— Аврора, держись! Ты меня слышишь?

— Да.

Земля остановила вращение.

— Что с ней?

Это Северин.

Передо мной появилось лицо парня. Он выглядел обеспокоенным, весь в крови, но вполне живой.

— В нее попали стрелой. Возможно яд. А еще ее ошейник… Я даже не знаю, что делать с ее шеей.

— Это я виноват. Я не должен был…

— Не сейчас, — перебила его девушка. Она аккуратно разрезала мою куртку, обнажая кожу, там, где ее пронзила стрела. — Подержи ее. Мне нужно вынуть стрелу и обработать рану. У тебя осталось твое северное пойло?

Северин вытащил из внутреннего кармана флягу и передал ее Анике. Затем он крепко, но аккуратно прижал мои плечи к стволу дерева.

— Не прикасайся ко мне! — Собственный крик больше напоминал мне рев разъярённого зверя.

— Аврора, не время для стеснений. Он должен помочь, — голос Аники был очень строгим.

— Ты не понимаешь, — теперь я говорила едва слышным шепотом. — Это он. Он привел их к нам. Он устроил ловушку.

Аника замерла. Она смотрела на меня, абсолютно шокированная.

— Это правда?

Северин ничего не ответил.

— Это правда?

— Аника, ей нужна помощь! Если мы не сделаем хоть что-то, она умрет!

— Уходи. — У меня уже не было сил чтобы использовать магию, но я не хотела видеть его рядом. — Уходи, если хочешь сохранить свою жизнь!

Северин не сдвинулся с места.

— Разреши мне помочь.

Я хотела было подняться на ноги, но Аника не дала мне даже пошевелиться.

— Раскали нож. Ее рану придется прижечь.

Северин тут же бросился исполнять поручение. Благо дерево, в которое попала молния, все еще горело.

— Аника, ему нельзя доверять.

— Я знаю, но одна не справлюсь. Твоя рана опасна, ты вот-вот потеряешь сознание, а впереди у нас целая ночь. И еще эта буря.

Девушка показала пальцем на небо.

И правда. Солнце давно скрылось за плотным слоем облаков. Та молния, что пронзила дерево, была лишь началом.

Аника потянулась к своей сумке и достала из глубины маленький пузырек. Подбежав к огню, она высыпала все содержимое прямо в костер. Пламя взметнулось вверх и окрасилось ярко-красным. Повалил густой алый дым, который был хорошо виден даже сквозь завесу дождя.

Аника вернулась, а вместе с ней Северин. В его руке краснел раскаленный нож. Подруга вытащила свой ремень из штанов и дала мне его закусить.

— Держи ее. Я вытащу стрелу и прижгу рану.

Северин осторожно передал Анике нож, а сам прижал мои плечи к стволу дерева. Я зажмурилась, стараясь не думать о происходящем.

— Держись.

Аника плеснула на рану немного алкоголя, а затем аккуратно вытащила стрелу. Теплая струйка крови потекла вниз по руке. Я сильно стиснула зубы, но не закричала.

Но когда раскаленная сталь прижалась к коже, я больше не могла себя сдерживать. Ужасный визг сорвался с моих губ.

— Все, все, все, — шептала Аника, кое-как перевязывая мою рану обрывками собственной рубашки.

Она говорила что-то еще, но я ее больше не слышала.

Тьма начала подступать ко мне. Свет померк. Последнее, что я увидела — стремительно темнеющее небо и проблеск чего-то пронзительно-синего.

Я проснулась в удивительно мягкой кровати. Чистое белье приятно пахло ромашкой, но в воздухе все равно висел кислый запах железа и крови. Комната была погружена во тьму, но сквозь ставни пробивалось красноватое закатное свечение. Интересно, когда мы успели добраться до замка?

Я попыталась вытащить руку из-под одеяла, но все тело пронзила внезапная вспышка боли. Я тихо вскрикнула. Из глаз брызнули слезы.

Я лежала и не двигалась, дожидаясь, пока закончится пытка. Когда раны перестали нарывать, я предприняла вторую попытку выбраться из-под тяжелых одеял. Мышцы задеревенели и каждое движение давалось с огромным трудом. Несмотря на новую вспышку боли, я перекатилась на бок и, приподняв одеяло, приняла сидячее положение.

