– Багаж прими! – велела Ягиня, – и для свиты моей номера обеспечь! – женщина оглянулась по сторонам, удивлённо вскинула брови, словно только сейчас заметила Велеса.

– И ты тут, бог Нави?! – голос Ягини был насмешлив, но при этом сохранял некий оттенок почтительности, – а мы уж было решили, что наслаждаешься телом своей молодой жены в палатах белокаменных!

– Не добрался еще до палат! – проворчал Велес, – да и не думаю, что женушка моя так уж заскучала без ласки супружеской!

– Вот что вы за народ такой, мужики? – Ягиня укоризненно покачала головой, – оступилась молодка однажды, так что её за это теперь всю жизнь долбить?!

– Ты иди себе! – Велес нахмурился, подобрал подходяще слово, – в номер! А то не посмотрю на договор между мирами и вышвырну тебя одним махом!

– Да я-то пойду, – Ягиня отступила на шаг назад, – а ты не буянь, а поспеши к жене! – пробурчала, уже развернувшись и собравшись уходить, – пока она тебя еще ждёт.

– Подождёт! Не развалится! – рявкнул бог Нави в спину уходящей Ягине. Взглянул на Дормидонта, переминающегося на стуле, но не смеющего встать без разрешения:

– Иди уже. Все равно чаепитие испорчено!

– Прошу пройти в номера, гости дорогие! – Дормидонт схватил со стойки приготовленные управляющим ключи, – поспешайте, не отставайте! Коридоры у нас сами знаете какие! – протянул руку Ягине, – позвольте ваш багаж, богиня!

– Веди, – проворчала Баба Яга, – без тебя моя свита с багажом управится!

***

Расселение новых постояльцев отеля отняло немало времени. Потому как в свите Ягини была нежить всевозможная. Обоих полов и разных рангов.

Лешие бережно поддерживали под локоток мавок, водяные – русалок. И те и другие презрительно сжимали рты, глядя на семенящих по бокам кикимор и мелких бесов. Несколько вурдалаков окружили богиню, собираясь впиться зубами в каждого, кто осмелится к ней приблизиться. Сразу за Дормидонтом неслышно шли два оборотня-вовкулака, отделяя остальных от домового, который и сам мог при случае «учудить» что-то направленное во вред их обожаемой богине. Воинственные вилы, девы-амазонки, замыкали шествие, обеспечивая безопасность тылов.

На первый взгляд, такая многочисленная свита вовсе не была нужна в отеле. Но Ягине предстояла немалая работа, а потому, лишние глаза и уши не помешают.

Богиня вошла в номер первой. Презрительно взмахнула рукой, давая понять приближенным, что в их обществе и услугах пока не нуждается, ткнула пальцем в угол, показывая, где поставить её объёмистые баулы, набитые нарядами, и тростью захлопнула дверь, отрезая себя от назойливой свиты. Где и как разместит Дормидонт прибывшую с нею нечисть, богиню волновало меньше всего.

Ягиня усмехнулась, обошла еще раз свои апартаменты, задёрнула плотные шторы на окнах, так, чтобы не проник ни луч Солнца, ни взгляд кого-то не в меру любопытного.

– Ты уже здесь? – спросила Ягиня.

– Здесь, – из морока, клубящегося в углу, на середину комнаты вышел молодой мужчина.

Богиня смотрела на юношу взглядом полным обожания:

– Не возникло трудностей с проникновением? Никто не знает о том, что в отеле еще один постоялец?

– Да вы, матушка, такой переполох подняли со своей свитой, – улыбнулся в ответ мужчина, – что можно было с десяток постояльцев протащить, и никто ничего бы не заметил.

– Хорошо, – довольно кивнула Ягиня, – пока тебе, Кощеюшка, лучше не объявлять о прибытии. Будешь обретаться здесь, а дальше – посмотрим.

***

О том, что Кощей Бессмертный сын той, кого жители Яви прозвали Бабой Ягой, знали все. И люди, и нечисть. А вот кто же был отцом Кощея – для всех оставалось тайной, покрытой мраком.

Говаривали всякое. Отцовство приписывали всем богам мужского пола по очереди. В отцы Кощея прочили и Трояна, и Подага, и Яровита. Кое-кто осмеливался предположить, что понесла молодая Ягиня от самого Первородного Чернобога. А иногда, говаривали, слащаво улыбаясь и подмигивая, что не обошлось тут без Сварога, уставшего от пресных ласк верной Леды. Единственным, кого не обозначили возможным папашей, был Велес. Все знали о том, как не любит бог Нави подругу собственной жены. Правда, дружба Мары и Ягини началась намного позже рождения Кощея. Но кто станет размышлять о подобных мелочах?

