовать надобно, чтоб не разорвало их от выстрела.

– Намалюй рисунки свои дивные, мы по ним и приладимся. Как получится, я отправлю их князю нашему, для победы его ратные.

Сел за стол я и стал малевать рисунки ружей больших с лафетами и боеприпасами. Всплывали в моей голове картинки об этом, будто в той жизни я видел все. Вот уж память моя странная, знаю то, чего не было.

Как закончил я малевать пушки эти, пока малевал, слово вспомнилось. Так я сразу и указал Рыцарю как использовать их для защиты стен. Олег посмотрел и сказал, что знания Кладриэль вложил мне в голову, аль не в первый раз это случается.

– Ох, не в первый раз, прав ты Олег, как все видишь ты.

– Расскажи, как все началось.

Рассказал им, как нашли меня в смерть побитого, как лечила меня Веда бабушка. Как из памяти моей все всплывать пошло, как меня к кузнецу отдали. Как той весной, что был я на торжище, возвращались мы да забруд увидели, как демон мой пробудился во мне и как я тех забруд убивал тогда. И про меч я им свой сказывал, как сменил личину он, став другим совсем.

Посидели они погутарили. Уж и Игорь пришел, как и было условлено. Долго они рядили, думали и решили они в храм свести меня, к священнику. Был тот храм Кирияниом построен, чтобы привечать святого Евлампия, человека ученого в церкви главной Пяти Богов сверхважного.

Дал записку мне Кириян к Евлампию и сказал мне не медлить более, а идти сразу не думая. И пошел я с запискою, так идти было не долго то.

Как зашел я в храм величественный, так записку передал служке местному. Взял он ее уважительно и повел меня в горницу к Евлампию. Вошедши я в горницу увидел я старца, так и обомлел от увиденного. Передо мной сидел Иван Чай, каким я его запомнил только без шапочки.

– Что с тобой молодец, али увидел демона?

Поклонился я ему и сказал о том, о своем видении на берегу моря-озера в метель лютую. Как приметил меня старец, что уж помер давно. Подивился он этому и просил рассказать то, что я про меч свой рассказывал. Слушал он меня внимательно разу не перебиваючи. Как закончил я рассказывать, не утаив своего знания, тех вещей, что я видел в сундуке Игоревом. Как я знал для чего они.

Евлампий сказал подумавши:

– Ты не нашего роду-племени. Человек ты пришлый из мира другого потаенного. Слыхивал я про путников, что из мира того к нам являлися. Но вот в первый раз вижу сам я. Что до силы твоей, то скажу она не от демона, Кладриэлева сила в тебе проявилася.