Дашка скорчила ему рожу и показала язык. А мы с Богданом смеялись над ними.

– Куда пойдем сегодня? – спросила я.

– Может на реку? – ответил Гоша.

– Надоело на реку, да на реку, не хочу! – хмыкнула Даша.

– Вкусный хлеб, в городе такого давно не найдешь нигде, – решила сменить тему я.

Ребята угукнули, и с новой силой продолжили обедать.

А потом мама вынесла большой темно-зеленый в светлые полосы арбуз. Мама положила арбуз на белое с петухом полотенце, подаренное на новый 2005 год петуха. Она как следует протерла арбуз от капель воды, а потом взяла большой и острый нож. Проткнув арбузий бок, она лихо разделила его на две почти равные половины, а затем и на сладкие и сочные дольки. Под ножом арбуз хрустел и поскрипывал:

– Значит вкусный, – сказала мама. Он был ярко-красный и, казалось, мякоть его состояла из сахаринок.

Запах стоял просто прекрасный, наверное, это один из любимых запахов моего детства.

Я налегла на арбуз, забыв о том, что еще минуту назад места в животе для него совсем не было. Сладкий сок тек по рукам и шее, но нам было все равно, кажется, такого вкусного арбуза никогда в жизни мы больше не съедим.

После обеда, пока ребята весело болтали, я увалилась на панцирную кровать. Она стояла неподалеку от стола и была для нас с мамой подобием гамака.

Гулять мы вышли поздно.

У Богдана день рождения. Позвали всех ребят из деревни, но пришли немногие. Родители некоторых ребят сторонились его семьи. Как я уже говорила, семья его была верующая, это нравилось не всем.

Бабушка его накрыла огромный стол на застекленной веранде. На окнах висели кружевные занавески. Скатерть тоже была белая кружевная. А под потолком летала толстая «откормленная» муха. Уютно.

На веранде было безветренно и очень тихо, если не учитывать постоянное жужжание мухи, как только она врезалась в белый выкрашенный потолок.

Сама веранда была не очень большая, стол занимал половину помещения, а еще часть уставлена банками с заготовками на зиму.

Я относилась к Богдану, как к близкому другу, старалась поддерживать его, когда это было нужно, но в тоже время симпатии к нему не испытывала.

Я чувствовала, что он ко мне испытывает тоже, что я к Тарасу и не знала, что с этим делать. То и дело я замечала взгляды Богдана в мою сторону, он постоянно пытался мне чем-то помочь, дотронуться до меня. Вопрос этот мучил меня.

На столе стояли пироги с щавелем, фрукты и ягоды. Было также две большие тарелки жареной курицы и немного картошки голышами.

– Кушайте, дорогие. Да хранит вас Господь, – бабуля быстро перекрестилась.

Мы с ребятами спокойно относились к религии, мы не были верующими в Бога, но верили в то, что есть что-то сильнее нас.

После бабуля вынесла два тортика. Их мы могли узнать из тысячи. Медовый тортик с масленым кремом из райповского магазина, вкуснее него я ничего не ела. Честно сказать, я не любила торты, но этот ела с удовольствием.

Бабуля села с нами и стала рассказывать, как она гуляла со своими друзьями летом. Как они ходили в походы с палатками, разводили костры и пели песни под гитару.

– Я ведь тоже когда-то была молодая, – говорила она – мы с ребятами частенько ходили в походы или в экспедиции. Не сидели перед телевизорами, как сейчас. В то время практически каждый мальчик умел играть на гитаре, а девчонки отлично пели и танцевали. Кстати, и на танцы мы тоже очень любили ходить. Ох, хорошее было время.

В этот день мы условились, когда Тарас вернется, пойдем в поход.

Карусели и батуты для маленьких ребятишек. Сладкая вата и тир для ребят постарше. Каждый год мы ходили на праздник в честь основания поселка, этот был не исключение. Даша попросилась с нами, бабуля отпустила ее только под мамину ответственность.

В пять часов, когда мама закончила свои дела, мы пошли в поселок. Мы с Дашкой сделали кудри, для этого нам пришлось приложить множество усилий. Дашкина бабушка была против «всей этой красоты», поэтому крутили кудри мы у меня на старую советскую плойку, которой запросто можно было прижечь ухо или испепелить волосы.