***

– В чем будет заключаться моя работа, матушка, – Кощей, живущий постоянно на собственном острове, примчал на зов Ягини, едва заслышав его. Поговорить о том, чем вызван столь поспешный призыв, было некогда, а потому только сейчас мужчина озаботился тем, чтобы узнать подробности.

– Есть для тебя работёнка, – усмехнулась Ягиня, усаживаясь на диванчик у стены и приглашая сына занять место напротив, – сегодня Велес отправляется к жене. И пока он будет нежиться в объятиях Мары, – при упоминании о Маре, исполняющей супружеские обязанности, и Велесе, тающем в жарких объятиях жены, Кощей поморщился. Впрочем, Ягиня не обратила на это внимания. Или сделала вид, что не заметила, а продолжила:

– И до прибытия Мары в отель, а вернётся она, как только представится возможность, ты должен отправиться в Явь и познакомиться, а еще лучше – подружиться с одним смертным!

– На кой мне это? – поморщился Кощей, – смертные глупы, и от них всегда воняет!

– Потерпишь! – нахмурилась Ягиня, – не исключено, что именно этому смертному предстоит выполнить то, что нам не под силу!

– Что такого может сделать человечишко? – взвыл Кощей, – такого, что не под силу даже нам, богам?!

– Да я и сама толком не знаю, – пожала плечами Ягиня, – только получила весточку от Мары, что нужда в этом смертном возникнуть может. И что делу не повредит, а всячески поспособствует, если ты, сын мой, с ним подружишься!

– Хорошо, – кивнул Кощей, – Мара умна. И знает что делать.

При упоминании проницательности Мары, пришла очередь поморщиться Ягине. Уж очень не по нраву пришлось богине упоминание об уме другой женщины. Пусть даже подруги.

– Где мне отыскать этого смертного? – спросил Кощей, решив немедленно приступить к выполнению указаний матери и Мары.

Ягиня пересказала сыну ориентиры полицейского участка, где нёс службу должник богини инспектор, достала из недр баула что-то завёрнутое в тонкую ткань:

– Вот, смотри, как он выглядит!

Ягиня поставила на стол обычное чайное блюдце с сине-золотистой каймой. Но едва богиня пустила по кругу золотое крохотное яблочко, как в середине блюдца, на самом донышке, начала формироваться картинка, становившаяся все отчетливей и ярче с каждой минутой.

– Угрюмый он какой-то, – Кощей рассматривал инспектора, – да и тощий! Пожалуй, даже худее чем я.

– Тощий не тощий, какая разница! Нам его не варить, – хихикнула Ягиня, – а то, что угрюмый, так есть причина. Он сам тебе расскажет! Уж я-то знаю, как мой сыночек умеет в душу залезать да языки развязывать, – добавила, – поторопись!

– Хорошо, – кивнул Кошей, – если Мара объявится до моего возвращения, передай, что я соскучился.

– А как же, – усмехнулась Ягиня, глядя вслед вылетевшему в окно черному ворону, – всенепременно передам. Если не забуду.

***

Огромную свиту в отель Ягиня притащила за собой не просто так.

Если с «самозванкой» все стало понятно почти сразу, то вот где Велес спрятал Королеву, не появилось ни малейшей догадки.

Ягиня не стала рассказывать сыну о том, что она уже успела повидаться с подругой и вдоволь наговориться, обсуждая сложившуюся ситуацию и строя планы по её разрешению. Кощей мог не оценить подобного поступка матери и даже обидеться, а это сейчас было ни к чему.

Именно Мара подсказала, что будет намного лучше, если в отель приедет не только богиня, но и нежить рангом пониже. Потому как слуги вполне могут выболтать таким же слугам, как и они, тайны своих хозяев. Но будут держать рот на замке, начни задавать вопросы богиня.

Горничные-русалки отеля вздохнули с облегчением, обозрев немалый штат Ягини. Уж они-то знали капризный и вздорный нрав богини не понаслышке. Её трость отходила не одну спину нерадивой горничной, а клочья вырванных волос несчастных русалок летали по всему номеру.