Я выбросил этот эпизод из головы и попросил Лаасату принести кофе и последние сводки.

Утром я проснулась от звука будильника. Целую вечность я не слышала этого звука. Опять перед глазами промелькнул наш отпуск. Я встряхнула головой и сказала себе, что надо собраться и вернуться к жизни. Что ж я раскисала как тряпка. Надо принимать жизнь такой, какая она есть и просто делать ее лучше, вспомнила я слова Артёма. Так, душ, кофе и фиг с ней, посмотрим, что за балласт эта Онезен.

Приведя себя в порядок, я одела штатную форму инструктора, заботливо приготовленную Чарсой и направились к кухонному автомату. Тот безропотно выдал запрошенное меню, я взяла поднос и развернулась к залу ища себе столик поудобней. За одним из них я обнаружила сидевшую зургунии в форме космопехоты. Ага, вот она моя жертва. Я подошла к ее столику и, поставив поднос, оседлав по давней привычке стул.

– Привет, ты я так понимаю Онезен, а я твой личный мучитель старший мастер-инструктор майор Перес.

– А где Чарса, я хотела поучиться у нее. Ой, вы сестра Чарсы, простите, я не ожидала.

– Да все нормально, курс вводный давать?

– Нет, я уже сама все почитала.

– Тогда сейчас перекушу и к Вихрю в мясорубку. Посмотрим на твои показатели. Кофе будешь с пирогом?

Онезен утвердительно кивнула, я пошла к автомату, черт ну почему сценарий повторяется, почти как с Артёмом. Утолив голод, я повела ее в тренажер.

Что сказать, она не была пилотом, достаточно быстро освоившись с управлением, она вполне прилично смогла выполнить все вводные упражнения. Взлет и посадка у нее получались идеально. Полеты по лабиринту тоже не плохо. Но когда настала очередь боев, она показала всю свою прямолинейность. После тридцатого уничтожения я прекратила над ней издеваться.

Онезен вылезла кабины тренажера измученная и выжатая, будто она была под постоянной перегрузкой в 10g.

– Как Артём пролетал десять часов к ряду, не представляю, – сказала она.

– Ему просто нравилось. Ладно, сегодня отдыхай, а завтра на настоящем шатле полетаем. Уж прости, но истребителем тебе не быть.

– Да я уж поняла, что только шатл и не больше.

– Ну и молодец, зато я точно уверена, что долететь до носителя сможешь, если с птицами горе случится. И думаю этого тебе вполне достаточно.

– Пойду, отосплюсь, у вас есть, где упасть. Не охота тащится в свою каюту.

– Да без вопросов, друга всегда приютим.

Мы вернулись в кубрик эскадрильи. Онезен практически сразу ушла спать, а я сидела, пила кофе и наблюдала за суетой. Странное ощущение, но мне совершенно все это было безразлично, и я ясно осознала, что я, как инструктор, закончилась, как минимум на ближайшее время. Мне стало так жутко и невообразимо тоскливо, что я почти бегом убежала в инструкторскую, и прорыдала там до прихода Чарсы.

Сказав Чарсе, что улетаю на Зургу, я собрала свои вещи и пошла в ангар.

Ларг одиноко стоял на палубе, будто тоже осиротел. Машин в ангаре почти небыло, запросив добро на вылет, покинула «Пыль созвездия». Проложив курс на Зургу я включила автопилот и пошла запарить себе кофе.

Да, только родная планета сможет снова вдохнуть в меня жизнь. Все решено, я лечу на Зургу и ставлю Ларг на консервацию, до лучших времен. Вот ребенок вырастет тогда и полетим.

Я лежал в дупле дерева и вспоминал последние события.

*****

Пери становилась все меньше и меньше. Я включил бинокуляр и увеличил ее изображение. Я видел, как слезы текли по ее щекам. Она что-то говорила, но радио уже не давало связи, я ее не слышал и устав от шума статики просто выключил радиостанцию. Бинокуляр, не управляемый вниманием оператора отключился, экономя энергию. Смешной.

