Нас выбросило на небольшой пляж далеко от главной городской пристани. Я специально выбрала это место, ведь здесь вероятность столкнуться с другими людьми была намного меньше.

Уложив Северина на бок, я позволила ему отдышаться.

— Надо осмотреть твою спину. Это ведь самая серьезная рана?

Парень кивнул и с огромным трудом приподнялся, позволяя мне снять с него изорванную куртку. Он остался в мокрой рубашке, плотно облегающей подтянутое тело, но все мое внимание было приковано к его спине, исполосованной жуткими порезами. Три длинных глубоких линии проходили по гладкой коже от левого плеча до поясницы.

Я отвела рваный край рубахи и легко дотронулась до кожи, пытаясь оценить ущерб. Раны выглядели ужасно, но не задевали никаких жизненно важных органов, и это важнее всего.

— Чем тебя так?

— Там был мужчина с кнутом. Я не успел увернуться.

— Не думала, что простой кнут мог порвать кожаную куртку.

— Наверное на конце были металлические лезвия или что-то вроде того.

— Сможешь идти? Надо добраться до замка и показать тебя лекарю. Я не уверена, что смогу дотащить тебя.

— У меня ранена нога, но, наверное, я смогу передвигаться. Только нам нельзя в замок.

— Почему?

— Мы так и не поймали Кирнона и тех, на кого он работает. Если они узнают, быстро станет ясно, кто именно пробрался на борт.

— А ты думаешь, что сейчас они этого не знают?

— Я хочу надеяться, что мы были достаточно аккуратны.

— Хорошо, но без помощи доктора ты просто истечешь кровью. Или твои раны загноятся. Есть ли кто-то, кому мы можем доверять?

— Мы? — парень усмехнулся. — А я-то думал, ты даже мне не доверяешь.

— Не доверяю. Ты причастен к покушению на меня, не смей забывать об этом. Сегодняшняя ночь этого не изменит. И все же я хочу, чтобы ты пострадал от моей руки, а не от какого-то дурацкого кнута дурацкого пирата.

— Весьма благородный повод для спасения моей жизни.

— Твой юмор неуместен. Так что, знаешь кого-то или нет?

— Ясен — королевский лекарь, но служит Совету. Он все разболтает еще до рассвета.

Парень поморщился от боли. Его взгляд то и дело терял фокус. Он вот-вот потеряет сознание от боли и потери крови, и времени оставалось все меньше.

— Я знаю кое-кого, — наконец решилась я. — Но нам все равно нужно добраться до замка.

Мне все же пришлось практически тащить парня на себе большую часть пути обратно. Его правая нога была серьезно ранена, он едва мог опираться на нее. Еще хуже дело обстояло со спиной. Мне приходилось поддерживать его, пропустив руку у него под мышкой и обхватив за спину, но каждое касание бередило раны и вызывало вспышки боли. Но Северин старался не показывать, как сильны его страдания.

К нашей невероятной удаче начался ливень. Мощные струи воды смывали кровь, которую после себя оставлял Северин, и скрывали нас от любопытных глаз. В такую погоду сложнее ориентироваться в едва знакомом городе, так что несколько раз мы свернули не туда и были вынуждены разворачиваться и идти в другую сторону.

Подставной дом встретил нас сухостью, пылью и темнотой. Сейчас мне было глубоко наплевать, привлекали мы к нему внимание или нет, поэтому я просто зажгла огненный шар и подвесила его под потолком, озаряя пустое пространство.

Северин оперся плечом о стену и позволил мне порыться во внутреннем кармане его многострадальной куртки, чтобы вытащить ключи. Он едва не скользнул на пол, пока я занималась дверью.

— Только не смей терять сознание! — рыкнула я. — Мне никогда самой не найти путь в этой путанице подвальных коридоров.

Северин не то усмехнулся, не то скривился от боли.

— Как ты выбралась из замка в тот раз?

— Выпрыгнула.

— Выпрыгнула?

— Да. Прямо в море.

— И не разбилась?

— Как видишь.

— В следующий раз воспользуемся твоим способом.

Я только фыркнула в ответ.

