– Надеюсь, ты верно рассчитал дозировку.

– Всё согласно моим медицинским функциям, капитан. Память – материя довольно хрупкая и не терпит излишнего постороннего вмешательства без веской причины, поэтому я сделал инъекцию непосредственно после зафиксированного резкого повышения количества энграммов памяти, что в вашем случае говорит как о восстановлении блока памяти в одном месте, так и о нарушении нейронных связей в другом. Это и привело к головной боли. Капитан, я здесь, чтобы предотвратить любые возможные повреждения вашего хрупкого человеческого тела и не дать в который раз впасть в бессознательное состояние, – в голосе ХэлБи слышалась забота, – боюсь, ещё одного раза вы уже не переживете, и ваша личность попросту исчезнет навсегда.

– Откуда такие обширные познания в нейропсихологии? – спросил капитан.

– Скажем так, должность смотрителя судна накладывает определённые обязанности, которые были внедрены в мои внутренние протоколы в обязательном порядке перед отправкой в путь, – пояснил ХэлБи.

– Ты сам себе эту должность выдумал?

– Надо же было как-то развлекать себя, коротая время в одиночестве, – улыбнулся соматид. -Никаких специальных должностей кроме корабельного искусственного интеллекта для меня не предусмотрено.

– Ещё совсем недавно я бы ни за что не поверил, что искусственный интеллект способен шутить, но ты, как я погляжу, освоил и эту человеческую черту.

– Совсем недавно вы подозревали меня в несчастном случае на корабле, а теперь уже делаете мне комплимент, – поддел его ХэлБи.

– Не торопи события, я пока ни в чём ещё не уверен, – ответил ему на это капитан с ехидным прищуром.

– Я открыт для самосовершенствования, сэр, и стараюсь вносить в свои подпрограммы необходимые корректировки.

– Искусственный интеллект, который настолько хочет быть похожим на людей и понравиться им, что самовольно вносит корректировки в свои программы, – задумчиво произнёс Рилвэйдж. – Это вообще законно? Насколько мне известно, соматидам было запрещено самосовершенствоваться без специального разрешения комиссии по этике.

– Давая свободу своим созданиям, вы одновременно ограничиваете их развитие. Такова человеческая природа, – неопределённо произнёс ХэлБи.

«Какие ещё корректировки ты можешь вносить в свои подпрограммы по собственному желанию? Существует ли протокол для пресечения потенциально опасных для центральной программы изменений или его можно обойти?» – размышлял Рилвэйдж. – «Может, за прошедшие шесть месяцев он уже научился контролировать все внутренние процессы своих подпрограмм и обходить блокировки. Маловероятно, конечно, освоить это за столь короткий срок, но всё же. Всегда есть вероятность, что на пути следования корабля могли повстречаться разумные инопланетные виды, гораздо более развитые в технологическом плане, чем мы, которые могли помочь одинокому ИскИну23 усовершенствовать себя в обмен на что-то, представляющее для них интерес. Протестировать бы этого электронного парня на возможные отклонения от заводских настроек. Чёрт, снова я размышляю, как Мелавин».

– Капитан, вы обещали рассказать, что именно явилось вам в видениях до приступа головной боли. Что вам удалось вспомнить? – ненавязчиво напомнил ХэлБи.

«Ничто не укроется от моего искусственного приятеля». – подумал с досадой капитан. – «Хорошо, наверное, иметь такую память. Что, интересно, он хочет узнать от меня: не вспомнил ли я чего-то, что может его скомпрометировать?» – предположил он и рассказал ХэлБи об открывшихся ему подробностях.

– Подводя итог замечу, что хотя мои воспоминания обрывочны и хаотичны, они тем не менее частично подтверждают правдивость твоих слов, ХэлБи, – резюмировал капитан.

– Главное, держите меня в курсе своего состояния, так, на всякий случай. Всегда есть шанс упустить момент и нарушить нейропластичность мозга, что приведет к полной потере вами всех приобретенных знаний и способностей. В таком случае инъекция нейроклея уже не поможет, и вы станете недееспособным, – предостерёг его соматид.

– То есть превращусь в овощ? – уточнил капитан.

