Дверь в библиотеку была ужасно тяжелой, такой, чтобы ее открыть приходилось приложить немало усилий. Зато попадая за нее, тебя встречали приветливые тишина и прохлада, которые мне были просто необходимы после шумного душного рынка.

Библиотекарь медленно пролистывала карточки должников, ища какую-то особенную.

В библиотеки всегда неизменно пахло старыми страницами книг и немного пылью. Мне этот запах был приятен и знаком с детства.

Библиотекарь Марина Витальевна знала меня очень хорошо. А я очень хорошо знала, где стоят мои любимые книги.

– Новые книжечки привезли, беги посмотреть скорее, – предложила она, аккуратно поправив очки указательным пальцем. Очки Марины Витальевны сползали на кончик ее остренького носа каждый раз, когда та опускала голову ниже дозволенного. На голове ее каждый раз была одна и та же прическа – тугой пучок, собранный на затылке. А вот платье на женщине было каждый раз разное. Бывало, она хотела надеть платье в крупный горох и делала это, а бывало, что настроение было для строго отглаженного белого воротничка.

Больше всего мне нравился Стайн. Я очень любила его серию «Ужастики» и готова была перечитывать их снова и снова. Книжечки были тонкие с мягкой обложкой и читались на одном дыхании. Особенно я любила «Добро пожаловать в мертвый дом». Позже я стала зачитываться Ширли Джексон, моей любимой до сих пор остается ее книга «Дом на холме».

Взяв пару книг, так как больше я бы не унесла из-за большого количества покупок, сделанных до этого. Я попрощалась с Мариной Витальевной и пообещала скоро вернуться.

Каждый раз, когда я брала новые книги, я с нетерпением ждала момента, чтобы начать их читать, а когда начинала, читала сразу от корки до корки.

Удивительное чувство, когда полностью погружаешься в мир одного из персонажей, не правда ли?

В первый приезд Тараса после операции, мы с ребятами пошли на реку. Все купались кроме нас с ним. Сначала я одна сидела на мостках, а Тарас сел на лавочке на берегу, после он присоединился ко мне.

– А ты чего не купаешься? – спросила я его.

– Так из-за уха же, – ответил он так, как будто я сказала глупость. Хотя так и было.

– Точно!

– Чем занималась на этой неделе?

– Гуляли с Дашей, на неделе скучно тут конечно.

– А можно я кое-что спрошу у тебя, ты только не пугайся, хорошо?

– Хорошо, – казалось, я посинела, потом позеленела, а потом загорелась таким сильным румянцем, каким только могла. Уши мои горели, а ладони покрылись потом.

– А у тебя есть парень? – почти заикаясь, спросил Тарас.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да просто, ну так есть или нет?

Мне казалось стыдным, что в пятнадцать лет у меня нет парня, и никогда даже не было. Поэтому я соврала.

– Есть, конечно, странные вопросы ты задаешь.

Тарас опустил голову.

– Понятно.

– А у тебя есть кто-то? – спросила я.

– И у меня есть, – ответил Тарас с легкой грубостью в голосе.

– Я пойду пообедаю, наверное, – сказала я, вставая с мостков. – Скажи, пожалуйста, ребятам, что я вернусь вечером.

Он кивнул.

Меня одолевала обида, мне казалось, что он специально соврал мне. Я шла по улице, вначале пытаясь сдержать слезы, кончик носа ужасно щипало, а уголки глаз готовы были пролить первые капли. Нижняя губа подворачивалась все сильнее и сильнее, и в итоге меня разорвал ужасный рев, у меня покатились крупные соленые слезы. Подходя к дому, я утерла их и села на скамье под терновником. Аппетита не было, желания идти домой тоже.

Лучшее лекарство для меня было сон, поэтому я решила забраться под одеяло.

Вечером, как я и обещала, я вернулась к ребятам. Они что-то живо обсуждали в нашем пристанище.

– Здесь все выкинем, – рассекая руками воздух, говорил Георгий.

– Да, здесь поставим стол и диван, – добавил Богдан.

– Да где же мы диван – то возьмем? – спросил Тарас.

– У меня как раз родители новый диван привезут в комнату, а старый мы и заберем, – сказал он.

