— Разве ты не хочешь знать человека, с которым трахаешься? — изображает шок Эрик. — Я все-таки расскажу, — говорит будто одолжение делает. — Когда сосунку было лет шестнадцать-восемнадцать встретил он в компании отца милую стажерку и влюбился с первого взгляда. Девчонка — красавица на три-четыре года старше. В его возрасте никто бы не устоял, — шепчет, словно раскрывает большой секрет, — бегал за ней как щеночек. Цветочки, подарки, свидания. Никого не слушал и ничего не замечал. Но девочка оказалась не простая. Быстро смекнула, что такой ухажер — ее билет в красивую жизнь. Долго она держала Хейла на привязи, но прокололась немного. Денег попросила. Много денег, сославшись на смертельную болезнь младшего братишки. И наш Ромео уже готов был выписать чек, но вмешался папуля. Ох, что тогда наружу выплыло, ты не поверишь, — МакБрайер зло смеется, смакуя каждое слово, как дорогой виски. — Оказалось девчонка уже давно состояла в отношениях с наркоманом. Любила его до одурения. Все подарки Хейла сдавала, получала наличку и бежала за новой дозой или укатывала с бойфрендом на отдых. Сама быстро подсела и на кайф, и на красивую жизнь. А крупная сумма им понадобилась, чтобы выплатить долг дилеру. Разбилось сердечко Ромео, еле в чувства его привели. Поимели твоего сосунка, — выплевывает Эрик. — Это сейчас он более-менее мужика напоминает, а тогда на глисту пришибленную был похож.

Зачем я все это выслушиваю?

Я бы предпочла узнать историю из первых уст, а не грязную версию МакБрайера. Зато теперь понимаю, о ком говорила Лорен.

— Не находишь схожесть ваших историй? — весело спрашивает донор.

— Мою можно легко проверить, — отвечаю хрипло.

— Ты думаешь, что Хейл после твоего звонка тут же ринется что-то там проверять? — хохочет Эрик, хлопая себя по колену в приступе веселья. — Да, пока он от бешенства отойдет и соизволит узнать правду, ты как раз успеешь закончить с похоронами.

Не думала, что кого-то может так веселить чужая смерть.

— Бездушное чудовище, — шепчу себе под нос.

Кажется, Эрик меня все-таки расслышал, потому что хохот резко обрывается, и он в гневе орет:

— Это я-то чудовище?! Тебе бы с моим отцом познакомиться! Я столько лет его ненавижу и желаю гореть в аду! Ты себе и представить не можешь сколько сил на это уходит, дрянь! Как тяжело видеть его рожу и не схватиться за дробовик!

Он хочет, чтобы я его пожалела?!

В этот момент машина тормозит, и я дергаю ручку. Хочу убраться поскорее и перевести дыхание. Но в последний момент, когда я уже готова хлопнуть дверцей, наклоняюсь и, глядя в глаза монстру, с улыбкой произношу:

— Не волнуйтесь. Скоро узнаю.

* * *

В квартиру меня провожает девушка лет двадцати пяти. Высокая, мускулистая блондинка будет мои надзирателем в той дыре, куда меня отправит донор.

— Меня зовут Джекки, — представляется она, когда мы заходим в лифт, — я мастер спорта по кикбоксингу. Так что не выкидывай фокусов, и мы поладим.

Девушка говорит холодно, но не враждебно. Папашка подобрал отличного Цербера.

— Я зайду одна, — сообщаю, вставляя ключ, — не хочу, чтобы посторонние люди шастали по чужой квартире.

— У тебя двадцать минут, — кивает Джекки. — Не выйдешь — вынесу дверь.

Первым делом несусь в ванную и склоняюсь над унитазом. Выпитая в кабинете доктора Нимана вода выходит вместе с желчью и горечью от сегодняшнего дня.

Когда в желудке ничего не остается, я сворачиваюсь на полу в позу эмбриона и скулю, глотая слезы. Понимая, что это не поможет, бреду в комнату, которую привыкла называть своей.

Оглядываю ее, возможно, в последний раз. Провожу рукой по столу, спинке кровати и подхожу к шкафу. Сколько вещей скопилось, а переехала сюда с двумя сумками.

Скидываю в чемодан первое, что попадается под руку. Клэр бы ужаснулась, какой кавардак я навела.

Клэр. Я не звонила ей, зациклившись на Чарли, совершенно позабыв о лучшей подруге. Лезу в карман, достаю телефон. Слава Богу его не отобрали.

