Мезенцев открыл глаза, увидел белый пластиковый потолок и ощутил на себе чей-то взгляд.

– Николай Валентинович, с пробуждением вас! – прозвучал ленивый голос незнакомого мужчины. – Если решили, что ещё спите, то ошиблись. Это не сон, а явь… Будем знакомы: Юрий Артёмович.

Мезенцев осмотрелся. Тесная чистая комнатка… Стены успокаивающего зеленовато-серого цвета… Акварельный натюрморт на одной из них… Никакой мебели, кроме тумбочки, стула и крохотного столика…

– Где моя болванка? – испуганно спросил он.

– Рядом на полу, но она вам больше не потребуется. Вы здесь навсегда. Побег невозможен, Николай Валентинович! Мы находимся глубоко под землёй. К тому же, вашу кибитку уже занял другой бездомный. Он официально прописывается там: отправил запрос с утра пораньше.

Голос у Юрия Артёмовича был высоким, холёным и плавным, его можно было принять за женский.

– Как я здесь оказался? – испуганно спросил Мезенцев.

– Наш институт вчера купил вас у администрации свалки.

– Меня продали?

– Ну да, напоили самогонкой со снотворным и продали.

– У нас же демократическая страна!

– Да-да, конечно! Первое в мире государство прямой квантовой демократии! – рассмеялся Юрий Артёмович. – Николай Валентинович, она вам нисколько не затруднила путь на свалку. Почему же должна была помешать оказаться здесь?

Пленник подавленно смотрел на собеседника. Тот был немолодым, но не поседевшим светлым шатеном с нежными чертами чуть одутловатого лица. Оно ещё сохраняло следы… нет, скорее, не красоты, а смазливости.

– Вот так, Николай Валентинович! Нам был нужен именно такой человек, как вы. Без родственников, с погибшей вживкой, без жилья и работы, но интеллигентный и совестливый… Вы ведь в молодости хотели принести пользу науке? Вам предоставилась такая возможность.

– Пользу науке? – ужаснулся Мезенцев, вспомнив об экспериментах над людьми в концлагерях давно минувшего XX века…

* * *

Николай Валентинович встал с постели. Исследователь отшатнулся от него и отошёл на безопасное расстояние: мало ли какая живность может водиться на этом бомже.

– Юрий Артёмович! Вспоминаю только одного известного учёного с таким именем, как у вас. Это наш земляк. Он экспериментально подтвердил существование квантовых струн… но едва ли Истомин стал бы делать опыты над людьми.

– Струны! – обрадовался исследователь. – Даже помните, что это такое?

– Бесконечно тонкие и невероятно короткие энергетические нити, из которых соткано мироздание.

– Неплохо, Николай Валентинович. Ну, и память у вас! Пять лет бомжевали на свалке, а такие понятия ещё не забыли. Вы ведь у нас кандидат наук, верно?

Мезенцев скривил губы и молча кивнул. Ему было больно вспоминать прежнюю жизнь.

– Что касаемо того физика, то это я и есть, – Юрий Артёмович коснулся вживки. – Вот, убедитесь!

Над запястьем его левой руки зажглись синие объёмные буквы: «Истомин Юрий Артёмович, директор Института физики субмикромира».

– Не станете же вы меня подозревать в подделке документов? – усмехнулся он и мечтательно добавил: – Кстати, помните, что такое субмикромир?

– Сверхмалые масштабы.

– Приятно слышать такое от человека, который бомжевал пять лет. Это мир объектов в триллион триллионов раз короче бациллы столбняка. Представляете: жалкий микроб рядом с ними выглядит галактикой! Вот с ними-то я и работаю. Очень-очень давно… Мне сейчас вспомнились самые счастливые годы моей жизни. Это было тридцать лет назад. Тогда на Луне ещё действовал ускоритель частиц. Мало кто соглашался на нём работать, а я пошёл! На несколько лет туда отправился, там и женился. Мы с Виллемом были бунтарями. Видели, как разлагается наука, как в ней продвигаются схоласты, карьеристы и криминальные персонажи, и с высоты лунной орбиты плюнули на условности этого гнилого болота… и прославились. Как же мне сейчас не хватает Вилли!

– Второй раз произносите это имя, – пожал плечами Мезенцев. – Но я не знаю, кто это такой.

– Как, вы ничего не слышали о Виллеме ван Гертене? – удивился Истомин. – О великом голландце, который пропал без вести четверть века назад? Да будет земля ему пухом! Я женат на его сестре. Обязательно познакомлю вас с Леночкой. Мы с ней так тоскуем по нему! – вздохнул Юрий Артёмович, а затем спросил тонким слабым голосом: – Хотите закурить?

