В этом доме нельзя было услышать ни то, что матерного слова, но и оскорбления в чей-либо адрес. В моих глазах они выглядели особенно «чистыми» людьми.

Богдана всегда учили помогать старшим и тем, кому это действительно нужно. Бабушка и сама была отличным примером, закончив дела у себя дома она непременно спрашивала соседку не нужно ли ей чем-то помочь.

Порой, мне казалось, что Богдан засматривается на меня или проявляет ко мне какую-то особенную заботу, ни так, как к другим. Возможно, мне только казалось, но в любом случае, я никак не показывала своим видом, что замечаю это.

Одним воскресным утром, рядом с нашим клубом, мы услышали писк. Мы даже не могли предположить, что мы увидим в кустах. Четыре мягких пушистых клубочка, один серый и три черных лежали, зарывшись в песок.

– Ребята! – закричала Даша – Смотрите кто тут.

Мы дружно кинулись к ней. Зверьки выглядели ужасно тощими, и казалось, мы были их последним шансом. Котята умоляюще заглядывали к нам в глаза. Мне на встречу побежал один из них. Он сильно отличался от других. Первым отличие – его резвость по сравнению с братьями. Второе – расцветка.

Тарас присел на корточки рядом со мной, и мы вместе гладили котенка.

– Это будет мой, он такой милый, бабуле точно понравится! – сказал Богдан.

– Хорошо, тогда я заберу зеленоглазого, – согласилась Даша.

– Как всегда я без права выбора, – буркнул Гоша.

Схватив каждый своего подопечного, компания разбежались по домам, уговаривать родителей. Мы с Тарасом остались вдвоем, не зная, как поделить котенка, который, как оказалось позже, был кошкой.

Я уже было хотела уступить кошку Тарасу, но в этот момент он поступил по-геройски.

– Если тебе не разрешат, я заберу его сам, пойдем вместе спросим твою маму?

– Пойдем!

Моя мама очень любила Тараса. Когда мы только купили этот участок, он часто приходил за мной, но я, стесняясь, не выходила с ним гулять, тогда он помогал моей матери в огороде. Так он завоевал ее доверие.

– Теть Свет, разрешите Агнии взять котенка, посмотрите какой он хорошенький! – с умоляющим и одновременно настаивающим видом сказал Тарас.

– Где вы его вообще взяли? – спросила мама.

Я начала рассказывать:

– Ну, мамочка, котят подбросили нам к клубу, всех разобрали, осталась только она. Ну, пожалуйста, я буду сама за ней ухаживать, честно-честно.

– Что с тобой делать? Оставляй, – вздохнула мама.

Весь вечер мы с мамой выбирали кличку новому члену семьи. Ее назвали Пусьеной, а в простонародье просто Пуська.

Кличка была выбрана не случайно, в то время при виде милой вещички, от меня можно было услышать что-то вроде: «Какая пуся!». А поскольку кошкой я умиляться не переставала ни на минуту, кличка появилась сама собой.

Тарас стал все чаще заходить к нам в гости. Мы часами проводили за играми с Пусей. Это нас сближало. Пару раз мы даже не пошли гулять с ребятами, чтобы больше времени провести с нашим маленьким «ребенком».

В те моменты, Тарас казался настоящим. Милым и нежным.

Помню день, когда Тарас не приехал в пятницу. Я прождала его весь вечер, сидя на скамье в палисаднике, но, так и не дождавшись, ушла спать. В тот день, я поняла, что он мне дорог.

Тарас приехал утром не один, а с братом. Первым делом они прибежали на наш участок и вошли в дом без предупреждения. Я заметила их еще входящими в калитку и сделала вид, что не ожидала их прихода.

– Привет, это мой брат Серега.

– Агния, – медленно протянула я.

– А что у вас розетка по фен-шуй висит? – спросил Сергей.

Мама рассмеялась.

– А ты шутник Сережа.

На стене действительно забавно висел сетевой фильтр. Вообще все обстановка внутри дома была причудливой. Практически весь стол уставлен различными баночками и тарелками. Еще в комнате стояло два шкафа, один платяной, другой с посудой. Печь и кровати занимали практически половину комнаты. Везде царил хаос.