С макияжем дела были еще хуже, я краситься не захотела, а вот Даша решила, что из меня выйдет отличный визажист. Я пыталась нарисовать ей стрелки, но вышло что-то больше похожее на грязь под глазами. Губы накрасили ярко-розовой помадой.

– Какая классно! – воскликнула Даша.

Надели майки и такие короткие юбки, что они едва хоть что-то прикрывали. Их мы тоже выбрали не быстро, предварительно перемерив половину моего гардероба, так как перемерить Дашкин гардероб не представлялось возможным. Ночами уже бывало прохладно, поэтому мы взяли с собой теплые кофты.

– Ну что, готовы повеселиться? – спросила мама.

Мы кивнули в знак согласия.

Путь был не близкий, как я уже говорила. Но дорога мне нравилась. Мимо неслись машины, изредка вдалеке пробегали поезда. С другой стороны дороги шла лесополоса, затапливаемая рекой.

Когда мы дошли, в центре уже собрались толпы народа. Мы с Дашей стали осматриваться.

– Вы пока гуляйте, а я пойду программку найду, – сказала мама.

Вечер выдался интересный. Мы смотрели кино на большом экране, ели сладкую вату, играли в дартс, Дашка залезала на столб и почти выиграла.

Когда стемнело, из Дома культуры объявили:

– А сейчас будет дискотека!

Народ подхватил сказанное радостным гулом.

Вообще дискотека была в здании Дома культуры и стоила сто рублей. Но большинство танцевало прямо на улице.

Дом культуры выглядел совсем не так как назывался. Здание было совершенно обычное, серого цвета, сбоку находился вход в библиотеку, а на первом этаже располагался игровой салон. Это такое место, где стояло много компьютеров и, оплатив минуты, ты мог прийти поиграть в какую-нибудь игру.

Мы с Дашкой танцевали, как в последний раз, рядом танцевала мама и еще множество незнакомых людей. Дискотека закончилась в половину четвертого. На улице еще только начинало светать.

– Пойдемте, перекусим у реки, и домой, – сказала мама.

Сидя на берегу, мы еле батон с огромными ломтями варёно-копчёной колбасы и запивали соком. Потом мама достала еще хлеба и кильку в томатном соусе. Даша есть ее отказалась, а мы с мамой с удовольствием умяли целую банку.

Когда на улице стало совсем светло, мы отправились обратно. Сначала мы проводили Дарью, мы успели как раз к завтраку. Бабушка Даши накрывала на стол сметану и свежевыпеченные блинчики, от которых еще шел пар. Поэтому Даша быстро шмыгнула смывать «боевой раскрас» со своего лица. А мы, вернувшись домой, улеглись спать и проспали до обеда.

В день, когда приехал Тарас, впервые за лето, шел дождь с грозой. Гулять выйти было невозможно.

Я сидела у окна и ждала, когда же дождь кончится, но он все не кончался. Мама тоже осталась дома и пекла вкусные пироги с капустой и яйцом, а еще плюшки.

Я вышла на крыльцо с большой горячей плюшкой и чашкой молочного какао. Ощущался холод.

Пуська бегала по комнате, играя с фантиком, заметив, что я вышла на крыльцо, она тут же прибежала ко мне и улеглась на колени.

– Что дружочек? – спросила я.

Кошка мурлыкнула в ответ и ластилась об мою руку.

– Одна ты меня понимаешь, да?

Она согласно мурлыкала и подставила нос для поцелуя.

Несомненно, я знала, что Пуся меня понимает. Она чувствовала мое настроение, чувствовала мои мысли.

Ребята так и не вышли гулять, даже когда дождь закончился. Я решила пойти без них, потому что дома было ужасно скучно. Сидела на мокрых мостках одна и смотрела в непривычно серую воду.

Зато спалось этой ночью очень хорошо, воздух в комнате был свежий и прохладный, поэтому закутавшись посильнее в пуховое одеяло, даже во сне я мечтала о встрече с Тарасом, репетировала то, что скажу ему при встрече, какие вопросы задам.