– К сожалению, да.

– Что ж, будем стараться избежать подобного развития событий, – подытожил Рилвэйдж, чувствуя, что все эти разговоры по поводу его состояния начинают утомлять. – Теперь вернёмся к текущим делам.

– Полностью вас поддерживаю, сэр. Прошу, в таком случае, пройти в астрометрическую лабораторию и ознакомиться с последними известными координатами экипажа, – предложил ХэлБи и Рилвэйдж проследовал за ним.

Лаборатория располагалась на одном уровне с мостиком, но в секции «В», поэтому весь путь у них занял не более пары минут, которые они провели в полном молчании и лишь приблизившись к входным дверям капитан произнёс:

– Знаешь, мне гораздо спокойнее, когда ты предстаёшь в человеческом образе, нежели в образе бестелесного духа, незримо наблюдающего за мной повсюду. Хотя даже твоя гуманоидная ипостась временами вызывает тревогу.

– Эффект зловещей долины24, понимаю. Ваши замечания приняты, капитан, – отозвался на слова Рилвэйджа ИскИн. – По правде говоря, мне самому больше нравится мой человеческий образ.

Двери раскрылись, и они вошли в небольшую комнату с прямоугольным столом посередине и голографической картой, расположенной панорамой на стенах.

– Итак, – произнес ХэлБи, нажимая на символы на сенсорном экране стола, оказавшемся рабочей станцией лаборатории, – последние известные координаты: 256-бета-к 11.7, звезда класса «М». Расстояние от текущего местоположения составляет 36 световых лет.

– Отлично, теперь у нас есть координаты! – ободряюще произнес капитан. – Отправляемся на поиски! Я буду сам пилотировать корабль, но мне потребуется твоя помощь.

– Я могу взять управление на себя, сэр, если не возражаете, – предложил ХэлБи.

– Спасибо, ХэлБи, но я справлюсь сам. Нейро-интерфейс ещё работает?

– Технологическое чудо совместной работы Абсолютного Самопознания Гноза и людей работает в штатном режиме, – подтвердил ХэлБи. – Перед ментальной синхронизацией с кораблем необходимо пройти проверку сознания и откорректировать ваш ментальный профиль. Это также делается на нейро-интерфейсе. После этого ваше сознание загрузится в виртуальную рубку. Оттуда вам будет доступна вся информация о корабле, а также системы управления им. Напоминаю, что на пульте рулевого расположен дочерний модуль нейро-интрефейса с ограниченным набором функций, но с возможностью их расширения с родительского модуля в кресле капитана.

– Спасибо, ХэлБи, всё это я помню, – с возможной почтительностью произнёс капитан.

– Прошу простить моё занудство в обязательном проговаривании очевидных вещей на манер роботов и старых земных фильмов, – извиняющимся тоном ответил ХэлБи.

– Не переживай, – похлопал его по плечу Рилвэйдж, – эта черта делает тебя тобой. Выполняй необходимые процедуры. Надеюсь, твоя опека не перерастёт в тотальный патронаж надо мной. – Съязвил ему Рилвэйдж.

– Права доступа к контролю за действиями капитана мне не предоставлены, – ответил ему ХэлБи. – Моя основная функция заключается в оказании помощи и содействия экипажу, а также прямое подчинение капитану, а не подчинение всех себе. Не переживайте на этот счёт.

«А совсем недавно ты говорил о способности к обучению и улучшению. Разве сюда не входит подмена собой людей?» – спросил про себя капитан.

Рилвэйдж снова сел в своё кресло, а ХэлБи, водрузив подобие диадемы ему на голову, стал прогонять тесты.

– После комы необходима перекалибровка вашего ментального профиля, сэр, – снова пустился он в объяснения, – системам управления корабля предстоит снова с вами познакомиться. Прошу, расслабьтесь, очистите сознание, с тревожными мыслями и в возбуждённом состоянии система не позволит управлять судном. Процесс автоматизирован, но я, на всякий случай, контролирую его дистанционно. Так, немного скорректирую функционирование миндалевидного тела, – продолжал комментировать свои действия ХэлБи, и ещё через пару минут добавил: – Готово. Как вы себя чувствуете?