Путь обратно по туннелю длился целую вечность. Мне приходилось помогать Северину двигаться в гору, пока он указывал верный путь. То и дело он пытался вырваться из моей хватки, чтобы идти самостоятельно, но от этого было больше проблем, чем пользы, так что пришлось пригрозить ему браслетами, чтобы успокоился.

Нам приходилось часто останавливаться, чтобы отдохнуть, ведь даже мои силы начали потихоньку иссякать. Руки, ноги, спина — абсолютно все болело от долгого хождения по городу, плаванья и веса Северина, но ему все равно было хуже. Даже злорадствовать над его состоянием не получалось.

Во время коротких остановок я тихо рассказывала ему о наших с братом проделках в Доме Камня, по сравнению с которыми прыжки со скал казались сущим пустяком. Истории помогали ему оставаться в сознании, думать, задавать вопросы, которые становились все менее и менее связными.

Пробраться обратно не составило большого труда. Здесь все так же царило безмятежное спокойствие глубокой ночи. Впрочем, оказавшись на улице, я заметила, что горизонт на востоке начал светлеть. Это значило, что нас не было практически всю ночь, а обитатели замка вот-вот проснуться, и тогда нечего и мечтать о том, чтобы дойти в мои покои незамеченными.

Я решила, что будет разумно воспользоваться обычными коридорами. В такой час встретить здесь людей было намного сложнее, чем в коридорах для слуг.

Ввалившись в комнату, мы оба с облегчением выдохнули. Я устроила Северина на кровати, а сама вызвала служанку.

— Что ты делаешь? Я же сказал, мы не должны никому рассказывать о произошедшем!

— Не волнуйся, ей можно доверять. Тем более я не собираюсь показывать тебя.

— И как же она поможет?

— Не моя служанка будет лечить твои раны, Северин.

— Неужели ты сама возьмёшься за это?

— Нет, меня вообще к больным лучше не подпускать. Особенно к тебе. Я все еще не решила, не стоит ли просто навсегда облегчить твои страдания.

Лили появилась быстро. Я знала, что если я вызывала служанку поздно вечером или рано утром, первой приходила именно младшая девочка, а она точно не выдаст моей тайны. И хотя я полностью доверяла Лиз, последняя размолвка по поводу обучения Лили и необходимость скрывать это самое обучение не давали покоя.

И все же я решила не пускать девочку внутрь, а вместо этого поджидала ее в коридоре для слуг. Лили выглядела немного заспанной, но с любопытством выслушала мою просьбу, пообещала никому ничего не говорить и, схватив наскоро нацарапанную мною записку, унеслась в глубь замка.

Я вернулась в комнату и быстро развела огонь.

— Прости, я запачкал кровать кровью.

Его голос был тихим, едва слышным за шумом дождя за окном и треском бревен в камине.

— Ничего страшного. Раздевайся.

Парень выгнул бровь.

— Так вот в чем состоял твой хитрый план. Затащить меня в свою комнату, уложить в кровать и заставить раздеться?

— Вижу, чувство юмора уже вернулось. Раз так, тебе больше не нужна помощь. Можешь выметаться.

— Ладно, ладно, твоя взяла.

Северин примирительно поднял руки и попытался улыбнуться, но я заметила, как его лицо на мгновение скривилось от боли. Светлая кожа казалась мертвенно бледной, на лбу и скулах выступила испарина. Я не выдержала и дотронулась до его лба. Он был горячим, но все же не настолько, чтобы стоило по-настоящему тревожиться.

— Я просто устал. Нужно выспаться и все пройдет.

— Раздевайся.

Я отвернулась и терпеливо ждала, пока парень послушно стягивал одежду.

— Мне нужна помощь. Пожалуйста.

Я обернулась. Северин смог снять обувь и ремни для крепления оружия, так что все это добро теперь валялось в изножье кровати. Но вот с рубашкой и штанами было сложнее. Глубокие порезы на спине не давали свободно двигаться.

Я подошла к нему и забралась на кровать так, чтобы оказаться сзади. Вытащив нож из-за голенища, я вспорола мокрую грязную ткань, стараясь не задеть раны. Остатки рубахи просто стянула с рук. Когда дело дошло до штанов я смутилась, но выбора не было. От них тоже предстояло избавиться.