Последнее, что я помнила — лес и Анику, обрабатывающую мне раны, Северина, держащего меня за плечи. Сейчас вместо лесной одежды на мне была ночная сорочка. Кто-то умыл и переодел меня. Но откуда запах крови?

Я аккуратно поднялась с кровати, но ноги едва могли выдержать мой вес. Несколько долгих минут я стояла, обхватив кроватный столбик здоровой рукой и ожидая, когда пройдет головокружение.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я смогла выпрямиться. Я направилась в ванную, но остановилась перед зеркалом.

Собственное отражение показалось незнакомым, почти чужим. Тусклые рыжие волосы, растрёпанные и грязные, обрамляли бледное лицо. Обычно аппетитная фигура казалась ужасно худой и угловатой. Единственным светлым пятном оставались изумрудно-зеленые глаза.

Я аккуратно отогнула край ночной рубахи. Левое плечо было кем-то заботливо перебинтовано, но на белых повязках уже проступили маленькие капельки крови. Несмотря на то, что рана, оставленная стрелой, ужасно болела, не она была основной причиной моих мук.

Я выпрямила спину и рукой ощупала повязку на шее. Даже легкое прикосновение вызывало острую боль. Кончиками пальцев я нащупала край бинта и начала медленно его снимать. Последний слой пришлось буквально отдирать от кожи, и я крепко стиснула зубы, чтобы не заорать от боли.

Мое сердце пропустило удар. Я знала, что ожоги выглядят неприятно, но то, что я увидела, не шло ни в какое сравнение с моими ожиданиями. На шее и ключицах, там, где лежал ошейник, сейчас красовался безобразный красный рубец. Кожа обгорела, покрылась волдырями, а местами даже обуглилась.

Я не заметила, когда начала плакать. В какой-то момент соленные слезы упали на уродливую красную кожу, и я дернулась от боли.

— Вы уже проснулись, миледи? — Лиз прикрыла за собой дверь. — Не стоило вам вставать.

Я не ответила. У меня не было сил на разговоры. Я продолжала стоять напротив зеркала и смотреть на омерзительный шрам.

— Вы уже сняли бинты? Ничего, раны и так нужно обработать.

Лиз подошла ко мне, мягко взяла под руку и повела к кушетке. Устроив меня со всеми возможными удобствами, она поспешила открыть ставни, чтобы впустить в комнату немного света. Даже тусклое закатное солнце больно резало глаза. Приложив руку к моему лбу, служанка довольно покивала головой.

— Лихорадка прошла. Это очень хорошо, миледи. Вы быстро идете на поправку.

— Сколько я проспала?

— Чуть больше суток. Вас привезли вчера днем.

— А моя подруга — Аника?

— С ней все в порядке. Она с нетерпением ждет встречи с вами.

— А Северин?

Мне самой было непонятно, на какой ответ я надеялась. Я должна была желать мести за его предательство, но сейчас я не чувствовал ничего кроме ужасной боли во всем теле. Наверное, я была бы не против, если бы он просто сгинул в лесу.

— С ним тоже. И он также попросил сообщить ему, как только вы придете в себя.

Я плотно сжала челюсти. Как у него хватило наглости?!

— А остальные все еще в лесу?

— Нет, миледи. Испытание закончилось в тот день, когда вас привезли в замок.

Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Конечно, я не ожидала, что, заштопав, меня отпустят назад на охоту, но все же сложно принять, что я провалила Первое Испытание. Ведь именно к этому я готовилась всю жизнь.

— Кто победил?

— Господин Кристофер Ландор убил оленя. — Глаза девушки на миг стали мечтательными. — Он такой красавчик, вы не думаете? — Она даже ближе наклонилась ко мне от возбуждения.

Я мысленно закатила глаза. Наверное, стоило порадоваться за парня, но в душе царила пустота. Возможно, лучше было просто вернуться в кровать и уснуть.

— Позвольте мне, миледи.

Лиз присела на стул рядом с моей кушеткой и начала аккуратно снимать оставшиеся бинты. Закончив, она внимательно осмотрела раны.

Я завидовала ее выдержке. Не каждому хватит сил, чтобы так смотреть на отвратительные следы от ожога и уродливые стежки в том месте, куда попала стрела. Лиз даже не поморщилась, лишь слегка прищурилась.