От нечего делать я рассчитал траекторию полета Пери и удивился, как точно ее направил. Но ей лететь еще семь часов, а моих запасов кислорода хватит ровно на столько же. Я попытался определить расстояние до планеты, но никак не мог повернуться к ней лицом. Проблема была проста как угол дома – упереться то не во что. Я покрутился и так и сяк, но только вспотел и потратил лишний литр кислорода. Если этот подонок посчитал правильно, то у меня не будет в запасе лишних тридцать минут, я просто сгорю при вхождении в плотные слои атмосферы, раньше, чем кончится кислород.

Что же выбрать? Смерть от перегрева или смерть от удушья? Я вспомнил все симптомы и решил, что умереть от декомпрессии значительно быстрее. Этот вопрос меня вывел из себя. И я решился. А чего собственно ждать, лучше не будет.

Я отдернул стопорную защелку шлема, и браслет на руке моментально засветился желтым, предупреждая о возможной декомпрессии. Я перечислил симптомы, сначала лопнут альвеолы в легких, от закипевшей крови, порвутся тонкие стенки, и кровь пеной выйдет изо рта, замерзая на губах. Одновременно пузырьки воздуха разорвут сосуды мозга, и я умру. Быстро и почти безболезненно. Я вздохнул последний раз, зажмурился и провернул шлем в креплении, ожидая, когда придет волна боли. Давление сорвало шлем, вырвав его из рук.

Большой рабочий кабинет не мог вместить все мое отчаянье. Мир рушится. Через год может два опять начнется великая война с западными землями, Новутон точит свои ножи. Да, он один, его источник Ледяного Пламени не самый мощный, но он его тратит только на армию. Нам же приходится большую часть мощи источника тратить на поддержание жизни эльфов и людей.

Кроме нашего Источника Огня Земли, есть, конечно, и другие. Но они более слабые и не могут обеспечить ковку оружия. Разве гномий Горный Огонь, но он тоже используется на множество других целей. Оружие гномы делают великолепное, но магической силы в нем разве на медяк, а с Новутоновым войском это не больше чем палки.

Я смотрел на карту и понимал, что при всей нашей многочисленности мы уже уступаем Новутону. Источники на половину пусты, и ожидать резкого притока энергии по всем приметам не стоит. Вот был бы цел навский источник Пламени Жизни, все было бы иначе. Их магия могла противостоять силе источника Ледяного Пламени, не то, что Горный Огонь. Источник Пламени Жизни был антагонистом источника Ледяного Пламени, и это было самое важное его свойство. Магическая энергия источника Пламени Жизни начисто разрушала или прекращала действие магии некроманта Новутона. А без него наша борьба обречена на поражение.

Дверь отворилась, вошел мой советник Иераксис, неся в руках свежие сводки с границ. Лицо его не предвещало радостных вестей.

– Милорд, только что получили вести с западных границ. За последнюю неделю войска Навутона трижды пересекали нашу границу. Мы отбили все их атаки, но у воинов почти закончились навские стрелы.

– Куда ж они пошли, мы отправляли совсем недавно их достаточное количество?

– В отрядах противника стало появляться больше личей. Раньше их было один, ну три не больше. А в последнем нападении их было больше сорока. Вы прекрасно знаете, что только навские стрелы могут их сделать уязвимыми для обычного оружия. Это очень плохие новости милорд. Просите Фрею давать больше стрел.

– Они и так почти обескровлены, разве ты не знаешь? Всю энергию, что они умудряются накопить, они отдают на изготовление стрел.

– Тогда еще пара месяцев и нам придется собирать армию. Отряды на границе уже на пределе. Я разговаривал с их командирами, они будут сражаться до последнего вздоха, но просят стрел и побольше. Это единственное оружие, что морозит лича. А может, стоит своих личей делать?

– А ты готов к этому Иераксис? Ты разве не знаешь, что чем более мучительной смертью умирает тело, тем мощнее лич. Ты готов мучить эльфов, людей, гномов чтоб получились сильные личи? Я не готов. Да и это будут огненные личи, они пожгут все леса в округе, и мы вообще останемся без притока магической силы в источники.