– Время? – растерянно переспросил Николай. Это – далеко не единственное, чего он не мог получить. И не самое желанное.

– Именно. Я перестану посещать тебя ежедневно, но с одним условием – ты не будешь ничего создавать без моего ведома.

Совершенно запутавшись в происходящем, Николай лишь коротко кивнул. Улыбнувшись произведённому эффекту, Марта ушла. Свежевыпавший снег не хрустел под её ногами.

Огорошенный неожиданной новостью Николай тяжело опустился в кресло. В свой первый в жизни выходной у него не было желаний. Если бы только он мог спать… Казалось, такая мелочь, но столь необходимая порой. Как перезапустить усталое сознание, дать ему хоть небольшой отдых, если не сном? Раньше его подгоняла Марта, не давая передышки дольше одной ночи, которую он тратил на книги – единственный доступный источник знаний. Поглощённый работой он мог забываться…

А теперь? Что же он должен делать один?

Перед глазами по-прежнему стоял образ Ворса, первого человека, которого он создал. И его растерянное лицо в последние секунды. Будто он мог понять, что происходит и удивиться. Хотя Николай знал, что это невозможно. Один из постулатов, рассказанных Мартой ещё в первые дни обучения – ни одно живое существо не осознает свой конец. Как вырубить компьютер из сети, вспышка и небытие. А все мысли, чувства, воспоминания – лишь заложенная программа, которая работает, пока течёт ток. Энергия, вкладываемая создателем, которую так резко оборвала наставница. Врала ли она, что «программы» ничего не почувствуют? Чтобы успокоить совесть своего слишком чувствительного ученика.

Нет. Николай знал её уже несколько месяцев, но только теперь легко предугадал ответ. Ведь Марта просто не знала, что они чувствуют, и ей было решительно наплевать.

Николай пустым взглядом окинул стол у камина, открытую книгу по астрофизике, но так и не смог заставить себя сесть за её изучение. Он опустился на пол у огня и протянул руки вперёд. Это пламя не обжигало, не могло причинить вреда. Но ведь можно представить…

И лишь несколько часов спустя, вновь с опозданием, он понял всю продуманную стройность хода Марты. Награда была его наказанием за проявленную слабость. Она полностью лишила его последней крупицы свободы. Если прежде в распоряжении была целая ночь, то теперь Марта могла появиться в любой момент. Завтра, через неделю или в следующую секунду – отныне и дальше контроль стал абсолютным.

Тихо пели вечерние птицы, стрекотали насекомые, квакали лягушки. Но всё будто в половину громкости, чтобы не нарушать гармонию этого места. Тонкую душевную организацию природы или души, создавшей её.

Николай сидел на краю небольшого озера и бросал в него маленькие камушки. Они расходились кругами по ровной глади и наотрез отказывались прыгать. Но он не оставлял попыток.

Вдали кишел огромный город. Сотни людей спешили по своим делам, любили и жили. Строили, растили, разрушали. Что ещё могут делать люди?

Он сделал их разными. Наделил всеми стремлениями, о которых читал, и которые мог вообразить. А что-то они уже придумали сами, ведь такова их природа. Тем люди удивительны и прекрасны – и с созиданием, и с разрушением они справлялись не хуже демиурга. Они так многогранны, так идеальны в своих шероховатостях, так прекрасны, что захватывает дух!

На их фоне Николай впервые ощутил свою ущербность. Всё же, существо, созданной Мартой, не умело так чувствовать! Или ему казалось? Ошибался он или нет – уже не имело значения.

Но это озеро, его отдушина, пока укрыто от взглядов. Зная людей, это ненадолго. Они падки на тайны, готовы бросаться с головой в любую загадку, даже если это будет стоить им жизни.

Люди всегда найдут, за что бороться. Никогда не опустят рук. Отважные, самоотверженные, сильные. Он уже любил каждого из них просто за то, что они есть. За то, что появлялись и рождались в его мире. Вопреки всему, они оживали, будто сотворённые высшим разумом, а не им. Величайшая тайна мироздания, величайшее творение… Эти удивительные создания не заслужили его и Марты.

