Ночь близилась к утру, ребята стали расходиться, пошли и мы. Я подходила к калитке, когда меня догнал Богдан.

– Хочешь, я провожу тебя?

Мне стало неловко. Конечно, я надеялась, что меня проводит Тарас, тем более, что он живет напротив, а Богдан совсем в другом конце деревни.

Времени придумать ответ у меня не было, я просто стояла и мямлила что-то вроде: Да не нужно, я сама. Именно в этот момент подошел Тарас.

– Чего столпились, выходите.

Мы вышли и пошли каждый в свою сторону. Тарас быстро ушел вперед, домой мне пришлось идти одной. Странно, подумала я, неужели мне показалось.

В дни, когда температура воздуха доходила до тридцати градусов, мы ходили на реку. Река была красивая большая и имела три изгиба, каждый из которых разделен полосой в виде островка, на некоторых даже росли деревья. Течение в реке сильное, поэтому вода практически не прогревалась.

Мостков в деревне есть несколько, но особенно мы любили одни. Путь к ним был самым длинным, но вид открывался необыкновенный. Пройдя всю деревню до конца, нужно повернуть на самую дальнюю улицу и пробираясь через поросли кустарников, мы выходили на большой высокий откос. К самим мосткам вела полуразрушенная деревянная лестница. О них знало мало человек, поэтому пляж всегда был чистый и пустой.

Я не умела плавать и потому чаще всего сидела, опустив ноги в воду. В такие моменты, я ощущала всю ее мягкость и прохладу, которая будто бы опутывала ноги в своих пушистых нитях.

Иногда я брала с собой книгу или дисковый плеер.

Мальчишки плескались в воде, опускаясь на глубину и споря, кто дольше задержит дыхание. Даша любила плавать подальше от берега. Она была КМС по плаванию, потому не боялась уплывать далеко.

В этот день, я не взяла с собой ничего и сидела на мостках в коротеньких шортах, которые яро врезались в ноги, и футболке. Моя особенность в том, что у меня часто обгорает лицо, поэтому я надела шляпу и надвинула ее посильнее на лоб.

В какой-то момент меня сморило, и я легла на спину. Мелкие брызги покрыли мое тело сначала, один раз, а потом еще и еще. Я убрала шляпу с лица.

– Чего разлеглась то? Пошли с нами? – Тарас оперся рядом со мной.

– Я плавать не умею, – покраснев, сказала я.

– Жалко, – со вздохом сказал он.

Скоро ко мне прилегла Даша. Мы болтали о том и о сем, а мальчишки покрывали нас приятными, пробегающими затем мурашками по коже, брызгами. Солнце начало садиться и казалось, что река вот-вот его проглотит.

– Смотри как красиво, – сказала я, толкая в бок сонную Дашу.

Даша приподняла голову и лениво взглянула одним глазом. А затем опустилась обратно на раскаленные солнцем деревянные мостки: Классно.

Весь вечер мы просидели на берегу. Жгли спички и облизывали их.

– Соленая, – сказал Жора, попробовав спичку.

Рвали цветы кувшинок и вплетали их в волосы. Играли в карты. Мальчишки то и дело бегали курить в кусты, а мы с Дашей отпускали шуточки в их адрес, пока они не слышат.

Лето казалось таким необъятным, столько в нем улыбок и смеха.

В этот день мы разошлись рано. Гога, Даня и Даша пошли в одну сторону, а мы с Тарасом в другую.

– Как Пуся? Давно я не заходил к вам.

– Да ничего растет, уже сама кушает. Вчера мышь притащила с полей.

Я видела, что он хотел завязать разговор, но не мог ничего придумать, я решила ему помочь. О чем говорить я тоже не знала.

– Завтра выйдешь? – спросила я, как будто он когда-то отказывался.

Тарас кивнул. Оставшуюся дорогу мы шли молча, но вместе.

Я долго сидела на крыльце с чашкой чая. Небо было практически черным в мелкие светящиеся точки. В какой-то момент стало прохладно и, закутавшись в огромный вязаный плед, я продолжила читать книгу под ночным небом.

Тусклая уличная лампа, в которую то и дело со стуком врезались белоснежные мотыльки, освещала меня и книгу со спины. Где-то в траве громко пели сверчки, а тонкая тюлевая штора в проеме входной двери мягко покачивалась на ветру.