В клубе шел ремонт. Каждый принимал посильное для него участие. Мальчики срывали стекловату и выносили мусор, накопившийся за десятки лет. Мы с Дашей подметали и отмывали закоптившиеся окна.

Начали этим же вечером, но закончить не успели, поэтому продолжили и на следующее утро.

К вечеру следующего дня территория была расчищена, и ребята принялись сколачивать стол. Заготовки Тарас сделал у себя на участке с дедушкой. Сейчас осталось только скрепить все детали.

Когда стол был готов, было принято решение ставить его на чердаке, но, когда стали пытаться его поднять, поняли, что стол больше люка.

– Что делать будем? – спросил Гоша.

– Пилить, – сказал Богдан.

– Не надо мой стол пилить! – возражал Тарас.

– Да не стол же, а люк, – рассмеялся приятель.

Когда стол подняли, чердачное пространство стало особенно уютным. Теперь здесь можно было удобно играть в карты или домино.

– А теперь за диваном.

Ребята пошли втроем, мы с Дашей остались в клубе.

– Хорошо тут, правда?

– Ага, – отозвалась я, думая совершенно о другом.

Меня все еще расстраивал разговор, случившийся на берегу.

Ребятам было тяжело, диван весил много и был просто огромным. Идти с ним было практически невозможно, то и дело от него отваливались какие-то части. А мальчишки бросали его на землю.

– Повыше подними, – крикнул Тарас.

– Не могу я, – отозвался Гога на другом конце дивана.

– А мне так не удобно, – отвечал Тарас.

Втащив его в клуб, мальчики стали везти диван по полу и установили на оговоренное место.

– Ну а теперь можно и отметить, – пропыхтел Тарас.

Ребята все чесались от стекловаты, попавшей на кожу, поэтому было решено разойтись на час, чтобы помыться. Тела их были покрыты красными точками.

– Что заказываем? – первым делом, когда вернулся, спросил Тарас у нас с Дашей.

– Шампанского! – быстро ответила Даша.

Тарас набрал таксиста и озвучил ему свой заказ.

Мы с Дашей лежали на диване, он был такой длинный, что мы с ней могли лечь валетами и почти не мешать друг другу.

Собраться решили наверху, мы пили и играли в карты. В какой-то момент я, Даша и Тарас дошли «до кондиции». Богдан не пил.

Я чувствовала, как голова кружится, а предметы вокруг начинаю принимать слегка расплывчатый вид. По телу потекла мягкая расслабленность, а руки стали медленными.

Тарас колко шутил, а в какой-то момент позвал меня сесть к нему. Я согласилась. Под действием алкоголя, я расслабилась и полностью перестала себя контролировать.

Тарас приобнял меня за талию. Помню, это вызвало у меня бурю эмоций, в тот момент я не думала, как это выглядит со стороны, не думала о его девушке, о которой было не понятно реальна она или придумана мне назло. Я просто радовалась.

– Ты когда-нибудь целовалась? – спросил он, глядя мне в глаза.

– Еще бы, – очень уверенно ответила я, стараясь совладать с заплетающимся языком.

Все смотрели на нас.

– Садись ко мне на колено?

– Зачем еще это? – спросила я.

– А ты что не хочешь?

– Хочу, – недолго думая, ответила я, и уселась к нему на колено.

Кости его ног больно врезались в мои кости, но я терпела.

– А теперь дай я тебя поцелую.

– Не буду! – с протестом вскочила я.

– Тогда Дашу. Даш, дашь? – каламбурно пошутил Тарас.

Даша уже было пошла к нему, я не могла этого допустить.

– Даш, ты чего!? – воскликнула я.

– А чего такого, это же просто поцелуй? – ответила Даша.

«Это же просто поцелуй» не укладывалось в моей голове. В моем понимании поцелуй – это что-то особенное, что пробирает до кончиков пальцев, что-то интимное, личное.

Я вернулась на свое место.

– Передумала? – спросил он.

– Да.

Мы слились в поцелуе.

«…А куда нос девать?.. Интересно, можно задохнуться во время поцелуя?.. А глаза закрывать нужно?».