Марта… Новый камень в бессильном отчаянии всё же запрыгал по водной глади. Как скоро она найдёт его здесь? Как долго ему осталось существовать?

Невесомый ветер сорвал несколько пожелтевших листков ивы, раскинувшейся над озером. Они закружились в весёлом танце над водой. Их срок был отмерен и так мал, но листья танцевали, не ведая этого конца. Как и весь мир, которому осталось недолго. Он отчаянно жил как в последний раз, забыв о тленности бытия и о неизбежном конце.

Николай так не мог. Отпустить и просто порадоваться.

– Чудесная работа, – мягкий голос Марты пришёл из-за спины. Таким тёплым он не был ещё никогда. Может ли это быть плохим знаком?

– Теперь я больше не нужен? Я сделал то, что ты хотела – живой мир, живые люди.

Наставница тихо рассмеялась. Почему-то она тоже не хотела тревожить покой этого места. Или ему снова показалось?

Можно было бы сказать, что этот умиротворённый уголок на краю города – идеальный подарок напоследок. Но он не хотел уходить. Что-то в нём всё же было от людей – например, жажда к жизни.

– Николай, мы только в начале пути.

– Я не понимаю… Ты создала меня, чтобы я создал их…

– И ты сидишь здесь, чтобы больше не привязываться к своим созданиям.

Конечно, она не спросила. Она знала это, как знал и он. Что больше не сможет спокойно смотреть на людей, которым предстоит умереть через день или через неделю. В любом случае, слишком скоро.

– Ты пойдёшь в город. Ты будешь общаться с ними, будешь узнавать, тех, кого сотворил. Я не тешу себя иллюзией, что ты сможешь понять сейчас. Просто сделай то, что я прошу. У тебя неделя, потом не забудь прибрать за собой.

И она растворилась также тихо, как пришла.

Николай выдохнул. Даже сквозь боль, ему ещё отмерено немного жизни. А жизнь это или жалкое существование – сейчас неважно. Он ещё подышит, и это радовало.

Его срок не отмерен. И неизвестность порой звучит гораздо лучше.

Когда он встал и направился к городу, навстречу ему к озеру шла влюблённая парочка. Девушка нежно сжимала плечо своего кавалера и заливисто смеялась. Николая они не заметили, полностью поглощённые друг другом.

Марта продолжала приходить почти ежедневно. Иногда она просто рекомендовала книги к прочтению, иногда просила создавать предметы. После полностью ожившего города – она давала передышку.

И терзаемый десятками противоречивых чувств Николай был ей благодарен. Он больше не спрашивал о её конечной цели. И больше не хотел знать, что будет завтра. Впервые за свой недолгий срок он жил мгновением. И этот новый ритм успокаивал кровоточащее сердце.

Снег за окном иногда прекращался. В эти редкие дни Николай любил гулять. Он не знал, насколько велик этот лес, но до границы не удалось дойти ни разу. Сосны сменялись дубами, берёзами и елями, также усыпанными белоснежным покрывалом – картина почти не менялась. И неизменно, куда бы он ни шёл, в конце пути его ждал всё тот же дом.

Есть ли что-то ещё в этом мире, кроме бесконечной зимы? И где жила сама Марта?

Вопросы повисали без ответа, но Николай и не старался его найти. Сейчас он просто собирал, копил их и откладывал на чердак своего сознания. Однажды он будет готов задать их. Однажды он соберётся с силами и узнает, в чём смысл всего. Однажды ему не будет так нестерпимо страшно думать об этом.

Однажды может никогда не настать.

Впереди снова показался дом, рядом с которым в ожидании застыла Марта. За эти месяцы он так и не научился читать её лицо. Каменная мимика слишком редко выдавала эмоции – если они вообще у неё были.

– У меня есть задание поинтересней.

Николай молча кивнул. Сегодня он просто делал то, что она скажет.

– Это большая гонка. Ты всегда должен быть выше, сильнее и дальше по списку. Помнишь же поговорку? Ты должен дышать в таком ритме, чтобы никто не поспевал за тобой! Руки в ноги, сквозь зубы и только вперёд. Эй, Дайс, ты вообще слушаешь меня?