В этот день мне совсем не хотелось спать. Мои чувства разрывали меня. Я любила каждую частичку этого мира, даже те, которые до этого ненавидела. Даже ненавистные падающие в глаза кучерявые волоски, казались прекрасными.

Со мной это было впервые, и я не хотела, чтобы это кончалось.

Это был первый раз, когда я не спала всю ночь. Мама проснулась рано и, увидев меня читающую на крыльце, решила, что я только встала.

– Чай хочешь? – спросила она.

Я согласно кивнула.

– А чего не поставила тогда?

Я пожала плечами и еще больше укуталась в плед.

На улице под яблонями стоял стол. Мама вынесла чашки, от которых еще шел пар и вазочку клубничного варенья. На ее веснушчатом запястье весел холщовый мешочек с моими любимыми ванильными сухарями, которые соприкасаясь друг с другом издавали вкусный звук.

– Ну чего сидишь то, пошли.

Я села рядом и аккуратно взяла в руки горячую чашку, приложив к ней ладонь, я ощущала тепло, это было спасением для моих замерших рук. Она спрашивала меня о том, почему я такая задумчивая последнее время и что меня так сильно волнует. Пришлось рассказать.

Мама пожала плечами:

– Подумаешь. Когда мне было шестнадцать, я была влюблена в своего соседа. Он был классный парень. Гонял на мотоцикле, и половина наших девчонок по нему сохли, ну и я в том числе. Мы сначала с ним просто дружили, а потом он тоже стал проявлять ко мне симпатию. Но дедушка, твой дедушка, был против нашего общения, потому что мальчишка то сорвиголова. Ну и запретил мне с ним общаться. Я долго плакала. Он часто заходил за мной, но я не выходила, а как-то раз, дед сам прогнал его и велел больше не приходить. Через пару лет он попал в аварию и разбился. Насмерть, понимаешь? Поэтому никогда не молчи, если есть чувства нужно говорить, ты меня поняла?

Я громко сглотнула слюну и опустила голову к чашке.

Мать я услышала, но говорить о своих чувствах не собиралась, считала это не правильным. Мужчина должен первые шаги делать, а не я. Было решено молчать до последнего, а может еще и цену себе набить, сделав вид, что ничего не понимаю.

Тарас уезжал и предупреждал нас, что приедет не скоро.

– Операция на ухо будет, – сказал он, будто гордясь этим.

Парни начали шутить над ним, я напряглась. Страшно было, что с ним могло что-то случиться, страшно от того, что долго не увижу его широкую улыбку, что он может забыть меня, там в городе.

Я не выдержала и обняла его на прощанье. Все разъехались, и мы с Дашей снова остались вдвоем.

Мама любила шутить над ней. Помню забавную историю. Мама перекидывала поленья у калитки, я ей помогала. В это время пришла Даша и спрашивает:

– Теть Свет, а есть что закинуть?

Мама, видимо думая о чем-то своем: Кирпич вон закинь.

Даша опешила: Чего? – переспросила она.

– А ты чего спросила?

– Я говорю, есть чего в рот закинуть?

Мама расхохоталась, давно не видела, чтобы она так долго смеялась, на глазах выступили слезы и она, чуть дыша, сказала:

– Агния, накорми нашу гостью.

Я налила вкусный чай и достала любимые сухари. Даше было все равно, что есть, возможно, если бы мама не переспросила, она и кирпич была бы не против попробовать.

– Может в район сходим сегодня погулять? – спросила она.

– Пошли, а тебя бабушка отпустит?

– А зачем ей все говорить?

– Хорошо, тогда пошли. Пойдем через поля, договорились?

– Заметано!

Для того, чтобы идти в районный центр, нужно было выбрать наряд посолидней. Я разложила весь свой гардероб на огромной кровати. Пуся с важным видом исследователя отправилась изучать мои наряды, и улеглась на тот, который больше всех пришелся по ее кошачьей душе.

– Пуся, ну-ка слезь, я же вся в волосах буду, – стала прогонять я ее, но все было бесполезно. Милейший комочек шерсти с двумя большими глазами зеленого цвета убедил меня в том, что стоит одеть что-то другое.