– Спасибо, что пришли так скоро, капитан, старпом, – он кивнул, – мне действительно есть, что вам показать. Прошу, пройдёмте в мой кабинет.

Они последовали за доктором. Кабинетом оказалась маленькая квадратная комнатушка, площадью метров десять. Из обстановки тут было рабочее место доктора, состоящее из стола и удобного кресла, небольшой проектор на стене и мягкий диван для посетителей. Войдя, Бизо указал гостям на диван, а сам устроился в кресле. Стоит отметить, что в отличие от основного помещения, личный кабинет доктора целиком имел бирюзовый цвет.

– Начинаю понимать, почему я не частый гость здесь, – вступил первым капитан, – белый цвет создаёт впечатление, будто я нахожусь в дурдоме, а ваш любимый бирюзовый – что я на приёме у психотерапевта, – Акива с доктором улыбнулись, хотя лицо капитана оставалось серьёзным и непроницаемым.

– Прошу вас, капитан, расслабьтесь. Я не хочу, чтобы вы испытывали дискомфорт, – спокойным голосом произнёс доктор.

– Приложу все силы. Так зачем вы меня вызвали, Бизо?

– Наши приборы биомониторинга зарегистрировали всплеск синаптической активности на мостике.

– Что ж, сегодня у всех был трудный день, личный состав в напряжении, вот вы и засекли его последствия, – предположил старпом.

– Нет, тут нечто другое, – покачал головой Бизо. – Исходя из показаний, можно с уверенностью сказать, что причиной данной активности послужил нейро-импульс, поступивший извне.

– То есть, что-то или кто-то послал его за пределами корабля? – уточнил капитан.

– Именно. Более того, я утверждаю, что получателем импульса стали именно вы, капитан, – доктор изучающе посмотрел ему прямо в глаза.

– Момент, когда вас очаровала сингулярность, капитан, – неожиданно произнёс Акива, – у вас даже взгляд был отстранённый.

– Я помню, что мы с тобой были на мостике, потом я взглянул на экран и после этого у меня заболела голова, – припомнил фон Хотторн.

– Она всё ещё болит? – спросил доктор.

– Да, не могли бы вы дать мне таблетки? За ними я и хотел изначально зайти.

– Капитан, – Бизо перегнулся через стол и посмотрел фон Хотторну прямо в глаза, – это наш шанс поймать остаточный след воздействия. Прошу вас, сэр, пройдёмте в смотровую, – капитан согласно кивнул и вместе со старпомом проследовал за доктором. Фон Хотторна усадили в кресло, а на голову водрузили лазерный энцефалограф. Осмотр заведовал доктор Минго Ван, нейробиолог. Проведя необходимые тесты, спустя пару минут он готов был дать заключение.

– Плохи мои дела? – спросил капитан.

– Вовсе нет, сэр. Теперь мы точно знаем, что вы подверглись психическому влиянию – к вам буквально влезли в голову и просканировали ваши мысли, чувства, воспоминания. Была также попытка установить с вами контакт, но она потерпела неудачу, – заключил доктор Ван.

– Звучит как сценарий дешёвого фильма про инопланетян, – скептически прокомментировал капитан, снимая прибор с головы.

– Тем не менее, современные нейронауки шагнули далеко вперёд и теперь нам многое известно как о внутренних процессах, протекающих в мозге человека, так и о вмешательствах в его работу извне, – объяснил ему Ван.

– То есть, эта проклятая дыра способна влезать в чужое сознанием? – с сомнением в голосе спросил Акива.

– Очень на то похоже, но необходимы дополнительные исследования, – уклончиво ответил доктор.

– Тогда пришло время познакомиться с нашим Толстяком поближе, – твёрдо сказал капитан.

– Вот он, венец инженерной мысли, – не без гордости заявил сержант Бэджи, представляя собравшимся зонды.

– Как думаете, удастся нам разглядеть Толстяка поближе? – поинтересовался капитан.

– Я в этом абсолютно уверен, капитан, – заверил его сержант. – Мы дополнительно покроем корпус «антипригарным покрытием», – капитан вскинул бровь, – включим тахионное поле в момент подхода к Толстяку на расстояние, примерно равное одной астрономической единице10.