– Не курю, – ответил Мезенцев.

– Как же я, старый дурак, не догадался! – затряс головой Юрий Артёмович. – Если бы вы курили, то подбирали бы чужие «бычки»… ммм… и наверняка заразились бы какой-нибудь дурной болезнью. Вы же, к счастью, здоровы. Мы проверяли.

– Тогда колите свои реагенты!

– Что ж вы так трясётесь? Не бойтесь, над вами не будут ставить медицинские эксперименты.

– Что вы собрались со мной делать?

– Будет много разных опытов. Например, скоро вы без труда преодолеете скорость света. Будете перемещаться бесконечно быстро, – сказал усмехнулся Юрий Артёмович и прищурился.

В его облике не было ничего азиатского, однако продолговатые серые глаза становились как щёлочки, когда сужались.

– И погибну, правильно?

– Нет, вы не умрёте, и в космос не улетите. Перемещаться будете в пределах зала для экспериментов… К слову, это лишь одно из направлений моей работы. Их много, и вы осознаёте их значимость. Проект «Буна» вознесёт человечество на небывалую высоту. Он профинансирован всеми державами Европы и Азии. Выделены огромные средства. Наш подземный агрегат – больше всего Ямова!

– И такая хреновина находится прямо под городом?

– Нет, чуть поодаль. На всякий случай. Хотя что с ним может случиться? Проектировщики специально выбрали Русскую платформу: здесь нет сильных землетрясений. К тому же, я уроженец Ямова. Вот и настоял, чтобы помещения Института построили в моём родном городе. Представляете, мне пошли навстречу… но хватит разговаривать! Пройдите санитарную обработку, полежите в ванной, насладитесь вином и настоящим сыром… Видите, у нас намного лучше, чем на свалке. Здесь даже симпатичные женщины имеются. Сейчас познакомлю вас с самым талантливым и перспективным помощником.

Юрий Артёмович нажал на левое запястье: «Где вы, Вера Леонидовна?»

Вскоре в комнату вошла невысокая девушка.

– Николай Валентинович, что вы так растерялись? – недоумённо посмотрел на него Истомин. – Почему стоите, как истукан?

– Он, наверное, разучился общаться с женщинами, – рассмеялась вошедшая девушка.

Мезенцев от неожиданности не мог произнести ни звука: перед ним стояла его бывшая студентка. Она мало изменилась. Видимо, ещё ни разу не рожала. Такая же миниатюрная ладная фигурка… Чуть вздёрнутый носик… Свежая кожа пухловатых щёк… Большие светлые глаза … Хорошенькая, не более того… Однако Николай Валентинович заметил бы её даже в толпе роковых красавиц.

Юрий Артёмович пожал плечами.

– Всё-таки познакомьтесь, поговорите! – буркнул он и вышел из комнаты.

Теперь Мезенцеву стало проще собраться с мыслями.

– Будем знакомы, Вера Леонидовна! – нарочито громко произнёс он.

– Очень приятно, Николай Валентинович!– улыбнулась в ответ девушка и добавила сбивчивым шёпотом: – Эти опыты смертельно опасны. Истомин хочет сделать вас мёртвым творцом нового мироздания. Я не сошла с ума. Юрий Артёмович ещё расскажет вам, как рождалась наша Вселенная. Он ещё покажет работу первозданного взаимодействия! К счастью, главные опыты начнутся не завтра. Не раньше, чем из Ямова улетят Сысоев и Кылычоглу. Ещё есть время! Я попытаюсь вас спасти… На всё пойду ради вас! Ждите.

«Тут все, похоже, бредят. Какой ещё мёртвый творец вселенной? Здесь людей, наверное, опаивают наркотиками или облучают», – с ужасом подумал Мезенцев и растерянно произнёс:

– Вера, присаживайтесь. К сожалению, мне нечем вас угостить.

– Нет-нет, Николай Валентинович! Я пойду. Мы ещё успеем пообщаться…

3. Дикий кофе Эритреи

За годы жизни на свалке он почти забыл, что в мире существуют ванны. Теперь же, смыв с себя грязь последних пяти лет и нежась в искусственной морской воде, он возвращался к жизни и мысленно превращался из Гнойка даже не в дядю Колю, а в Николая Валентиновича Мезенцева, полноправного жителя города Ямова.