– Ребята, если что-то хотите, берите сами, мне некогда, – с этими словами мама вышла из комнаты.

Никто, естественно, не решился что-то брать и Тарас, заметив смущение брата, предложил пойти погулять.

День мы провели в клубе. Сережа познакомился с ребятами, и нас всех охватила атмосфера веселья и беззаботности.

Мы как обычно играли в карты, домино и даже в шахматы. Вообще настольные игры было довольно частым времяпрепровождением нашей компании, но еще чаще мы любили рассказывать друг другу глупые истории из жизни, да и не только.

Бывало, у кого-то разыграется фантазия, и обычная история из жизни приобретала нотки выдумки. Чаще всего приукрашать любил Георгий.

Дашины же истории украшательств не требовали, она то и дело ввязывалась в какие-то нелепые ситуации.

Вечером мы слонялись по дороге, проходящей сквозь всю деревню, туда и обратно. Как и всем подросткам в нашем возрасте, нам это доставляло какое-то особенное удовольствие.

Мы включали музыку, болтали о том о сем. Просто шли. Играли в догонялки и смеялись так громко, что будили соседей. Домой мы возвращались за полночь.

Выходные кончались быстро и наступали долгие дни ожидания. С каждым разом, я все сильнее переживала расставание с Тарасом. Внутри себя я все также отрицала симпатию к нему. Я же не как все, – думала я.

Вообще быть не как все стало моим жизненным кредо. С самого раннего детства, мама рассказывала мне, как ей тяжело вырастить меня в одиночку. Мать постоянно меняла место работы, ей было сложно найти общий язык с коллективом, я не понимала в чем дело, винила во всем ее коллег.

Однажды мама встретила на улице свою бывшую одноклассницу. Разговор казался мне бесконечным, ноги подкашивались от усталости, я разглядывала то свои ноги, то ноги матери, потом переключилась на плиссированную юбку маминой подруги.

– Мам, ну, когда мы уже пойдем, – дергала я ее за веснушчатую руку.

Мама была красивая, яркие рыжие волосы, широкие бедра и узкая талия. Когда-то она носила длинные волосы, а теперь ходит с каре, оно еще больше подчеркивает обилие веснушек на ее лице. Мама их не любит, а мне они кажутся куда симпатичнее родинок на моих руках.

– Агния, подожди, я разговариваю! – злиться мама.

Мама рассказывает подруге о проблемах на работе, тема серьезная, а я мешаю ей.

– Ты понимаешь, я ничего такого не делаю, а им все не нравится, я уже не знаю, как им угодить! – говорит моя мама своей теске.

– Света, успокойся, они просто тебе завидуют, посмотри какая ты красавица.

– И что мне теперь совсем нигде не работать что ли?! – отвечает мама.

Когда разговор наконец-то заходит в тупик и тетя Света говорит, что ей пора идти по делам, мама вспоминает, что мы тоже торопились.

То, что меня может постигнуть учесть матери, пугало меня. В первую очередь я старалась не быть как она, потому что страх быть вечно отвергнутой, быть одной в этом мире казался мне самым ужасным.

Потом, потонув под этим страхом, начала бояться быть как все. Как любой другой человек. Потому что не быть индивидуальностью представлялось еще ужаснее.

Жизнь матери и правда была сложной, долгое время мы жили с бабушкой и дедушкой, а маме на тот момент уже было больше тридцати. Я думаю, не стоит объяснять, как это может угнетать.

После того как мы переехали и стали жить одни, я практически не видела ее дома. Все домашние дела и даже готовка были на мне.

Первое время мне, конечно, было одиноко, а в некоторые моменты даже страшно. Например, я никогда не открывала двери, когда кто-то звонил в звонок, а бывало, что, подсмотрев, кто пришел в глазок, пряталась под письменным столом.

Я любила нашу квартиру, она представлялась мне светлой и, излучающей тепло.

В середине июня, нам пришлось ненадолго вернуться в город.

Сложно описать какие чувства я испытывала, когда шла по аллее лип, ведущей к нашему дому. Зеленые остроносые листья с только-только появляющимися цветочками все время что-то шептали мне, и теплый ветер щекотал мои икры.