– Это должно, если не спасти зонды от поглощения чёрной дырой, то хотя бы отсрочить этот момент, – добавил профессор Вайс. – Зонды также дополнительно оснащены резервными энергогенераторами и дополнительными двигателями.

– Ещё удалось повесить на них блок продвинутой телеметрии с возможностью регистрации показаний в режиме реального времени, – закончил презентацию Бэджи.

– Похвальная работа, господа. Предлагаю начать подготовку к запуску немедленно.

Зонды были перемещены в них пусковые трубы центра запуска.

– Задать точку пуска в пятисот тысячах километрах от корабля, хочу для начала просканировать пространство между нами и Толстяком, – отдал команду капитан и добавил: – Приближаться будем неспеша, чтобы ненароком не напугать нашего друга. Все по местам. Старт через пять, четыре, три, две, одна, пуск.

Система сработала и выстрелила оба зонда в заданном направлении. Заняв своё местоположение, позади круглого корпуса каждого раскрылся стабилизатор полёта в форме зонта, и они начали движение в сторону сингулярности.

– Никаких колебаний в показаниях, ничего необычного вообще, лишь космическая пыль и слабое излучение Хокинга. Как думаете, она спит? – поинтересовался Бэджи.

– Вполне может быть, – согласился Акива, – а может, просто не хочет привлекать к себе внимания.

– Прибавить скорость на пять единиц, – произнёс капитан, – так мы и за пятьдесят лет до неё не доберёмся. – Есть у ваших зондов возможность просканировать синаптическиую активность или нейро-импульсы? – поинтересовался он.

– Задаю необходимые параметры, – торжественно объявил Бэджи, водя руками по экрану управления. – Инженерный поработал на славу.

– Не кради её у научной поддержки, сержант, – одёрнул его Вайс.

– Прошу прощения, профессор, без вас бы мы не справились, – виновато ответил Бэджи.

– Не спешите радоваться раньше времени, лучше скажите, есть ли у Толстяка признаки «мозговой» активности? – спросил капитан, прервав спор.

– Очень слабые возмущения, сэр, – ответил ему доктор Бизо. Народу сейчас на мостике было больше обычного, отчего он стал больше походить на оживлённый базар. – Больше похоже или на остаточный след или, что вероятнее всего, помехи, вызванные космическим излучением.

– Она, словно затаилась и спрятала все следы своего воздействия, – капитан старательно подавлял внутри всё разраставшееся чувство тревоги.

– Расстояние до цели одна астрономическая единица, – произнёс Акива. – Идём ближе, капитан?

– Ещё пятьдесят миллионов километров и стоп, – ответил он.

– Серьёзных изменений в показаниях нет, но вот окружающий космос, – Бэджи постучал по монитору, – такое ощущение, будто откуда-то идёт посторонний фон, – с сомнением произнёс он и тут же воскликнул: – Да ладно, помехи? У нас уже давно цифровое оборудование.

– Принимаю шипяще-свистящий сигнал, капитан, – обратился к фон Хотторну связист. – Он повторяется, такое ощущение, что кто-то пытается настроиться на нашу волну.

– Толстяк решил поздороваться? – вскинул бровь капитан.

– Зонды достигли конечной точки. Полный стоп, – скомандовал Акива и зонды остановились.

– Что с оборудованием, сержант Бэджи, мы готовы к знакомству? – спросил капитан старшего инженера.

– Пытаюсь настроить, сэр. Они вдруг вышли из строя без видимых на то причин, – отвечал сержант, крутясь вокруг аппаратуры и то стуча по ней, то пытаясь вернуть параметры в исходное состояние. Наконец, ему это удалось и приборы вновь заработали в штатном режиме.

– Сэр, сигнал пропал, радиомолчание на всех частотах, – рапортовал связист.

– Всем быть начеку, начинаем. Включить режим сканирования сингулярности, – скомандовал капитан, сосредоточенно всматриваясь в главный экран. – Увеличить разрешение изображения на сто единиц, – изображение увеличилось и теперь оба зонда были уже не маленькими точками, а предстали в своих истинных размерах.