Трясущимися от волнения и воскресшей надежды руками набираю номер. Идут гудки, но никто не отвечает.

У меня осталось восемь минут. Ну же, милая, возьми чертову трубку.

Я звоню, не переставая. И когда с трудом застегиваю чемодан, и когда переодеваюсь, и когда собираю косметику из ванной, и когда привожу себя в человеческий вид.

Две минуты. Захожу в соцсети на страницу подруги. Куча новых фотографий. Селфи из аэропорта, в бунгало, на пляже. Совместное селфи Клэр, Тома, Чарли, Лорен и Шеннон.

Добивает окончательно последнее фото, где Том целует подругу в щеку, она счастливо смеется, а на заднем фоне Лорен виснет на Чарли, тесно прижимаясь. Девушка так не льнет к мужчине, когда влюблена.

Или хочет усидеть на двух стульях? И жениха придержать и не упустить перспективного кандидата. Но почему мой мужчина позволяет ей это, еще и обнимая в ответ?

Снимок выложен десять минут назад, почему же Клэр не берет трубку? Звоню еще раз.

Затихшее отчаяние поднимается снова, накрывая с головой. Они счастлива, им нет до меня никакого дела.

Возможно, Маркус был прав, и Клэр дружила со мной из благотворительности. Чтобы на моем фоне выглядеть красивее и успешнее.

Циничные ублюдки Кроуфорд и МакБрайер поселили в голове сомнения в моих друзьях. А поступок Эрика, убивает веру в порядочных и добрых людей.

В дверь начинают барабанить. Кричу, что иду и хватаю сумки.

Какая теперь разница, найдут меня или нет. Главное мама будет здорова, а с остальным я смогу справиться. Ради нее я пойду на все. А ссылка еще не самое страшное, что может со мной произойти.

Сажусь в машину и, схватив бумаги, подписываю договор с Дьяволом.

POV Чарли

Отдых омрачает несколько вещей. Утром я отправил откровенную фотографию Таше, и до сих пор не получил ответа. Она со мной не полетела. Клэр занята селфи. Томас занят Клэр. Лорен ведет себя очень странно. Майкл МакБрайер, кажется, что-то задумал. Шеннон бросает злобные взгляды, словно я ударил ее щенка.

Я ничего не забыл? Ах, да. Отец смотрит на меня виновато.

Только мама и Меган, кажется, не обращают внимания ни на что вокруг, мысленно находясь на пляже с коктейлями.

Чувствую себя дурачком в центре смерча. Все знают о его существовании, а я как Элли из Канзаса жду, куда он меня занесет.

Плохое предчувствие не покидает меня с тех пор, как все встретились в аэропорту и взошли на борт частного самолета.

Рядом со мной сел Майкл и все время полета делал двусмысленные намеки. Скучно ли мне лететь одному, когда друг занят своей девушкой? Твоя девушка точно не смогла полететь из-за семьи, возможно есть другая причина? У Шеннон недостойный жених, предпочел бы тебя?

Я старался отвечать предельно вежливо, сводя все к шутке, но терпение на исходе. Отец должен мне все объяснить, или я сажусь на ближайший рейс обратно в Нью-Йорк.

Как только кортеж из нескольких машин прибывает, прошу маму поехать с Меган, а сам залезаю к отцу.

— Пап, надо поговорить, — требовательно прошу.

Нет времени, заводить беседу осторожно и из далека, мы быстро доберемся до порта, а там все вместе на яхте отправимся на остров.

— МакБрайер и до тебя добрался, — отец переводит на меня усталый взгляд. — Что он тебе сказал?

— Ничего конкретного — одни намеки. Хотел, чтобы я засомневался в Таше и обратил внимание на Шеннон.

— А ты в ней не сомневаешься?

— Нет, — отвечаю, не задумываясь. — Что происходит? — прошу отца не отходить от темы.

— Когда-то давно, ты был еще маленький, Майкл хотел, чтобы наши семьи породнились. Мы бы поддерживали его предвыборные компании деньгами, а он помогал фирме выбивать лучшие проекты.

Такое в нашем мире не редкость. Сердца черствеют, любовь сменяется холодным расчетом.

— Я надеялся, — продолжает отец, — что спустя столько лет, Майкл оставил эту идею. Но сегодня он заявил, что пора бы уже избавиться от помех и начать готовить свадьбу.